9. Вара, Олибрий, Непот, Леонтий,
Гнафевс, Боэций, Бузан, Майюм (469-493)
297.
Лев уж в Царьграде
тогда водворился. (457-474)
На Артавуричей
Лев ополчился.
Льву, ведь, Аспар
Артавурич служил.
Сын Артавур уж Аспарыч
там жил.
Лев же с Вериной,
женой тогда был.
Дочь он Леонтию
ей подарил.
Дочь Ариадну царь
Лев породил.
Лев Артавурию
дочь предложил.
Тут вдруг Зенон
Исавриец прибыл.
В жёны Зенон
Ариадну просил.
Лев исаврийцев
его приютил.
Готов с их помощью
власти лишил.
Лев Артавурия
с братом казнил. (470)
Теодориха
тем Лев разозлил.
Теодорих то
Триарович был.
Теодорих тут
Царьград осадил!
За Артавура он,
кесаря мстил.
Готом, ведь, тот
арианином слыл...
Готов исавры,
однако прогнали.
Царство Зенону
они передали...
298.
Мы Тимофея
Элура ценили.
Папой его, патриархом
мы чтили.
Также Ибера
мы боготворили.
Монофизитов
он всех возглавлял,
Коптов, иберов,
армян вдохновлял.
В Газу тотчас же
Севир мой помчался.
Тайно с Ибером
Петром он встречался.
Пётр тот картлийским
царевичем был.(412-488)
Коптов тотчас же
на бунт он подбил.
Их миллионов
двенадцать там жило.
Эллинов ж триста лишь
тысяч там было.
Греки те все
тринитарии были,
Троицу и
троеперстие чтили.
Монофизитами
копты все слыл.
Александрию
тут Пётр захватил.
Папой Элура
он в ней посадил. (474)
299.
Царь исавриец
Зенон разозлился. (474-475)
В Гагры сослать
вновь Элура решился. (475)
Монофизитов
Зенон умирил,
И с халкидонцами
их сочленил.
Этим Акакия
он оскорбил.
Тот патриархом
царьградским же был. (472-489)
Как ортодокс,
тринитарий он жил.
Монофизиты
фракийцев позвали
И Василиску
Царьград быстро здали. (475)
300.
В Норике Ругском
я паству хранил,
Норикуманским
епископом был.
Ну а южней
Марцеллин уж царил.
Он адмиралом
Долмации слыл.
Консул фракийский же
был Василиск.
Он с Марцеллином
пошёл вдруг на риск.
Он на вандалов
с ним вместе напал.
Он Ратимера
с собою позвал.
Но поражение
он испытал. (470)
Гейзерих ван
Василиска разбил.
Ведь, Василиска
вандал подкупил.
И Василиск вместе
с флотом отплыл.
Братом Верины,
царицы он был.
Он Севериной
Верину ту чтил.
Льва на Верине,
царя, он женил. (458-474)
Шурином Льва,
василевса, он слыл.
Сам ж "Василиска"
он имя носил.
Вместе с Вериной
он власть захватил. (475)
301.
В Вару Зенон
с Ариадной бежали.
Ту исаврийскую
крепость заняли.
Вару ту Илл
да Трокунд осаждали.
Их Василиск
и Верина послали...
Вмиг Василиск тот
Элура простил
И в патриархи
опять возвратил.
Снова собор
он эфесский созвал.
Тридцать Севир мой
уж лет отмечал.
Речи Элуру
Севир мой писал.
Съезд, ведь, Эфесский
Элур возглавлял...
Папой в то время
Симплиций сиял. (468-483)
Папа меня на собор
их прислал.
Снова Севира
я там увидал.
302.
Рядом с Элуром
Севир мой стоял.
Громче он всех
там в Эфессе кричал.
В речи он
евтихиан обличал,
Монофизитсва их
не признавал...
Я на соборе том
больше молчал.
Монофизитства
я не разделял.
От Халкидона я
не отступал.
С кротостью я
на Севира взирал.
Папскую Правду
я там представлял.
Норикуманский,
ведь, сан я носил.
В папский, ведь, я
диоцез же входил...
К папе я после
собора отплыл.
Прежде с Севиром
же поговорил.
Правду подробно
он мне разъяснил.
Правду ту папе
я всю изложил.
Мой же Севир
уж в Бейрут устремился.
На адваката
он там уж учился. (474-479)
303.
В Вару Севир
из Верита помчался.
Там он спасать
вдруг Зенона принялся.
Август Зенон
исаврийцем, ведь, был.
Он писидийцам
сородичем слыл.
Был исаврийцем Трокунд
также, Илл.
К Иллу под Вару
Севир мой прибыл.
Илла с Зеноном
Севир помирил.
Ведь, Василиска
Севир не любил.
Варваром тот, ведь,
себя проявил.
Ну а Зенон
утончённее был,
Пьяницей хоть
и развратником слыл...
В монофизитство
Севир, ведь, не впал.
Он компромиссную
роль, ведь, играл.
"Энкиклион", ведь,
Севир отвергал.
Он с Халкидоном
Эфес совмещал.
"Энкиклион" тот
Элур написал.
В нём Диоскора
Элур восхвалял.
"Энкиклион" Василиск
вмиг принял.
В "Энкиклион" тот
Севир не входил.
Монофизит он
умеренный был,
Не Василиска,
Зенона любил.
"Энотикон" он
Зенонов признал.
Иллу с Зеноном
уж он помогал...
Илл да Зенон
тут Царьград захватили
И Василиска
тотчас умертвили.
Так Василиска
Зенон разгромил.
С горя Эллур тут
в Агарту отбыл...
304.
Римом тогда
Ратимер управлял.
С ним за корону
Анфим воевал. (465-472)
Этот Антемий
Прокопием слыл.
Августом он
после Либия был.
Греком Прокопий
Анфемий являлся.
В Рим из Царьграда
Антимий примчался.
Сватом он, другом
Льва августа звался.
Сын Маркиан у него,
ведь, родился
И на Леонтии
Львовне женился.
Дочкой Верины
Леонтия звалась.
Вера ж сестрой
Василиска являлась.
От Василиска
она отреклась.
Ссориться с Иллом
она принялась.
Дочь Ариадну
Верина родила.
В жёны Зенону
её подарила.
Та Ариадна
мать Веру любила.
Мать от Зенона
она защитила.
Дочка вторая
же в Риме царила.
Имя Леонтии
та что носила,
Та что сестрой
Ариадниной была...
305.
Афинаида тогда
уж скончалась. (460)
Дочка её
Евдоксиею звалась.
Также Авдоксией
внучка писалась,
Что Гундериха
женою являлась.
Вдруг от вандалов
Авдоксья бежала. (470)
И в Палестине
теперь проживала.
Бабка её там
в могиле лежала,
Та, что Авдотьей
себя называла,
Афинаидой что
прежде сияла.
У Евдоксии ж
сестрёнка была,
Та, что Плакидией
ныне слыла.
Свев Ратимер вновь,
ведь, Рим захватил.
Он, ведь, Анфима
Прокопа убил.
Трон же Олибрию
он подарил.
Мужем Плакидии
август тот был...
306.
Месяц спустя Ратимер
вдруг скончался.
Он, ведь, католиком
ревностным звался.
Церковь Агаты
Святой он создал.
В Риме, в Сабуре
её основал.
В церкви в Сабуре
его схоронили.
Рексы тервингов
и свевов прибыли.
Гроб Рицимеров
визитом почтили.
Рекса вестготского
внуком он был.
Сыном он дочери
рексовой слыл.
Дочь та тервингской
принцессой слыла.
Замуж за свевского
принца пошла.
Так Рицимера
она родила...
Тризну лишь по
Ратимеру свершили,
После два месяца
только прожили -
В гроб мы Олибрия
уж положили...
Принц Гундельбанд
лишь полгода царил, (472-473)
После ж Глицерию
Рим подарил.
Сам же домой
он к бургундам отбыл.
Юлий Долматский
тут, Непот, примчался, (274-275)
Рим захватил.
Царь Глицерий вмиг здался.
После Глицерий
в Салоне уж жил.
Сан он епископа
в Сплите носил.
Часто он в Норик
ко мне приходил
И о церковных
делах говорил.
307.
Непота в Риме
Орест же разбил.
Юлий вновь Непот
в Салону отплыл.
В Сплите с Глицерием
вместе он жил.
Вновь над Долмацией
Непот царил...
Сын у Анфима
Прокопия был.
Он Маркианом
по имени слыл.
К тёще Верине
в Царьград он примчался.
Свергнуть Зенона
тотчас же собрался. (477)
Братья Прокопий
и Ромул с ним были.
Илл и Зенон их,
однако, разбили.
С тёщей троих
в Халкидон заточили.
Илл предлогал
ту Верину убить.
Мать не дала
Ариадна казнить.
В ссылке Верина
теперь проживала.
Дочери просьбы
она посылала.
Илла в тех письмах
она обличала.
308.
В Фракии ж
юный Леонтий царил.
Там генералом
фракийским он был,
Льва и Леонтии
родичем слыл.
Илл вмиг Леонтия
тут окрутил.
Илл с тем Леонтием
в Тарс вдруг отплыл.
Тут же Верину
он освободил.
Илла Верина
тотчас же простила,
С Иллом в Исаврию
тотчас прибыла.
Царство Леонтию
тотчас вручила. (479)
Дочь Ариадна
на мать разозлилась,
С мужем Зеноном
на мать ополчилась.
Антиохию тут
Илл захватил.
Гнафевс там Пётр
патриархом уж был. (472-483)
309.
Гнафевс сперва тот
с Зеноном дружил.
В Антиохии когда
тот служил. (467-474)
Пётр был умеренный
монофизит.
Он как Ибер же
был, ведь, акимит.
Из Халкидона
тот Гнафевс прибыл.
Антиохию Гнафевс
захватил. (473)
Гнафевсу в том
сам Зенон пособил.
Гнафевс с Элуром
с Севиром дружил.
Гнафевса Лев
император сместил. (474)
Гнафевса вновь
Василиск возвратил. (475)
Гнафевса вновь
царь Зенон отстранил. (476)
Против Зенона
монахи восстали.
Стефана в церкви
они растерзали,
"Энотикона"
его не признали.
Стефанов трон
так вокантным остался.
Каландион
в патриархи венчался.
"Энотикона" он
не признавал.
Каландиона
Севир порицал.
Рядом в Бейруте
Севир проживал.
С Гнафевсом дружбу
Севир продолжал,
Деньги его
акимитам ссужал.
В Антиохию
Леонтий прибыл.
Каландион
его благословил.
Каландион
патриархом уж был.
Илл из Бейрута
Севира забрал,
Чтобы Леонтия
он обучал,
Речи, указы
ему чтоб писал.
310.
Скир Одоакр тут
уж Рим захватил. (476)
Ромула скир
да Ореста сместил.
Я Одоакру
тогда помогал.
Он Севирина,
меня, уважал.
Мне Ругиланд весь
и Норик он дал...
Юный Леонтий
метеж тут поднял.
Антиохию
Севирову взял. (480)
"Как там Севир?" -
я вопросом задался,
С горя по другу
Севиру скончался. (481)
Быстро в Агарту
я в Оппиду взвился.
Там я с Ампелием
Лукием слился.
Там я в Севера
Сульпиция влился. (365-425)
После ж с Агартисом
разговорился:
Мол, в мудреца
мой Севир превратился.
В нём, мол, философ
великий развился.
"Трудно с Севиром
теперь мне дружить.
Как философию
мне изучить,
Правду Севирову
чтоб уяснить?
Правда моя
чтоб с его совпадала.
Правь чтоб его
моя Правда познала.
Правь чтоб его
мою не отвергала.
Правь чтоб мою
его Арта впитала.
Наши чтоб Правды
в единую слились.
В Артос единый
чтоб мы превратились."
311.
"Хочешь к Севиру? -
на Землю ступай.
Дух свой в материи
вновь воплощай.
На Арданакс вниз
опять нисподай." -
Так мне Агартис
Азаров сказал.
Тут же я в гарбху
к ромею ниспал.
Биджей я в линге
его всклокотал.
Квазар ромей свой
в звезду затолкал.
В этой звезде
Северин, я, развился.
Как Северин я
Боэций родился. (480-524)
Неоплатоник,
язычник я был.
Музыку и
математику чтил.
Видел, Севир как
у трона блистал.
Как он Леонтию
речи писал. (483)
312.
Скиф ж Иоан
при Зеноне служил.
Может не скифом,
севером он был,
С консулом
Теодорихом дружил.
Теодорих Тудемирыч
то был.
Ну а Триарович
Теодорих
Умер тогда
или просто затих.
За Артавурия
он заступался.
Аж за Царьград
он с Зеноном сражался... (470)
Теодорих ж
Тудемирыч родился
В год, когда Атцель
в агонии бился. (454)
Юнгой в Царьград
он с Дуная явился. (461)
Он с Иоанном
там Скифом сдружился.
В Сирию вместе
они поспешили.
Орды Леонтия
резво разбили,
В Антиохии
Гнафевса спасли,
Вновь на престол
патриарший взнесли. (483)
Артос вкусили
и после ушли...
313.
Илл же, Леонтий
в Папурии жили.
Теодорих там их,
Скиф осадили.
Крепость исавры,
ведь ту заложили.
Там уж Верину
тогда схоронили. (483)
С Иллом Севир мой
в Папурии жил.
Там он Леонтия
Правде учил.
Там под Папурией
Скиф лишь остался.
Теодорих же
к Царьграду помчался.
Он по пути
города занимал.
Он императором
стать возжелал.
Тридцать, ведь, треттий
он год отмечал!
Царь ж Тудимировну,
готку позвал.
К Теодориху
сестру царь послал.
К Теодориху, мол,
к брату скачи,
Рим захватить, мол,
его убеди.
Теодорих, ведь,
уж Истр покорил.
Он над Паннонией,
ведь, уж царил.
314.
Ирник Аттилович
гуннами правил.
Орды к Дунаю
хан Ирник направил.
Ирника Теодорих
разгромил, (487)
На Одоакра
в поход поспешил.
Ирник от горя
под Курском скончался.
Ханом Бузан
Ирникович остался. (488-400)
Скиф ж Иоанн
исаврийцев побил.
Трон Анастасию
Скиф подарил. (491-518)
Тот Анастасий
в Царьграде царил.
Скиф же Иван
воеводой там был.
315.
Тут исаврийцы
Папурию сдали. (488)
Скифы метежников
всех растерзали.
Голову Иллу
они отрубили,
То же с Леонтием
сделать решили.
Скифа Севир
всё же перехитрил,
Вместо Леонтия
труп им всучил.
Сам же с Леонтием
в Газу отплыл.
В Триполи после,
в Бейруте с ним жил.
Пётр там Ибер,
ведь, уж их ожидал.
В Триполи Пётр
там Ибер умирал.
Дух свой он, артос,
Севиру отдал.
Гнафевс там Пётр
возле одра стоял.
Монг, коптский Пётр,
тоже там пребывал.
Все три Петра
на Севира взирали,
Правду такую
Севиру сказали:
316.
"Мудростью нас ты,
Севир превосходишь.
Правью своей нам
в вожди ты подходишь.
Как Ориген, как
Сократ ты сияешь.
Как академик Платон
ты блестаешь.
Марка Аврелия
имя ты знаешь.
Марка Севером, ведь,
ты величаешь.
Ты некрещёным, однако,
всё ходишь.
Как Горпакрат ты
в язычестве бродишь.
Видишь купель -
залезай же туда!
В ней Иордана
искрится вода!
Видишь - вдали там
Синая гора.
Рядом - Хорива
святая скала.
Срок твой настал!
Уж крестится пора!"
317.
Тут же Севир мой
крещенье принял.
Тут же Ибер ему
дух свой отдал.
"Энотикон" Гнафевс,
Монг подписали
И в акефалы
Севира приняли.
Так акефальским
монахом он стал.
Лавру Майюмскую
он основал. (488)
Сам Епифаний
его посвятил.
Он памфилийским
епископом был.
Монофизитом
епископ тот слыл.
Места за то его
царь уж лишил.
Монг патриарший
престол уж занял. (483)
В Александрии он
папой сиял.
318.
Прежде Элур там
два раза стоял. (455, 475)
Но Маркиан царь
Элура прогнал.
Посох Салофакиолу
он дал. (455-482)
Тот халкидонской,
ведь, Правде учил.
Тот как Элур
Тимофеем же был.
Он Белошапкина
кличку носил.
Копты Салофакиола
ругали.
Папой Ибера они
как бы взяли. (454-475)
Посох Элуру
вручил Василиск. (475)
В ссылке Салофакиол
не раскис.
Посох Салофакиолу
Зенон
Дал и в придачу
дал "Энотикон".
Копты Салофакиолу
не вняли.
Монга Петра как бы
папою взяли. (475-482)
После Салофакиол
уж скончался. (482)
Посох Талайе
Ивану достался. (483)
Но тот Талайя, ведь,
с Иллом дружил!
Мигом Таллайю Зенон
тут сместил.
Монгу он стол
патриарший вручил. (483)
В Рим тут Талайя
внезапно отплыл.
319.
Папа Симплиций
тогда уж скончался. (468-483)
Феликс уж Треттий
понтификом звался.(483-492)
Феликс Талайю
сердечно принял.
Монга схизматиком
он обозвал.
Феликс письмо
акимитам послал,
Всех акимитов
на Монга поднял.
Монг же совсем
акимитом не был.
Монг за умеренность
их не любил.
Монофизитом Монг
крайним, ведь, слыл...
Монга Акакий тут
вдруг поддержал.
Он Цареградский
уж стол занимал. (472-389)
Феликс Акакия
мигом проклял. (484)
"Энотикон" папа
Феликс порвал!
Первый раскол
меж церквями тут стал. (484-419)
Феликс вот так
акимитам писал:
"Энотикон" царь Зенон
коль принял -
От Халкидона
он значит отпал.
Кто халкидонский
наш орос не чтёт -
Тот пусть схизматиком
вечно слывёт!"
320.
С этим письмом
Северин Сен-Марисский
В Газу приплыл
и в Майюм Палестинский. (489)
Он акефала
Севира обнял.
Он писидийцу
Севиру сказал:
"Правильно ты
акефалом зовёшься.
В споры церковных
ты глав не суёшься.
Ведь, акефал это
значет безглавный,
Внефракционный,
свободный, всеславный.
Брат Северин твой
когда умирал,
В руки мои он
свой дух передал.
В нас, в Северинах
в двоих, дух излился.
В имени нашем
твой друг воплотился.
Тихо усоп Северин
наш Ругийский
Норикуманский
Боварский Австрийский.
Я там стоял,
Северин Сен-Марисский.
Рядом со мной
Северин был Парижский.
Также там был
и Север Валерийский.
Нас Северин всех
троих воспитал,
Нам свою Правь
перед смертью отдал.
И умирая он так
нам шептал:
"Скоро я в Лукке
опять воплотюсь,
Вновь с писидийским
Севиром сдружусь.
В тело я новое
в Пиргах вольюсь.
Этот младенец
уже там родился.
Уж в Сан-Севере
пуэр появился.
Там в колыбели
он в Пиргах лежит.
Артосом, телом,
он арти дарит."
321.
Мы все троём
тотчас в Лукку отплыли.
Там мы патриция
дом посетили.
Он в колыбели
младенца качал.
Он Северином
его называл!
Аникий Манкий
Боэций то был. (480-524)
С нами к нему
Одоакр сам прибыл.
Манкий Боэтий Отец
с ним дружил.
Нас он к младенцу
троих пропустил.
Сам ж с Одоакром
он в Рим поскакал.
Теодорих, ведь,
на Рим наступал.
322.
Из колыбели я
Манкия взял.
Быстро Северу
его передал.
Рядом Север
Валерийский стоял.
Так друг за другом
мы Манция брали,
К сердцу артельно
его прижимали.
Правь, свой азар,
мы ему отдавали.
Манкию мы шактипат
наш дарили,
Шакти учителя
в Манция лили.
Ведь, Северин наш
когда умирал,
Шакти, азар свой,
он нам передал.
Как три волхва
мы в град Лукку явились.
Манкию мы
как Христу поклонились.
Праджни у нас
аж азартом налились.
Три наши Правды
в Боэция влились.
323.
В Лукке теперь мы
втроём проживаем.
Аника Манкия
мы обучаем.
Манцию год уж
девятый идёт.
В артосе Манкия
Правь уж цветёт.
Манкий Боэций
тебя ожидает.
Праджня и Правда
его аж пылает.
Слиться с тобой
Северин наш желает.
324.
Вмиг в Сан-Северу
Севир тут отплыл.
Инок Леонтий
с Севиром уж был.
Скифом фракийский
Леонтий тот слыл.
Юный кузен с ним
Виталий дружил.
Тоже с Севиром
он в Пирги поплыл.
Там на причале
два брата стояли.
Там их Север
с Северином встречали.
Двадцать восьмой
они год отмечали.
Трёх этих братьев
Севир здесь крестил,
Отроком в Пиргах
когда он гостил. (465)
Ныне трёх братьев
он усыновил.
Нане отцом он
тройняшкам тем был,
Им Северина отца
заменил.
В Лукку они
вшестером уж отплыли.
Два Северина,
Севира два плыли.
Также Леонтий,
Виталий там были.
325.
Манкий Боэтий
их в Лукке уж ждал.
Правью, азаром
Боэций пылал.
Артос Севира
обнять он желал.
Тело он артосом,
хлебом, ведь, звал.
Арти Севира
познать он мечтал.
Так благодать,
совершенство звалось.
Мантия аж
аретэ поднялось.
Внутренней Правью
оно называлось.
Доблесть, достоинство
так нарекалось.
Также оно
аретэсом считалось.
326.
Атриум, внутренний
дворик там был.
Садиком зимним
тот атриум слыл.
Мрамор паросский
там пол устилал.
В центре бассеин
под небом сиял.
Атриум стены
дворца окружали.
Стены колоны
притом украшали.
Тут же растения
произрастали.
Лилии, розы
тут благоухали.
Тихо ступени
к воде нисподали.
Статуи возле
бассейна стояли.
Куросов юных
они представляли,
Также эротов,
зефиров являли,
Прочих азаров,
богов, воплощали.
Струи фонтаны
везде извергали.
Струи в бассеин
струились, бежали...
Тут на ступенях
Боэций сидел.
Встретить Севира
он здесь захотел.
На алтаре там
атар полыхал.
Манкий в огонь тот
гвоздики бросал,
Атриум чтоб
аромат наполнял.
Атриум храм, ведь,
сперва представлял.
Арту, атар он
в себе заключал.
В каждой там вилле,
ведь, атриум был.
Он для азаров
и арты служил...
В атриум дивный
Севир тут вошёл.
Манкий поднялся,
навстречу пошёл.
Тут же артельно
они обнялись.
Правды их тут же
в азарте слились.
На руки Анка
Севир тотчас взял,
Обнял Боэция.
поцеловал.
327.
Манкий стыдливо
тотчас заалел.
Кротко в глаза он
Севира глядел,
Смирно на ручках
Севира сидел.
Шею стыдливо
его обнимал.
Очень стеснительным
Аникий стал,
Робко на ухо
Севиру шептал:
"Правде хочу я
твоей научиться.
С Правью твоею
желаю я слиться.
Артосом телом
всю Правду впитать,
Арту чтоб, Правду,
твою всю познать.
Дротиком чем мне
напрасно остриться,
Рогом чем бестолку
об пол точиться,
В землю чем в лунку
клинком мне долбиться,
Бестолку в ямку
из фалла сочиться,
Лучше уж в Правь мне
твою углубиться,
Лучше уж Правью мне
вверх заостриться,
С Артою, Правью Вселенской
чтоб слиться.
328.
Чем мне Онану
всю ночь подрожать,
Мёд свой из рога
на пол извергать,
Лучше Ананду
уж мне почитать,
Ананде Кришне
уж лучше камлать.
С Правью твоей
коль Севир я сольюсь,
Большим блаженством
тогда я упьюсь,
Большим анандой
в андхаре нальюсь,
В дивном самадхи
я весь растворюсь.
Больший оргазм
я тогда получу,
Чем когда дрот
я в ладонях острю.
Прави твоей я,
Севир мой, хочу!
Дротика кончик
коль я засучу,
В лунку тот кончик
коль просто воткну,
В землю коль просто
блаженство солью,
Много ли Правды
тогда я познаю?
Слизью лишь Правь я
свою измараю!"
329.
Тут Северину
Севир отвечал:
"Правду великую
ты мне сказал.
Хоть ты стыдливость
при том испытал -
В робости речь ты
свою не прервал.
Речь ты логично мне
всю прошептал.
Так о тебе по тому
я сужу:
"Знаю кого на руках
я держу.
Тут на руках моих
гений сидит.
В душу глазами он
в Правь мне глядит!"
330.
Кротко ему
Северин отвечал:
"Я об Ананде
нарошно сказал.
Сразу чтоб Правь ты
мою всю познал,
Русу чтоб, тайну,
мою угадал.
Сущность Ананда
мою составляет.
Ананда этот
всех юнг наполняет.
Каждый, ведь, пуэр
ананду творит.
Каждый паис, ведь,
свой дротик острит.
Должен Севир ты
меня изучить.
Должен ко мне ты
внимательным быть,
Чуткость и нежность
ко мне проявить,
Прежде чем Правду
свою мне излить.
Правда анандой
чтоб не загрязнилась.
Правь твоя с блудом
чтоб с детским не слилась.
Йони моя между ног
чтоб открылась,
Андхара в йони
чтоб этой развилась.
Роза чтоб в андхаре
той зацвела,
Кундала чтоб
голову подняла.
Правью в меня чтоб,
Севир, ты вошёл.
Чистую Праджню
во мне чтоб нашёл,
Логос в тебе оттого
чтоб зацвёл.
В шакти чтоб Правь
твоя не превратилась,
В детский мой блуд
чтоб она не влюбилась.
Правь, ведь, иначе
твоя возбудится.
Вниз твоя праджня
в твой рог устремится,
Рогом меж ягодиц
мне чтоб вонзиться,
Биджей, не праджней
в меня чтоб пролиться...
Это Севир нам
с тобой не годится.
Надо нам сразу
друг другу открыться,
О пайд-арастии
договориться.
331.
Девять хоть лет
я всего отмечаю,
Тацита я и
Плутарха читаю.
О "педагогах"
я всё уже знаю.
Пуэров в школу
водил педагог.
Пуэрам рогом
входил он меж ног!
Школу тогда
педотриб возглавлял.
Фалл свой паисам
меж ног он вставлял!
Школу гимнасием
он называл.
Ибо паисов он
там раздевал.
Голых, "гимнасных"
он юнг обучал.
Школы все те
возглавлял педаном.
Уединялся он там
с пацаном!
Дротик подростка он
брал своим ртом!
Врач педеатор
паисов смотрел.
Щупал паисов,
как только хотел!
Голых паисов
он щупать посмел!
Иноки, знаю, о чём
все мечтают,
Коль в педагоги
порой попадают -
Трогать за дротик
паисов желают!"
332.
Тут Северину
Севир отвечал:
"Как хорошо,
что ты это сказал.
Тем,Северин,
от соблазна меня
Ты защитил,
мою Правду храня.
Правду тебе я смогу,
значит, дать.
Рогом не буду
тебя я долбать.
Чем нам рогами
друг в друга втыкаться,
Лучше уж Правью
друг в друга вливаться."
Правду Севир
Северину сказал.
Две он недели
его обучал.
333.
После в Равенну
Севир прискакал.
Путь он в Любляну
из Лукки держал.
Там уж на Саве
корабль его ждал.
В Скифию он
вниз по Истру помчал.
В Томе, в Добрудже,
Севир оказался.
Там монастырь
на горах красовался.
В тот монастырь
он Леонтия сдал.
Тот богословом,
епископом стал.
Юный Виталий
при нём подрастал.
С братом Леонтием
он находился.
Он в генерала
потом превратился.
С братьями в Томе
Севир попрощался.
С скифами в моностыре
пообщался.
Вновь к акефалам
в Майюм он помчался. (490)
334.
Я, Северин же
Боэций, тогда
В Риме встречал
молодые года.
Тут мне учиться
настала пора.
Аникий Манкий
я был Северин.
Был я Боэтий,
патриция сын.
Золота мне тут
родители дали,
Орте учиться
в Афины послали.
Я в Академию
Третью вступил.
Год мне тринадцатый
там уж пробил.
Рим Теодорих
в тот год захватил. (493)
Ругов и скиров
он всех подчинил.
И Одоакра
он следом казнил...
А дети Одоакра
у ругов жить остались
И в Штирии потом
на герцегство венчались.
С дулебами они,
с хорватами сроднились
И в генах у венедов
богемских растворились."
10. Юлиан, Куява, Ашин, севиры, Добруджа, Грод (293-502)
335.
Тут отрок Одоакр
от слов тех озарился.
Прервал он Северина
и речью разрозился:
"Тогда в верховьях мы
смиренно, кротко жили. (493)
Ока, Десна, Сож, Днепр
с той Верховины плыли.
Верховской там землёй
мы, Чёрной Русью, слыли.
В землянках, шалашах
мы зимами тужили.
Северы с Истра вдруг
весной к нам прискакали.
В поход нас на Царьград
северы, анты звали.
Поход тот булгро-гунны,
ведь, организовали...
Юнцы, мужи у нас
весной той заблажили.
Идти в поход они
с булгарами решили.
Тогда ещё мы тут
саварами все слыли.
Кнезей ж, бояр своих
Северами уж чтили...
Тут все юнцы, мужи
от жён своих удрали.
Подростков даже всех
с собой они забрали!
На Истр они ушли
и с антами пропали. (493)
Тут жёны только их
младенцев пеленали..."
336.
"Ещё бы! Те юнцы,
как я то понимаю,
С кощеями пришли
из Рима, полагаю.
Любили юнги те
лишь раду танцевать
И в раса-лиле той
лишь радость получать.
И к юницам юнцы
те вовсе не стремились.
С юницами плясать
они не приучились.
Пуэры, юнги те,
в землянках тут страдали.
Пуэлы, девы, тех
юнцов не привлекали.
Элагабалов линг
те юнги вспоминали,
Как баба-йог девиц,
пуэл, воспринимали." -
То Любич уж Север
Оресту говорил, -
"С кощеями тех юнг
я сам к вам отпустил. (465)
337.
В тот год уж сорок лет
тем юнгам всем пробило.
Их племя плясунов
мальчишек наплодило.
Танцующих мальцов
нагих тут много жило.
Кощеи память им,
ведь, всю не истребили.
Паисы плясуны
на юг идти решили.
Легата Юлиана
аж в битве уязвили
И жезлом скифским аж
руку ему пронзили. (493)
338.
Тот наш поход
хан Бузан возглавлял.
Ирнику вслед
он в шаньюях сиял.
Ирник одних
только самок плодил.
Булгра Бузана
он усыновил,
Семь дочерей
ему в жёны вручил...
Эти шаньюи
хо-канами слыли.
Слово "коган", ведь,
потом уж открыли. (551)
Гунно-северский
союз воссоздался.
Он с Баламбера
ещё, ведь, начался. (375)
С гуннами анты,
северы дружили,
Вместе к Дунаю
в походы ходили.
То уж не гунны,
болгары то были..."
"Да это был для нас
даждьбожий, хорсов год!
В тот год ворвался в мир
славянский наш народ.
Пошли на Истр тогда
даждьбожичи в поход." -
Вновь Северин уж
рассказ продолжал.
Пуэра он
на коленях качал.
Пуэр за шею ж
его обнимал,
Дивно очами
юнцов озирал.
Юнгу с колен
Северин вдруг спустил.
Быстро с травы
сам на ноги вскочил.
Пуэр за шею его
всё держался
И на руках
у него оставался.
Кротко молчал и
не вырывался,
Даже ни капельки
не волновался.
Сел на траву тут
опять Северин
И по другому
колени сложил,
Вновь на колени
мальца посадил,
К сердцу поближе
его притулил,
Ближе паиса
к себе притянул.
Юнга всем телом
к нему вновь прильнул,
Глазками как-то
блаженно блестнул
И потянулся и
сладко зевнул.
339.
Отроки, рынды,
аж рты приоткрыли,
Молча за парою
странной следили,
Как два паиса
друг друга любили.
Как же два боя
друг к другу привыкли!
Словно два боя
друг к другу прилипли!
Буд-то телами
друг в друга проникли!
Боя обняв,
Северин продолжал:
"Скифам, нам, путь
Юлиан преграждал.
Анты, северы
его окружили,
Жезлом аж в руку
его поразили... (493)
340.
Так наши деды
у булгров пропали,
Те что пуэрами
раду плясали. (465)
Наши отцы ж
в тот поход не ходили.
Ибо младенцами
все они были.
Здесь ж ни мужей
ни юнцов не осталось.
Лишь беспризорное
детство скиталось.
Лишь бабы-ёоги
за нами следили.
Девы же новых
паисов родили,
Так как беременны
все они были.
Деды, когда все
на юг уходили,
Дев на последок
всех осеменили.
Ну а мальцы
лишь слегка подрастали,
Сразу пульсары же
избы толкали.
Избы внизу
у пуэл находились.
Линги паисов
в те избы и впились.
Так из квазара
того и звезды
Мын народились на свет
для езды.
341.
Любич, как все ты
сперва подрастал,
Только пульсар свой
в звезду не втыкал,
Грустно на звёзды
на избы взирал,
Рог свой в узду
для езды не совал.
После ты в спячку
и вовсе уж впал.
В сон летаргический
ты погрузился.
В трансе том, Любич,
ты переродился,
В прошлые жизни
свои углубился.
Прежде Севером
ты Флавием был. (305-307)
После Севером
ты Либием слыл. (460-465)
Любий, ведь, в Риме
тогда не скончался. (465)
Он усыплён лишь был,
мёртвым казался.
Вместе с костубами
тут оказался.
Он за Славером
на Вислу послал.
Внучку Славерову
в жёны он взял. (482)
Пир над Днепром
на холме князь собрал.
Холм он ковром
и кошмою покрыл.
Трёх он гостей
на ковёр посадил,
Полные кубки
им мёда налил.
342.
Ирник Аттилыч
на свадьбу явился
И с Лебедяном
Славером упился.
Любий тут к Ирнику
и обратился:
"Ирник, ты Дон весь
и Днепр покарил,
Степь всю до Истра
умиротворил.
В Курск в ноябре
только ты приезжаешь,
Гроб там Курсихов
когда навещаешь.
Летом ж в степях ты
приморских блуждаешь...
Хочет Славер
на Днепре снова жить.
Киев позволь ты
ему возродить."
Ирника Любий
тут расцеловал.
Ирник в ответ
рассмеялся, сказал:
343.
"Кия Славер
за отца почитает?
Матерью Лебедь
Славер называет?
С братом, мол, Кием
та Лебедь жила.
С ним Лебедяна,
мол, и зачала. (307)
И в честь Севера
"Славер" назвала.
Флавий Север, ведь,
на Днепр уж пришёл.
В Киев послов
он северских привёл. (307)
Он в колыбели
Славера качал.
Тёзкой Славера
Север, ведь, считал...
Любий на Вислу
Славера отправил. (450)
Там Лебедян уж
Куявией правил...
Кривдой своей нас
Славер поражает -
Долгой столь жизнь
у людей не бывает! (307-482)
Что? Лебедяну
двухсотый уж год?!
Да засмеёт ж меня
булгрский народ!
Нет! Не имеет
на Киев он прав!
Кривдой, Неправдой
покрыт его нрав!"
344.
Пьяный Славер
растопырил глаза,
Трезвый он Ирнику б
то не сказал:
"Ковшик раз браги
мать Лебедь приняла,
Пьяной была
и меня целовала.
К Лебеди я
на колени вскочил.
Мальчиком, пуэром,
я тогда был,
Резв, тонок, гибок,
застенчив и мил.
Лебеди, мамки,
вопрос я задал:
"Лебедь, а кто меня
всё же зачал,
С братьями Кий
коль за Истром пропал?
Можешь Хориву ты
быть ли сестрой?
Вас ж разделяет
полвека горой!
Поля как бабка
могла вас зачать?
Где она мужа
смогла себе взять?"
Мать тут мне Лебедь
всю Правду сказала.
Пьяной была,
а не то б промолчала:
345.
"С Куем тебя я,
не с Кием, сковала.
Поля же Киев
Куявой звала.
Тоже от Куя
нас всех родила.
Куя все Шивой
в Куяве считали.
В виде столба
там его изваяли.
Шива-лингамом тем
Куй Первый был.
Куй тот всех
младших Куёв породил."
346.
"Куем тем Флавий
Север что ль являлся?
С Древой он, с Полей,
со Скревой встречался?" -
Ирникич это Бузан
уж спросил,
Краской залился,
глаза опустил.
Куй этот принца
уж больно смутил.
Принцу Бузану
царь Любий сказал.
Трезв был бы - делать
он это не стал:
"Прадедом Флавий
Север мне тот был.
Мне перед смертью
он Правь говорил.
Полю вначале
дед Флавий познал.
Лебедь с той Полей
наш Флавий зачал. (350)
С Лебедью ж Флавий
потом сочленился.
Так вот Славер
Лебедян и родился." (400)
347.
"Истину, Правду
ты, Любий, твердишь.
Только тем Киев
ты мне не вручишь.
Поля ж столетней
уж бабкой была,
В год, когда Лебедь
она зачала! (250-350)" -
К Ирнику вновь
Лебедян обратился, -
Если от Флавия
я народился -
Значит на Киев
я прав не имею,
Киев опять
возродить не сумею.
Правду, Север,
до конца говори,
Ирника Кривдой
своей не томи."
К Ирнику ближе
царь Любий подсел,
На ухо Ирнику
прошелестел:
"Прадед мой Флавий,
когда умирал,
Арту и Правду
такую сказал:
В Ужгарде как он
с ордой оказался,
С Кием, Хоривом
и Щеком прощался.
348.
Холод в Ужгороде
лютый стоял.
Даже в шатре их
мороз пробивал.
Ночью они
у костра согревались
Ночью в шатре
вчетвером совещались.
Братство полянское
тут прошептало:
"Матерь нас Поля
когда проважала,
Тайну нам, "Русу
и Рету" сказала:
"Коль не вернётесь
в Куяву опять -
Биджу свою хоть
сумейте прислать."
Будем в шатре тут
мы биджу спускать.
Будешь ты Флавий
нам в том помогать.
Поля той гарбхой
свой Куй натерёт.
Куй тот в звезду к себе
быстро воткнёт -
Киевский наш
так продолжиться род.
Так наш куявский
наследник родится.
В Киеве брат наш
так сын утвердится.
Ведь, не жена нам
же Поля, а мать.
Сына с ней брата
мы сможем зачать.
Сделать нам это
Север помоги.
Кубок серебрянный
на вот, держи!"
349.
Флавий Север
на колени тут встал,
Кубок Даждьбожий
серебрянный взял.
Рядом сивир его,
салий, стоял.
Чашу с фалернским
вином он держал.
Все те сивиры
пуэрами были.
В храмах у цезарей
салии жили.
Линги три брата,
три Куя, открыли,
В чашу фалернскую
дроты спустили.
Пальцами фаллы
севир эти взял.
Быстро в ладонях
их лимбы помял.
Тщательно в чаше
три клина омыл.
Очень старательный
мальчик он был.
Кончики дротиков
пальцем острил...
В кубке три брата
три Куя скрестили,
Кончики дротиков
вмиг оголили,
В кубок три реты,
три гарбхи излили.
Трижды три брата
три Куя доили,
Биджей до края
аж кубок налили!
Самок, ведь, месяц
они не видали,
Куями в избы им
мёд не спускали.
Салиям Куи
они не давали.
Салии Куи те
не обмывали.
Флавию только
севиры служили
Линг лишь у
цезаря салии мыли.
Братья ж не мытые
таллы носили.
Много в них мёда
они накопили,
В кубок до капли
его весь спустили.
Салий им после
клинки их омыл.
Юн был сивир этот
салий и мил.
350.
Флавий у салия
скипетр свой взял.
В кубке им биджу
он перемешал.
Крышку на кубке
тут салий закрыл.
Кубок тотчас же
он в снег опустил.
Гарбха трёх братьев
тут в лёд превратилась,
От повреждения
предохранилась.
В Киев Север
с этой биджей приплыл.
В Полю Седьмую
ту рету он влил.
Полю так Флавий
Седьмую познал.
Лебедь так Первую
Флавий зачал."
351.
Ирник в азарте
аж рот приоткрыл:
"Как так Седьмую," -
хан Ирник спросил," -
"Поля Шестая,
что братьев родила,
Бабкой бесплодной,
старухой что ль слыла? (250-350)
Гарбхой Даждьбожьей
свой Куй натерла,
Биджу Даждьбожию
в лоно ввела?
Полю Седьмую так,
дочь, породила? (290)
В дочери Поля
себя воплотила?
Так все те Поли
перевоплощались?
Полей, единой
праматерью звались?
Вот почему Поля
долго так жила!
Реинкарнацию
значит творила!
Биджа Даждьбога,
видать, в серебре
В погребе, в снеге
хранилась, во льде!
Ныне ж той гарбхи,
видать, не осталось?
Поля Седьмая, ведь,
не возрождалась?
Уж не Даждьбога,
а Кия уж рету
Поля всосала -
даждьбожьей раз нету?
Первая Лебедь,
не Поля родилась, (307)
В Лебедь Вторую
перевоплотилась. (350)
Любий, подробней
ты мне объясни,
Как же вводили
ту гарбху они?"
352.
Ирнику Любий
Север отвечал:
"Флавий в шатре
обнажённый лежал.
Юнга сивир рядом
с кубком стоял.
Биджу из кубка
он в губы втянул,
К фаллу Севера
губами прильнул.
Флавий, ведь,
кверху Куём возлежал.
Вверх аж Куй твёрдый
Северов торчал,
Кверху задрался,
в азарте дрожал.
Змей Кундалини
в нём дыбом стоял.
Гарбху севир
в устье Куево вдул,
Рету в канал
и в яички втолкнул.
Снова он к кубку
губами припал.
Рот полный биджи
вновь салий набрал.
Вновь салий рету
стал в таллос вдувать,
Гарбхой пузырь
мочевой наполнять.
Много, ведь, мёда
во рту его было.
Братство ж тройное
его надоило.
353.
Гарбха раздула пузырь,
залила,
С фалла обратно
аж в рот поползла!
Полю тут юнга
рукой притянул,
Рету ж в канал
язычком протолкнул,
Пальцами кончик
на лингусе сжал.
Гарбхе из лимба
он течь не давал.
Поля на дрот тот
Северов вмиг села,
Йони на рог
и на пальцы надела.
Салий тот клин
как клинок, ведь, держал,
Пальцами устье
клинка зажимал,
В лоно как в ножны
кинжал он влагал.
Пальцы в звезде лишь
сивир тот разжал.
Биджи поток
внутрь звезды побежал.
Поля так первую
Лебедь зачала,
Куя или Кия
отцом же назвала. (307)
После вторая
так Лебедь родилась.
Первая Лебедь же
в ней воплотилась. (350)
354.
Любия снова
хан Ирник прервал:
"Прадед твой Флавий
дочь Лебедь познал,
Внучку с ней Лебедь
Вторую зачал? (350)
Любий с той Лебедью
совокупился.
Лингои в звезду он
к сестре залепился.
Так вот Славер
Лебедян и родился? (400)
Кровосмесительство
вижу я тут!
Впрочем так многие
арьи живут.
К сёстрам иранцы
на блуд только входят.
Дочерям в ножны
кинжалы лишь вводят.
Раньше все арии
это творили,
Рог в дочерей
и сестёр лишь вводили,
Чистую расу
по "Рете" плодили...
Бляд и Аттила,
когда подрастали,
Тоже куями
они вытворяли.
Разом два дротика
в кубок спустили,
Кубок аж гарбхи
вдвоём надоили!
К спящей Брюн-хильде,
сестре, подошли,
Мёд свой из кубка
в звезду ей влили!
Так и родился мой
братец Ашин. (431)
Трижды по крови
он ханский был сын.
Прав на корону
он больше имел,
Но отобрать
у меня не успел.
Сигурд Брюн-хильду
уж, ведь, разбудил.
Бляд же Ашина
уж усыновил,
Даже наследником
уж объявил.
Бляда Аттила
потом умертвил, (444)
Дон и Поволжье
Ашину вручил.
Был бы коганом
не я, но Ашин.
355.
Но акациры
на Терек бежали,
Всех хайландуров
с собою позвали,
Зверски Ашина
писара скрутили,
Руки и ноги
ему отрубили!
Тело ж болоте
они утопили!
Долго в болоте
Ашин там лежал.
Мяса обрубок
он напоминал.
Линг из Ашина
лишь кверху торчал.
Грязь в том болоте
целебной была.
Ранам закрыться
она помогла.
Год уж тринадцатый
принцу пробил.
Дрот он в ладони
своей не острил.
Руки, ведь, злой
хайландур отрубил.
Гарбху наружу
хан не изливал.
Дрот постоянно
Ашинов стоял.
Спелый он колос
уж напоминал.
356.
Фалл тот волчица
в кустах увидала,
Нюхом о зёрнах
созревших узнала,
На Куй звездою
своей взобралась.
Рета струёй к ней
в избу ворвалась!
Струйку волчица
уздой засосала.
С биджей к Алтаю
она прибежала.
Семь там Ашинов
она родила. (445)
Эта волчица
севиром была!
Салиев кубок
для гарбхи она!
Так два азара:
Хормузд и Тенгри,
Гены Аттилы
похитить смогли!
Ныне Ашины
уж взрослыми стали,
Двести сынов
всемером уж зачали. (482)
Там, на Алтае,
их племя живёт,
Сталь добывает,
кольчуги куёт.
Семьдесят лет вот
ещё так продлится -
Тюрко-ашинский
народ наплодится.
Трон он у внуков
моих отберёт.
Гуннов и булгров
он всех перебьёт..."
357.
Ирник от горя тут
аж прослезился,
В сон на холме,
прямо тут, погрузился.
Мёдом хан Ирник
уж больно упился.
Принца Бузана ж
рассказ возбудил.
Принц возудимым, ведь,
отроком слыл.
Он у Славера
с азартом спросил:
"Мне раскажи, Лебедян,
как случилось,
Третья что Лебедь
вдруг не воплотилась?
Но народился
Славер Лебедян.
Кто допустил тот
досадный изъян?"
Принцу Славер
Лебедян отвечал:
"Ирнику только, ведь,
я лишь сказал,
Как на коленки
я к Лебеди сел.
Мальчик я был
и глазами блестел.
К матери Лебеди
я подлизался,
Ей улыбался
и нежно ласкался,
Спрашивал: "Мам?
Как в тебе я зачался?"
Правду от мамки,
Бузан, я узнал:
Флавий Север
век тогда уж скончал.
Любий Север
уж улан подростал.
Год уж семнадцатый
Любий справлял.
Любий севира
в шатёр раз позвал,
Кубок серебрянный
салию дал.
358.
Салий сивир этот
новым уж был.
Любию свежий
уж салий служил.
Этот обряд он
ещё не творил.
Пять только лет
он под небом прожил.
В салии только
младенцев, ведь, брали,
Чтоб язычком
в устье Куя влезали,
Губы чтоб с устьем
у них совподали.
Куи головки
когда обнажали,
Туго чтоб губы
головки держали,
Мёд через устье
в канал чтоб вдували.
Пальчики тонкие
чтоб у них были,
С лингом в звезду
чтоб легко проходили.
Малой ладошка
должна была быть,
В два кулака
чтоб лингам захватить.
359.
Рот полный мёда
севир тут набрал.
Дрот в двух ладошках
он Любиев сжал.
К кончику фалла
губами припал.
Куй тот как Шиву
ведь, салий любил,
В капище Любию-Линге
служил,
Лингу водою он
радостно мыл,
Юн был он, нежен
с ним, ласков и мил.
Линга тот Любиев
в храме стоял.
Каменный столб
Куй собой представлял.
Салий Куй Любиев
обожествлял,
Богом-азаром
царя величал.
С лингой он каменным
тренировался.
Каждый день делом
он тем занимался.
Линги телесного ж
он не касался.
Линг этот тайной
ему лишь казался.
360.
Тут его Любий
впервые позвал,
Лёг на помост,
вверху улан свой задрал.
Салий от фалла
аж остолбенел!
Лингу живого
впервые он зрел!
Он от стыдливости
аж покраснел!
Витязя рослого
он увидал!
Прежде ж алтарь
лишь севир созерцал...
Рослый юнак
перед ним уж лежал!
Красный улан его
кверху торчал!
Каменный пест он
не напоминал!
Этот улан
ещё больше казался,
Салий младенцем
поскольку являлся.
Красного лингу
севир испугался,
Даже попятился
и застеснялся.
Любий стыдливость
его увидал,
Ласково салия
взглядом позвал.
Нежно погладил
и поцеловал,
Салию рог свой
огромный отдал.
Салий ладонями
рог этот сжал.
Дрожью в ответ
ему Кий отвечал.
Дёрнулся Куй
и слегка закочался.
Салий сивир аж
слегка растерялся.
Лимб, ведь, не каменный
был, вырывался,
Дёргался странно,
в руках прогибался...
Крепче он рог тот
в ладошках зажал.
К устью он губы
покрепче прижал.
Устье слегка
язычком расстворил,
Рету, струю,
внутрь канала впустил.
Квазар опять вдруг
в ладошках прогнулся.
Дёрнулся линга и
вдруг встрепенулся.
Губы с головки
тотчас соскользнули.
Гарбху в волнении
губы сглотнули.
361.
Больно головка
та скользкой была.
Слизью прозрачной
покрылась она.
Салий губами
по ней лишь скользил.
Мимо он устья
весь йогурт пролил!
Мёдом живот он
Северов залил!
Слизь всю ту салий
губами слизал.
Губы с ней к устью
он снова прижал.
В устье кифир свой
он снова толкал.
Лингу сильнее лишь
тем раздрожал.
Аж извергаться
тут таллос начал!
Пальцами салий
канал пережал.
Лебедь он к линге
тотчас подозвал:
Лингу, мол, гарбхой
я уж накачал.
Лебедь звездою
на Куй навалилась.
Рета фонтаном
в избу к ней полилась.
Лебедь звездою
своей ощущала,
Гарбха горячая
внутрь как бежала.
С Киевой биджей
та гарбха слипилась,
К матке в избе там
у ней прилепилась
И с яйцеклеткой
у Лебеди слилась,
И в Лебедяна
потом превратилась.
362.
Мамка мне Лебедь
всю Правду сказала:
"Куеву дрожь я
звездой ощущала."
Раз мол горячей
та биджа была,
Значит не Кия -
Севера она!
Куй раз в узде
прогибался, дрожал,
Свой значит мёд
он в избу извергал!"
Ирник в азарте
слюну аж сглотнул,
Вслух превратился,
аж громко вздохнул:
"Флавия Куя
и Кия ты сын!
Ты - всей Куявы,
Славер, господин!
Всю я Хуяву
тебе отдаю!
Киевским сыном
тебя признаю!"
Ирнику Любий
тут руку пожал.
А Лебедяну
он строго сказал:
"Мать обо мне
тебе всё наврала.
Биджа моя к ней
в звезду не втекла.
Салий мой во время
дротик зажал,
Жерлу в избе
извергаться не дал."
Ирник тут, Любий,
Славер побратались,
Вместе с Бузаном
в Куяву помчались,
За день до Киева
быстро добрались.
363.
Тридцать землянок
в том месте лишь было.
Триста старух там
да старцев лишь жило.
Юнги ж на Вислу
к Славеру подались.
Булграм их девки,
пуэлы продались.
Пуэры тоже все
там оказались...
Ирник на камень
тут с Любием сел.
Град заложить хан
Куяву велел. (482)
Стены Славер
Лебедян заложил,
Быстро хоромы
и хаты срубил.
Триста он витязей
там поселил.
Их из Куявии
он пригласил.
Витязю каждому
восемь девиц
В жёны Славер дал
невинных юниц.
С Вислы с Куявии
ксенз их привёл...
Любий Север же
на север пошёл
Верх по Днепру,
устье Сожа нашёл.
Тут Любий Цезарь
Север простудился,
Там на холме
он в могилу спустился..." (482)
364.
Речь Северин
вдруг свою прекратил.
Любич Север ж
Северина спросил:
"Даром магическим
ты обладаешь?
Память глубинную
в нас пробуждаешь?
Иль ты нам просто
всё это внушаешь?
Кажется мне уж,
на свадьбе я был,
Будто не Любий,
а я это жил,
Я с Лебедяном
Куй-град заложил,
С Ирником я
о Куе говорил...
Грезил я, что
не в дубраве сижу,
Но в шалаше
пред севиром лежу.
Салий сивир вот
уж кубок несёт,
В губы мой дротик
отважно берёт.
Мой, а не Флавия
был этот дрот...
Снова как Либий
уж я умираю.
Город воздвигнуть
я вам завещаю.
Там, где в могиле
я мёртвый лежу,
Город я Любеч
построить велю!"
365.
То слушал Северин
и кротко улыбался.
Доверчиво Севир
паис к нему ласкался.
Севира Северин
вновь на колени взял,
Оресту, Одоакру
и Любичу сказал:
"Нет, мы меж Сожем
сидим и Десной,
Не на Днепре -
на поляне лесной.
Нет, не в Куяве
горит наш костёр -
Тихо струится
здесь речка Остёр...
Вспомним, однако,
Куяву-Хуяву,
Вспомним Любляну,
Триглав, Саву, Драву.
Салий сивир, там
что с кубком стоит,
Вот, на моих он
коленках сидит.
В храме севиром он,
салием был.
Шива-Лингаму
он в храме служил...
Каменный Линга
твой в храме стоял.
Флавиев Куй он
олицетворял.
Салий сивир в фалл
тот масло втирал,
Мёдом, кефиром
твой Куй умащал.
После из храма
сивир излучился,
При Диоскоре
потом воплотился. (446)
Ныне Еговину
Кую он служит,
С Шива-Лингамом
Егошиным дружит.
366.
Помнишь меня ты
в Эфес как послал,
Салия как ты
сивира мне дал.
Я ж Диоскору
его подарил. (450)
После Эллур
патриархом уж был. (475)
Пётр Ибериец
в Египет пришёл.
После Элура
он коптов уж вёл. (476)
В Газе последний
приют он нашёл. (488)
В Триполи в год тот
Севир мой крестился.
В Триполи он
из Бейрута явился.
В Газе, в Майюме
Севир оказался.
Он моностырь там
построить пытался.
Он там Севером
тогда прозывался.
Букву там "Иту"
как "Ету" читали.
Все там Севера
Севиром писали.
367.
Ирник под Курском
тогда уж скончался. (488)
Ханом Бузан
Ирникович остался. (488-500)
В Мёзию, Фракию
хан тот ходил.
Антов, северов
за Истр хан водил.
Скифию, Тому
Бузан захватил.
Антов, северов
он там поселил.
Прежде тот край
Томитаною звали.
Скифы за Истром
её заселяли.
В Томе, в Констанце,
Вульфила сиял.
Трон там епископа
он занимал. (341-383)
Всех он тервингов
двуперстно крестил.
Он в арианство
их всех обратил.
В Томе потом
Феотим уж блистал. (457)
Митрополитом он
Скифии стал.
Он "Томитаны
и Скифии всей"
Сан получил там
для всех областей.
368.
Юный Леонтий
тогда народился. (469-542)
У Феотима
сперва он учился.
После ж к Севиру
в Майюм удалился,
И в Палестине
потом очутился.
Он об истории
церкви писал...
Вновь Томитану
Бузан штурмовал.
Антов, северов
на помошь хан звал.
Анты, северы
Севира ценили.
"Тёзка, сородич он
наш," - говорили.
Как патриарха
Севира все чтили,
В севирианскую
церковь входили.
Тут к ним Севир
из Майюма примчался,
В севирианство
крестить их принялся. (500)
Юный Леонтий
ему помогал.
Митрополита он
посох принял.
Северианство он
распростронял.
369.
В гости Бузана
они пригласили.
С тем Куртугур,
Утугур же прибыли.
Два близнеца те
Бузанычи были.
Грод Утугурыч
меж ними сидел.
Мальчик он был,
в рот Севиру глядел.
Старец Бузан
внука Грода любил
И на коленки
его посадил.
Вовсе не ветхим
Бузан впрочем был.
Год тридцать пятый
ему лишь пробил. (465-500)
Хан тот Бузан
у Севира просил:
"Скифскую область
северам отдай,
Или для битвы
свой мечь обнажай."
Просьбе Бузана
Севир уступил,
Скифскую Тому
северам вручил.
370.
Скифы тогда все
монахами стали,
Как костобокие
в Арту все впали,
Жён своих антам,
северам отдали
И росоманами
всех их назвали.
Скифию те уж
Добруджей считали...
Добрыми ж земли
у моря те были.
Добрую дружбу
им скифы дарили.
В дружбе здесь скифы
с северами жили.
Скифы добру здесь
северов учили,
В севирианство
их всех обратили.
371.
Юного Грода
Севир подозвал,
Храм Утугурычу
свой показал.
Грод Утугурыч
в Добруджи крестился.
После на Днепр Грод
с отцом возвратился.
В тайное место
там Грод забежал,
Дуб вековой
от ветвей обстругал,
Таллос Егошин
из дуба создал.
Тайно ночами
Лингам Грод ваял.
Красной Грод краской
тот Линг покрывал.
Вверх Грод залез
и головку тесал.
Цвет голубой
Грод головки придал.
Звёздами маковку
Грод покрывал.
В устье головки
Грод крест затолкал.
Небо головка
собой представляла,
К небу Куй, плотский
лингам, возбуждала,
К Правде к Егоше
любовь вырожала,
К Арте и Орте
лингам пробуждала.
Семя духовное
крест означал.
Крест ведь из устья
головки торчал.
Ставром, крестом,
куй пеласгов вставал.
Ведь, ре-ставрацию
крест означал.
372.
Так воскрешение
эллины звали.
Ставрами греки
кресты нарекали.
Грод же в Куяву
гостить заезжал.
Там из холма
Куй Даждьбожий торчал.
Грод тот лингам
лишь глазами познал -
Свой Куй дубовый
тотчас обстругал.
Гродов северы
лишь Куй увидали -
Куи такие же
вмиг изваяли.
Тайно юнцы те
Куи высекали,
Линги в лесах те
от старших скрывали.
Булгры же Грода
пред Куем застали.
Булгры бесстыдником
Грода назвали.
Грода пред Куем
в кустах растерзали.
373.
Хан "Утугур"
на Днепре проживал.
"Угров сабачьих"
он всех возглавлял.
Грода хан в Роге
Кривом закопал.
Рог, ведь у Грода
азартом налился,
Аж от азарта
немного скривился,
Сильно в Егошу
так Гродик влюбился!
Рог Утугур этот
саксом назвал.
В речку там Грод,
в Саксагань, ведь, нырял.
Рог свой от йогурта
Грод отмывал.
Сичь там, иль Сикс,
уж потом основали.
Куй там кой-саки
потом высекали.
Куи там саксов
забором стояли.
Этой засекой
всю Сечь закрывали.
374.
Хан Куртугур
на Дону кочевал.
На зиму в Курск
хан порой заезжал.
Волчьих курт-угров
тот хан возглавлял.
Брат Утугур
к Куртугуру пришёл
И в Меотиду,
в болота повёл.
Уток близняшки
там вместе стреляли,
Будто Курсих и Васих
там сияли.
Словно Мундцук
и Ругила то были.
Словно Аттила и Бляд
вновь ожили.
Тропку в болотах
двойняшки нашли,
В Крым тем путём
к тетракситам пришли.
Тех тетракситов
грейтунгских разбили,
Крым остроготский
себе захватили.
После недолго
близняшки прожили.
Только Бузана
отца схоронили -
Вслед за Бузаном
в Агарту отплыли. (500)
11. Муагрий, Виталиан, Феодора, Харит, Хормизд (502-523)
375.
Трон Утугурыч
Муагрий занял.
Он меж Дунаем,
Днепром кочевал.
Антов, северов
Муагрий сплотил,
Константинополь
Царьград осадил. (502)
Выкуп Муагрий
большой получил,
Вместе с Севиром
в Добруджу отбыл.
Митрополит их
Леонтий встречал.
Скиф Дионисий им
Малый сказал: (480-556)
"Новую эру я,
братья создал.
Год рождества я
Егошин узнал.
В Рим я со скифами
к папе помчу,
Новую эру
принять предложу."
376.
"Да, Дионисий,
конечно, езжай,
Севирианство там
распростроняй,
С тетратеизмом
его не мешай.
Монофизизм, ведь,
они отвергают,
Тетрафизизм
четвертной воспевают.
Троицу трёх аж
природной считают
Егову будто
её почитают.
Физики три, мол,
на землю спустились.
Вместе в Егоше
они воплотились.
Физика новая
так зародилась.
Эта природа
четвёртой явилась.
Бог состоит, мол,
теперь из квадрата.
Нам треугольника
больше не надо.
Тетратеисты хоть -
монофизиты,
Но на Севира
ужасно сердиты.
Троицей он, ведь,
Егошу считает,
Богом с Еговой
одним почитает.
В Рим поскорей,
Дионисий, спеши,
Папе Хормизду
о том расскажи." -
Так Дионису
Леонтий сказал,
Руку Севиру,
Муагрию дал.
377.
Рядом кузен с ним
Виталий стоял.
Он всех добруджских
солдат возглавлял. (460-542)
Ругов он, булгров
и сербов нанял
В свой легион их
добруджский принял.
Так тот Виталий
Севиру сказал:
"Антов, северов
я здесь поднимаю.
С ними Царьград
захватить я желаю.
В Антиохию
Севир поспеши,
В блок с Осроеной,
с Эдесой войди,
Бунт мой союзом
тройным подкрепи."
378.
Быстро Добруджу
Севир тут оставил.
К Добричу граду
стопы он направил.
Фронт там ромейский
как раз пролегал.
В Добриче войско
Правдин возглавлял.
Он по-латински
"Юстин" себя звал. (450-527)
Виталиану он
путь преграждал.
Мигом Севира
он арестовал,
Вместе с Севиром
в Царьград поскакал.
В зал к Анастасию
Юст тот ворвался,
С кесарем в щёку
похристосовался.
Кесарь Правдину,
тут вдруг закричал:
"Вещий я только что
сон увидал:
Первый кто в тронную
залу войдёт -
Тот пусть наследником
трона слывёт.
Ныне, Правдин,
ты в Тавриду спеши,
Мунду остготу
скорей помоги,
Булгров ему
оттеснить пособи.
Ты ж патриарх
здесь пока погости,
В доме Правдина
пока поживи.
Мать моя сильно
тебя уважает,
Перед Правдином
всегда защищает.
В доме Правдина
племянник живёт.
Он под арест тебя
как бы возьмёт.
Год ему ныне
двадцатый идёт."
379.
В доме Правдина
Севир оказался.
Там он с Упрадою
и повстречался.
Так тот племянник
Правдинов, ведь, звался,
Юстинианом
по-римски писался.
Он по фамилии
Флавием был.
Ибо Правдин
его усыновил.
Сам ж Анастасия
он уж был "сын".
Юный Управда
в Бедране родился.
Он из Таврисии
в мир устримился.
Сербом он то ли
севером сам слыл.
Из Македонии
Верхней прибыл.
Детство в Иллирики
он проводил...
Тот диоцез
Македонией был.
С Дакией вместе
в Иллирик входил.
Ведь префектурой
Иллирик тот слыл.
Скопль Македонский
в ту область входил.
Скопье, Таврисия,
там ведь лежала.
Юнгу Управду
в Бедранах скрывала.
Шесть там провинций
как Правда сияли.
Их в диоцез
Македонский включали.
Две Македонии
там состояли.
Первой, Второй
те провинции слыли.
Рядом Эпира два
тоже там были,
С Критом, с Ахайей,
с Фессалией жили...
380.
Правду Управде
Севир объяснил.
В блуде Управду
Севир уличил.
Утром ж Управда
к гетерам ходил.
На ночь гетер
он к себе пригласил.
Дядя Правдин же
в Тавриду отплыл.
Он бы гетер тех
в свой дом не пустил.
Он бы племяннику
блуд не простил...
В доме Управда
один лишь остался -
Вмиг за гетерами
тотчас помчался.
Вдруг тут Севир
арестант появился -
Вмиг тут Управдин
лингам опустился.
381.
Ну а гетеры
в сенях притаились,
Слушать Севира
они устремились.
Там Феодора
средь них находилась.
Правдой Севира
она вдруг пленилась.
Ключ своровать
для Севира решила,
Освободить
патриарха спешила.
Ночью гетера
к дворцу подошла.
В форточку влезла
к Управде она.
Тонкой и гибкой
Федора была.
В цирке работала ж
мимой она.
В цирке она
пантомимы играла.
И на канате там
раду плясала,
Даже медведей там
дресировала!
Храброю та
Феодора была.
Сильной как витязь
была, ведь, она!
Ключ Феодора
от кельи взяла.
В келью к Севиру
им дверь отперла,
Сбросив тунику,
к Севиру легла!
Даром гетерой
она что ль была.
В цирке на Крите
она выступала,
Телом нагим там
эфебов пленяла...
382.
Салий Севир
ото сна встрепенулся,
От Феодоры
рукой оттолкнулся.
Я, мол, монах,
не могу с тобой спать!
Как, мол, посмела
ты лечь на кровать!
Тут Феодора
Севиру сказала,
Дрот же Севиров
ладонью сжимала:
"Правдой твоею,
Севир я пленилась,
В монофизитство твоё
обратилась.
Правдой всё тело
моё аж налилось.
В артос, хлеб божий,
оно превратилось.
Квазар свой твёрдый
в звезду мне воткни.
Правду мою
со своей сочлени.
Арту и Рету
в мой артос излей!
Арти моё,
аретэ не жалей!
Мне девятнадцатый
только, ведь, год.
Артос мой весь
аретесом цветёт!
Артос мой, арти
весь любит народ.
В цирк посмотреть
на меня он идёт.
Ты - раз монах,
значит пуэров любишь.
С девами значит
Севир ты не блудишь.
Значит меня ты
как юнгу полюбишь!
Ведь на пуэра
я телом похожа.
Мускулы видишь какие
и кожа!
С детства я мускулы,
ведь, тренирую.
Бёдрами, грудью
за юнгу схожу я.
Сильно как пуэр
тебя обниму я."
383.
Перед Севиром
Федора тут стала,
Тело, свой артос,
ему показала:
"Словно паис я
семи, восьми лет,
Ростом мала
как младенец-атлет.
Ты ангелочка
в молитвах ласкаешь,
Об ангелочках
ты голых мечтаешь.
Ангела где ты
во плоти возьмёшь?
Где писарака
такого найдёшь?
Квазар паису ж
в звезду не втолкнёшь.
На! Отперта дверь.
В избу заходи!
Рог твой прямым стал
уж твёрдым поди?
Крепкой уздой
я твой дрот обхвачу.
Клин твой с азартом
в звезде заверчу.
Куй задрожит твой
в моей тут езде.
Лихо помчимся
с тобой мы везде!
Мышц, ведь, упругих
полно тут в избе.
Чую ладонью,
встаёт уж твой дрот!
Лава горячая
к жерлу плывёт!"
384.
"Да мускулисто
всё тело твоё.
Но естество
всё ж духовней моё.
В лето, когда
Северин умирал,
Папа тебя,
Феодора, зачал. (482)
Также Управда
в тот год появился.
В вас Северин мой
в обоих вселился.
Нет, не могу я
с учителем спать.
Буду я Правду
в тебе пробуждать.
Рядом с Управдой
ты будешь стоять!
Весь Новый Рим
ты пойдёшь возглавлять!
Ростом Управда
как мальчик почти.
В том ты знамение
Правды прочти!
С девой он маленькой
любит лишь спать.
Меньше тебя, ведь,
ему не сыскать!"
Так Феодору
Севир просветил,
В севирианство
её обратил.
Дверь Феодора
ему отперла,
Из Нова-Рима
бежать помогла.
С нею в Египет
Севир тут приплыл,
Там Гекаболу
её подарил.
Тот же сатрапом
египетским был.
Дочь Гекаболу
она родила,
Но с тем комитом
лишь год прожила.
Долго по Ливии
знойной блуждала,
Книги Севировы
там собирала,
После к Управде
она возвратилась
С ним в Новом Риме
она поселилась. (511)
Двадцать восьмая
весна ей уж шла.
Вновь тут Севира
узрела она!
385.
Прежде в Майюме
Севир проживал. (502-508)
Всех акефалов
Севир возглавлял.
В строгой аскезе
Севир пребывал.
Всех аскетизмом
Севир поражал.
"Энотикон" он
смиренно принял.
Но с Халкидоном
он не воевал.
Кротостью крайности
он примерял.
Но патриарх
на Майюм нападал.
Ерусалимский он
стол занимал.
Монофизитом
Севира он звал,
С "Энкиклионом"
Севира сравнял!
Тут-то в Царьград
мой Севир и бежал.
Двести с собой
акефалов он взял.
Три целых года
в Царьграде он жил.
Жалобы кесарю
всё он носил. (508-511)
Монофизитским
вождём он прослыл,
Всех недовольных
он старцев сплотил.
386.
Трон же тогда
Анастасию дали. (491-518)
Монофизитом
его все считали.
Монофизиткою
мать его слыла.
К трону Севира
она пригласила.
Книгу Севир
в Цареграде писал:
"Бог на кресте, мол,
распятье принял.
Не был Егоша
Христос человек.
Богом он был
весь недолгий свой век.
Нестора тоже
Севир порицал.
Нестор Егошу, ведь,
смертным считал.
Но патриарх
Македоний тогда (496-511)
Стал тринитарием
раз навсегда.
Был халкидонцем
он, впрочем всегда.
Он триединую
троицу чтил.
Он троеперстие
рьяно творил.
Севириане тут
разом восстали.
Вмиг чернецы
все ворота заняли.
Вмиг патриархом
Севира избрали!
Враз Македония
в ссылку прогнали.
В ссылку Севир
патриарха прогнал,
Севирианство
в Царьграде создал.
Севириане всю
власть захватили.
Прежде они
на земле уже жили,
Севериана
с Апеллесом чтили,
Севериан-иянами
слыли. (180)
Их костобокие
всех приютили,
В севириан всех
теперь превратили.
Но патриархом
Севир всё ж не стал.
Другу он стол
Тимофею отдал. (511-518)
387.
Против Севира
попы вдруг восстали. (513)
За Халкидон они
бунт свой подняли,
Скифа Виталия
в помощь позвали.
Скиф тот с Правдином
тотчас подружился.
С папой Хормиздом
тот скиф сговорился.
С войском скиф вмиг
на Царьград устремился.
Тут брат Леонтий
к нему обратился:
"Правь халкидонскую
нужно спасти.
Голову нужно
Севиру снести.
Будет пусть тот
акефал безголовым,
Раз называет себя
этим словом."
К коптам Севир тут
в Египет бежал.
Град штурмовать
скиф Виталий не стал.
В Скифию вновь
от Царьграда ушёл,
Там переписку
с Хормиздом завёл.
388.
Трон уж Юстин,
уж Правдин, занимал. (518-527)
Юстиниан уж
со-августом стал. (518-565)
В Антиохии ж
Севир воцарился,
Трон патриарха
занять сподобился. (512-519)
Яков при нём
Барадай уж служил,
Монофизитов
сирийских учил,
Всех яковитами
их окрестил.
Ну а в Эдессе
Харит всё царил.
Титул эмира
Харит там носил.
Но мусульманином
не был эмир.
Ведь, Мухаммед
не пришёл ещё в мир.
Осрий был, орий,
эмир тот араб.
Титул носить был
арабский он рад.
Имя ж его
христианским уж было,
Благость, харису
и арти дарило.
Греки ж Арефой
Харита писали.
Имя Харитово
так искажали.
Несториан тот
Харит всех прогнал.
Он якобитство
в Эдессе принял.
Сан Барадаю
Харит подарил
И в патриархах
его утвердил.
Тем всех халдейцев
Харит разозлил...
Всё то Агартис
подробно узнал,
Двадцать четвёртую
книгу создал.
Мне почитать
книгу эту он дал.
В Норике я, Северин,
как скончался -
Вмиг я с Триглава
в Агарту поднялся.
Там я с Агартисом
юным встречался.
После в Италию
я опустился,
Как Северин там
Боэтий родился...
389.
Надвое церковь
тогда разделилась.
Всё каталичество
в Риме сплотилось.
Папа Симмах
православных разил (498-514)
Всех ортодоксов
схизматиков бил,
В севирианстве
их всех уличил.
Сам ж в арианском
он царстве уж жил.
Теодорих арианин,
ведь, был...
А Цареградский
Иван патриарх (518-520)
Сильно боялся
Севира, аж страх.
В храме Софии
его затворили
Вдруг халкидонцы
и так завопили:
"Царь Анастасий
давно уж скончался.
Грозный Севир
без поддержки остался.
Живо Севира
теперь отлучи
И в манихействе
его обвини!"
390.
Снова Виталий,
Леонтий роптали,
Прочь ортодоксов,
схизматиков гнали,(520)
В несторианстве
их всех обвиняли,
Всех халкидонство
спасать призывали,
Несторианство
с него отмывали.
Скифов ж к Хормизду
они подсылали,
Тайно Севира
о том извещали,
С папством раскол
прекратить предлагали:
"Несторианство
изжить помоги,
Божью в Егоше
природу узри,
Монофизитством
её подкрепи,
Чтоб иудеи
доподленно знали,
Не человека что,
бога распяли!"
Ныне Леонтий
в Царьграде уж был.
Тайно Управду
он Правде учил...
Папой тогда свет
Хормизд уж блистал. (514-523)
Он ортодоксов
уж не обличал.
Скифов к нему
тут Леонтий послал.
Скиф Дионисий
их всех возглавлял. (480-556)
Скиф этот Новую
Эру создал. (525)
Виталиан же
ему помогал.
391.
Папа Леонтия
не понимал.
Папа отмыть
Халкидон не желал.
Но за Леонтием
Витас стоял!
Папа Леонтия
подозревал.
Виду, однако,
он не подавал.
Скифов радушно
Хормизд принимал.
Другом, ведь, папы
Виталиий считался.
Скиф за Леонтия,
ведь, заступался.
Скиф же Леонтия
братом считал,
Перед Хормиздом
его защищал.
Этим Правдина
тот скиф раздражал.
Этим Управду лишь
скиф обижал.
392.
Папа Хормизд тут
раскол прекратил.
В папство Царьград он,
Восток возвратил.
Скифов, легатов
в Царьград он послал.
Так он при этом
Правдину писал:
"Больше ты артос
квасной не пеки,
Только гостины,
опрески, твори,
Теми облатками
паству корми."
Папе покорность
Правдин изъявил.
В храм он Софии
легатов впустил.
Диптихи, свитки,
легаты там взяли,
В них Македония
имя изъяли,
Имя Евфимия
тоже убрали!
Всех их в расколе
они обвинили:
"Тридцать семь лет,
мол, вы ересь творили! (472-518)
С нами в раскол
оттого и вступили.
Всех без разбору
мы вас отлучаем.
В схизме мы всех вас
подряд обвиняем!"
393.
Виталиан был,
Виталий, разбит. (520)
Был, ведь, незыблим
Правдин как гранит.
Всё же Виталий
от августа скрылся.
В келье Севировой
он затаился.
С ним брат Леонтий
уж там находился.
Книгу Севир тут
для них написал.
"Фило-Алитис"
он книгу назвал.
"Правдо-любитель"
название дал,
Божью природу
в Егоше спасал.
Так и Виталий
теперь поступал.
В том и Леонтий
ему помогал.
Дальше они
Халкидона уж шли,
С севирианством
уж крест свой несли.
|
