Глава 2. Север Луканский, Севир Созопольский
и Северин Норикуманский
1. Хорив, костобокии, боруски, анты и савары (307-375)
158.
"Хоривом я, Хорватом,
к примеру, сам зовусь.
Я всю усыновлю
умом Хорвато-русь!
И к Севру Кипарису
я сам усыновлюсь.
Карпатом Кипарисом
Хорватом коль зовусь.
Начнётся пусть с меня
русинская вся Русь.
Я Подкарпатской всей
Руси отцом явлюсь.
Её я Полониной
теперь же назову.
Я Аполлона тем
и Полю мать почту.
И так на Полонине
я ныне остаюсь.
Я в Ужгороде здесь
в хорватском заперусь.
На Днепр и в Киев я
уж больше не вернусь.
Что быдло мы, хохлы что ль
по скотски размножаться?
Нет "разом мы богато"
начнём усыновляться.
"Богато" мы начнём
умом "обоговляться".
С хохлами на Днепре
не будем мы сношаться."
159.
Тут Щек сказал: "Я, брат
Хорив, тобой горжусь.
Я тоже на реке
на Уже остаюсь.
Пусть чехи от меня
здесь и произойдут,
Отцом меня своим,
"когноменом" зовут.
Меж нами Уж-река
пускай границей будет,
Хорватов, чехов пусть
водой своею студит."
160.
Тут Кий двум братьям вмиг
с азартом закричал:
"И я зачать народ
уж духом возжелал.
Егоша, ведь, Исус,
к тому нас побуждал.
Он взглядом и умом
детей рожать сказал.
Ведь, Кришна взглядом же
материю "познал".
Пракрити духом он,
ведь, оплодотворял.
И Дургу взглядом он,
ведь, лишь осеменял.
Я это же творить
как Кришна возжелал.
Северов я семьсот
с собою оставляю.
И всех Северов тех
я, Кий, усыновляю.
Я сервами их всех,
сябрами нарекаю.
На два крыла я их
при этом разделяю.
И первая артель
на север пусть идёт.
Пусть лужицких там сербов
народ произойдёт.
С второй артелью я
к Дунаю возвращусь.
Там в Киевце на Истре
я с ними затворюсь.
Железные Ворота
Дунайские запру,
Дробету-Северин
град Турну заложу.
И там тебя, Север я
Флавий, буду ждать,
Когда с Днепра назад
вернёшься ты опять.
С ордой своей начнёшь
ты Истр переплывать.
И я тебе начну
артельно помогать."
161.
И Флавий царь Север
так Кию отвечал:
"Те земли, Кий, тебе
как царь я даровал.
Обратно ты на Истр
с Валерией скачи.
Ты на корабль её
боспорский посади.
Союз Северов ты
за Истром заложи,
К Царьграду Трое путь
Траянов проложи..."
162
"Теперь мы не быдло,
теперь не хохлы.
Аврелия Марка
теперь мы сыны.
Мы "разом", единством
артельным сильны.
Лишь разумом все мы
плодиться должны." -
Хорив по хорватски
ему отвечал.
Русинскую речь
он с полянской мешал:
"Разом нас богато,
три родных мы брата.
Мы на Днепр, ребята,
не пойдём обратно.
Не вернёмся боле
до полянской хаты.
Путь наш в духе в Рухе,
нас не "подавляты".
В "рухе" нас, в пути,
не остановить.
Гунам Правду в нас
ввек не истребить.
Здесь артельно мы
в Правде будем жить."
163.
От Ужграда на север
Северы пошли.
На Карпатские горы
Северы взошли.
Полониною здесь
Закарпатье звалось
И с Планиною Старой
на юге сраслось.
Та Планина на юге
фракийском лежала,
От Белграда, Софии
до моря бежала...
Здесь ж дакийцы и карпы
сперва проживали.
Агафирсы, анарты
сюда проникали.
За Карпатами ж земли
полян начинались,
И Опольем, Подольем
те земли прозвались.
Костобокие там
за горами скрывались...
Царь Север на Карпатах
в шатре возлежал.
А Сульпиций Север
ему книгу читал:
"От Апеллеса
севериане пошли (180)
Жизнь семейную
блудом греховным сочли.
И плодится те
севериане не стали.
Лишь о Правде об Арте
они помышляли
И ан-арту не-правду
плодить перестали.
Об орде костобоких
они вдруг узнали.
Костобоких по Арте
за братьев признали.
И на север к ним
севериане бежали,
Манихеев иранских
с собою позвали.
Костобоких в горах
они вместе искали.
Костобоких ж леса
и болота скрывали."
164.
Тут Сульпиция Флавий
Север вдруг прервал:
"Мне Ампелий о тех
костобоких писал.
Костобокие прежде
бесчисленны были.
В Семеречье Священном
костеи те жили. (1200)
А туда же из Иньского
края прибыли,
Как усуни и жуны
в Китае прослыли.(1700)
И с борусами вместе
к Карпатам примчались.
От борусов, ясуней
тут отмежевались:
Костобокие йогой
во всю занимались.
Шиву Йога-Ишварой
они называли
И в лингамах стоящих
его созерцали.
Ведь, меж ног костобоких
лингамы стояли.
Словны кости лингамы
их твёрдыми стали.
К Йогешваре любовь
лимбы те вырожали.
И лингамами сомок
они не камлали.
И лингамы вагинами
не оскверняли.
Ибо Шивой те линги
свои величали.
Лишь о Шиве Егове
они помышляли
И жениться, плодиться
совсем перестали.
Костобокие в горных
долинах скрывались.
Там все йоге с азартом
они предовались.
Йогунами, йогуньями
все прозывались."
165.
Тут Севера Сульпиций
Север поддержал.
Книгу дальше Северу
читать он начал,
Так Ампелиус Лукий
в той книге писал:
"Костобокие все
ведунами являлись.
Их ведуньями, ведьмами
жёны считались.
Ведьмаками костейские
рыцари звались.
Два меча аж на поясах
их красовались.
Костобокие племенем
быть перестали.
Сектой, орденом тайным,
уж их называли.
Не лингамом, но Правью
они размножались.
В сыновьях лишь духовных
они продолжались.
У борусов мальчишек
они похищали,
Костобоким йогуньям
кормить отдавали.
Йоге мальчиков тайно
в лесах обучали,
Йогунов костобоких
тем род продолжали.
По лесам костобокие
тайно блуждали
И красивых паисов
для Прави искали.
Аретэ у паисов
они почитали,
Их эротику, арти
как Правь познавали.
И боруски кощеями
их называли.
А венеды кощубами
их нарекали.
Баба-йогами, ведьмами
жён их считали."
166.
Август Флавий Север
Цезарь с ложа вскочил
И с азартом Сульпиция
рьяно спросил:
"Царь Галерий всех
севериан захватил?
Их хотел он казнить,
но потом вдруг простил?
Их на север за нами
идти отпустил?
Мол, к борусам коль
севериане придут,
Целомудрие тотчас
у них разовьют.
Все борусы плодиться
тотчас перестанут.
И лингамы меж ног
их тотчас же завянут
И на самок как лист
пред травою не встанут.
Все борусы кощеи как
в вечности канут.
Костобоких здесь
севериане искали? (180)
Манихеи им
в поисках тех помогали? (270)
Костобоких, однако же,
здесь не нашли.
Костобокие канули
в Лету, ушли," -
Так Сульпицию Флавий
Север прокричал.
И под гору он
к северианам помчал.
По дороге Сульпицию
так он сказал:
"Костобоких пусть
севериане здесь ищут.
Пусть за нами по следу
как волки не рыщут.
Век прошёл как отцы
их тот поиск начали,
Не нашли костобоких,
но сами пропали.
Пусть и наши для поиска
тут остаются
И к борусам, полянам
пускай не суются."
Под горою Север
вдруг костры увидал.
Там он гностиков
севериан отыскал.
Костобоких искать
он сектантам сказал.
И от них отвязавшись,
артели поднял
И на север борусский
опять поскакал.
167.
По долинам карпатским
северы помчались.
И на Руте Червоной
они оказались.
Здесь Червоная Русь
на предгорья взобралась.
На востоке Горынь
там река начиналась.
По Горыне на Север
Северы пошли
И в обитель пра-матери
Древы вошли.
Та на Уже Восточном,
на речке, жила.
Коростенем обитель
ту Древа звала.
Древа брату Северу
объятья раскрыла
И за стол за дубовый
его посадила.
Долго Древа с Севером
потом говорила:
"Нынче к Киеву, Флавий,
тебе не пройти.
Перекрыли тервинги,
грейтунги пути.
Эти готы до моря
всю степь покрывают.
На Днестре же бастарны
давно проживают. (50-350)
Ты на север, на Припять,
отсюда скачи,
Там дреговичей,
братьев моих, отыщи.
Как к борусам пробраться
у них распроси.
Наша Скрева сестра
у борусов живёт.
От кощеев там Крива,
сынка, стережёт.
И до Киева Скрева
тебя доведёт."
168.
Сквозь болота дреговичей
севры продрались
И в пределы борусов
мифических вкрались.
У Днепра те борусы
тогда кочевали,
Те борусы, что в древности
мир потресали.
На Днепре там боруски
от них лишь остались.
За Днепром же саваров
артели скитались.
На Днепре у Смоленска
там Скрева жила.
И Северу там Скрева
Совет подала:
"Триста тридцать юнцов
ты Север лишь имеешь.
С ними готские орды
ты не одалеешь.
Ты на реку на Сож
поскорее ступай,
Там саваров артели
к себе созывай.
Те савары северами
пусть нарекуться.
Под державу твою
пусть они соберуться.
Все северы юнцы, ведь,
твои не женаты.
Все безусы ещё,
ты один лишь усатый.
Жён ромеек юнцы же
с собою не взяли.
К нам без жён, ведь,
северы сюда прискакали.
Каждый отрок по пять
пусть саварок возьмёт
И по пять пусть борусок
в шатёр свой введёт.
Еженочно пусть лоно
их лингом сечёт.
Пусть в борусок
ромейская биджа течёт.
Так возникнет борусско-
саварский народ."
169.
Мальчик Крив тут
мамашу свою перебил:
"Сева Древний
саваров, ведь, всех породил?
Сева, Севр тот Даждьбожич,
безусым, ведь, был,
Строен как кипарис,
гибок, тонок и мил.
Аполлона любимцем
наш Севрик прослыл.
К нам из Мизии Севр
из Троянской приплыл...
Мы из Иньского края
тогда возвращались. (1200)
Мы ясунями просто
тогда прозывались.
С Кипарисом мы с Севой
у моря встречались.
Севр у сколотов, скифов,
в то лето гостил.
Скифский царь Колоксай
Севин дядя, ведь, был.
Таргитай Геркулес
Колоксая родил.
Таргитай, наш Даждьбог,
в том Геракле, ведь, жил.
А Геракл Кипарису,
ведь, дедушкой звался.
Геркулесовым сыном
Телеф, ведь, являлся.
Кипариса иль Севра
асуни познали.
Так саваров от Севы
асуни зачали.
И сувары, сабиры,
от них народились,
Те, что к гуннам в Сибирь
уж потом удалились.
От смешения их
чуваши появились..."
170.
Эту Кривову повесть
Север записал
И Северу Сульпицию
вмиг приказал:
"Ты Сульпиций к борускам,
к борусам плыви,
Всех в содружество
древних борусов зови.
Время древних могучих
борусов прошло.
Дам я новое имя
им и естество."
171.
Так на Соже в заботах
промчался весь год.
И возник так борусско-
саварский народ.
От Днепра до Десны
севрюки кочевали.
Так савары теперь уж
себя называли,
Все верховья на Соже,
Десне занимали.
За Днепром же борусы,
боруски селились,
Светлой Березиною
рекою гордились.
Борузанью ту реку
они нарекали.
Бора Древнего предком
они почитали.
Как Боруса, Бориса
то имя склоняли
И Бореем и
Гипербореем считали.
Ну а Днепр "Борис-теном"
они величали.
"От Борея" так эллины
Днепр их писали.
Ведь, савары у моря
янтарь добывали
И в Савару Паннонскую
с ним приезжали.
Там при Августе уж
легионы стояли. (10-9)
171a.
Север Сульпиций стал
Борусью управлять,
На Сож борусок стал
саварам отправлять.
Но лик борусам свой
Сульпиций не являл.
Незримо он всегда
Борусью управлял.
В болотах на Бобре
на острове он жил.
Из брёвен остров тот
помостом как бы был.
Среди трясин помост
и топий как бы плыл.
Бобры плотину ту
Северу там нарыли.
Северу те бобры
Дионису служили.
Менадами бобры
вакханками все были.
Как мисты те бобры
Никтелия любили...
Они как бассариды
Лиэя развлекали.
В Беотии они
с Линеем танцевали.
Фиасою (ордой)
"Эвоэ! Вакх!" - кричали.
На Бобр Иакху вслед
менады опустились.
Тут в теле уж бобров
для Эвана трудились.
Дионис Бассарей
в людей их превращал,
Когда указ послать
борусам он желал.
Вмиг в отроков бобры,
в редугов, превращались.
С письмом Э-вана вмиг
к борусам рынды мчались.
Редугами пажи
тогда, те рынды, звались.
171б.
На брёвнах средь трясин
Вакх Бромий восседал.
Вакх аурой своей
астральною играл.
Вакх криду сам с собой
и криду совершал.
Он ауре в звезду
свой яркий лучь врезал...
Вдруг аура, астрал,
от Вакха отделилась.
Астральным телом вдруг
пред Бромием сгустилась.
Астральным двойником
на лучь Лиэя села,
Нектар испить с луча
звездою захотела...
В наяду Аура
вдруг, в нимфу, превратилась.
Азартом лучевым
звезда её налилась.
С азаром, с божеством,
она совокупилась,
Иакхом в тот же час,
Загреем, разродилась...
Дионису Иакх
на лучь стремглав излился -
Сульпиций Дионис
в Иакхе воплотился.
Ведь, в жизни прошлой тот
Иакх Загреем слыл.
Зевс с Корой сам его
во Фригии прижил.
Возможно, близнецом
Иакх Загрею был...
Мать Персефона та,
что Корой называлась,
В Аид к Плутону в дом
внезапно перебралась.
Деметра с внуком уж
с Иакхом занималась.
"Савазий!" - так она
к Иакху обращалась.
Как "слава" слово то
по-эллински звучало.
Как "Севу" Саву ту
уж ухо ощущало.
171в.
Север Сульпиций Вакх
в Савазия внедрился.
Во Фригию на юг
Сабазий устремился:
Загрей Савазий же
во Фригии родился.
Севастий посетить
Иакх Эван решился.
Савазия же в честь
Савастий-град назвался...
Над градом Дионис
Савазий распластался.
С Бореем (с ветром) Вакх
в Севастию домчался.
Вакх облаком теперь
над градом тем казался.
Борусским ж паном Вакх
теперь Севером звался...
Над озером потом
Сульпиций Вакх поплыл.
И слёзы Басарей
вдруг в озеро пролил.
Вдруг солью на воде
те слёзы засверкали.
Соль-пицием не зря ж
Севера величали...
Над озером Иакх
безудержно рыдал.
"Ликимний," - вспомнил Вакх
тут отроков терзал!
Недавно сорок юнг
тут за меня страдали,
Егошей что меня
и Пантером считали.
Тут отроки в воде
по пояс замерзали.
Тут очи к небесам
паисы обращали,
Но с неба не меня,
а снег один встречали!"
171г.
Тут время Бромий Вакх
по новому скрутил,
Вновь страшную ту ночь
над озером явил.
В воде по пояс вновь
уж отроки стояли.
Их голые тела
под снегом застывали.
Подростков бёдра в лёд
озёрный уж вмерзали.
Зря лики те юнцы
лишь к небу простирали -
Не арти-благодать,
но снег один встречали.
Не Бромия они,
но Бора ощущали.
"Бор" - северный они
так ветер называли...
Север Сульпиций Вакх
тут снова прослезился.
Горячей солью Вакх
на лики юнг пролился.
На грудь, на плечи юнг
Вакх паром опустился.
Вакх лёд на бёдрах юнг
вмиг паром растопил.
Из ледяных оков
Вакх юнг освободил...
В тумане тёплом том
эфебы расстворились.
Вмиг с облаком они
к борускам устремились.
На речке Бобр юнцы
в бобров там превратились,
С Егошей Пантером
на век соеденились...
171д.
Ликимния Север
решил тут наказать:
Заставил тот зачем
тех отроков страдать...
В Севастии тогда
Ликиний отдыхал.
Над озером в горах
он вилу там держал,
Там отроков в воде
меж делом убивал...
С терассы царь теперь
на озеро смотрел.
Во тьме юнцов нагих
царь разглядеть хотел...
Из мрака Бассарей
Ликинию явился.
Так к кесарю из тьмы
Вакх Бромий обратился:
"Ликиний, прежде ты
Ликимнием являлся.
Ойоном, сыном, ты
гордился, наслаждался.
Спартанские юнцы
Ойона растерзали.
"Гиппокоонтычи" -
их спарты величали.
Юнцов ты потому
теперь и убиваешь,
За сына отомсить
поскольку ты желаешь.
Ты в новой жизни тут
уж сына не имеешь,
Страдаешь оттого
и гневом пламенеешь.
Ойона, сына, ты
в той жизни потерял.
Ойона в сыновья
я вновь тебе не дал.
Сатир Ойона дать
тебе мне помешал.
Мой брат Сатир тогда
с Ойоном подружился.
В Сатириконе твой
Ойон уж с ним сокрылся.
С Киниром, видел я,
Ойон как там резвился.
Кинир, Гебальский принц,
там с ними поселился.
В Эвроте нагишом
купаются они.
В блаженстве дляться все
там ночи их и дни."
171е.
Ликимний ниц тотчас
пред Бромием упал.
Диону Персеид
Аргосский отвечал:
"Ганорий август наш,
лет десять как скончался.
Кандиниан же, сын
его, со мной остался.
Я принца захотел
сперва усыновить.
Потом же я велел
Кандина умертвить,
Чтоб с матерью его
в повторный брак вступить,
С Валерией чтоб с той
наследника родить...
Валерия юнцу
как мать почти была,
Хоть мачехой ему
всего лишь и слыла.
Север, я знаю, ты
с Валерией встречался,
И с матерью её
ты с Прискою общался,
Из Сплита ты когда
к Карпатам пробирался...
Без жалости тогда
Кондина я убил.
Я понял вдруг теперь,
что то Ойон мой был!
Сатир - твой брат, видать,
Ойона отпустил.
Ойон ко мне тотчас
на Землю поспешил...
Кандиниан Ойон
на сорок ген распался.
В Севастии геном
тот после оказался.
Не сорок я в воде
юнцов там истреблял -
Я в озере святом
Ойона распинал!"
171ё.
Лицинию Север
Сульпиций отвечал:
"По Риму по всему
ты юнг моих ловил.
Моих ты сыновей
семь тысячей казнил!
Страдание за то
ты сам себе добыл.
Страдая, ты ко мне
путём окольным шёл.
На виле Бога ты,
меня, в душе обрёл.
Не важно уж, каким
грехам ты предавался -
Но важно с Богом что
теперь ты оказался...
Ты Правду говоришь,
Ойон уж на Земле.
Ищи еперь его,
Ликимний, ты везде...
Сатирка - мал и глуп,
Ойона потерял.
И от Сатирки принц
Ойон уж твой бежал.
С небес Ойон, видать,
в материю ниспал...
Всевидящий я бог,
но только для людей.
Но зрить богов дела
уж нет моих очей.
Но знаю, коль душа
на Землю ниспадает,
То кто-то из богов
её сопровождает.
Роль ангела тот бог,
хранителя играет.
Ойона тоже бог
какой-то опекает...
Как Параматму все
хранителя зовут.
Так Кширадакашайю,
так Вишну арьи чтут...
Ойона коль Сатир
теперь не опекает,
Двадцать четвёртый бук
Сатир коль сотрясает,
(Так древо жизни он
и Смерти называет)
То знать Селен, Сильван
Ойона охраняют.
Роль ангелов при нём
вдвоём они играют...
Ликимний, ты скорей
Ойона разыщи
И братьев тех двоих
найти мне помоги!"
171ж.
Сульпицию на то
Ликимний отвечал
(Уж не Лициний ниц,
Ликимний уж лежал.
Лициний смерть уже
в Халкидике принял.
Уж Константин теперь
всем Римом управлял.
Егошу уж любить
всем август разрешил.
Ликиний же в астрал
к Иакху уж приплыл,
Поскольку не Христа
он, Диониса чтил.
Сульпицием Иакх
Севером, Вакх тот был.)
Ликимний Правду всю
Сульпицию открыл:
"Ойона, сына, зря
я, Господи, искал.
Иллюзии я тем
в душе лишь умножал!
Не к сыну, но к Тебе
душа моя стремилась.
Здесь с Правью наконец
душа с Вселенской слилась...
Не сына в Спарте там
камнями задолбили -
Иллюзию в душе
моей там истребили,
Путь к Господу, к тебе,
Никтелий Вакх, открыли!
Познал, Дионис, я
всю Правь твою теперь.
Ойона смерть - к тебе
была всего лишь дверь.
Тебя теперь, мой Бог,
хочу всегда любить.
Ойона, сына, я
хочу теперь забыть...
Я братьев разыскать
помочь тебе готов.
Я весь перед тобой
стою уж без оков.
171з.
В Севастии юнцов
два гуру опекали. (312-320)
И первого из них
Севирианом звали.
Второго через "Е"
"Севериан" писали.
Все воином его
каким-то величали.
Пророков этих двух
мы так и не поймали.
Таинственно они
куда-то вдруг пропали.
Должно быть бог Сильван
с Селеном то играли...
В Никомедии их
потом уже видали.
Их как "Севериан"
и "Северин" там звали. (303)
И стражники мои
ещё мне говорили,
Что имя, мол, "Север"
святых там два носили,
В Никее, мол, они,
в Никомедии жили.
А может то уже
другие старцы были...
В Андрианополе ж
их как святых встречали.
Северам тоже двум
каким-то там камлали. (304)
Ещё ж и в Халкидоне
Севериана чтут. (311)
А также в Анкару
дары ему несут. (270)
Как может быть один
святой и там и тут!?
Сильван, Селен, должно,
там паству уж пасут!"
171и.
На это Дионис
Ликимнию сказал:
"С Ойоном и Кинир,
должно, в наш мир попал.
Поэтому в Гебал
Ликимний отправляйся!
Ты как Севериан
Гебальский там рождайся!
Ты Сирию там, Юг
подробно обозри!
Кинира в Библе ты
Гебальского сыщи!
Северов всех святых
ты там перепеши!
В Тулузу, в Аквитань
опять я возвращусь,
Под именем своим
вновь в Галлиии родюсь.
Сульпицием я вновь
Севером нарекусь, (365-425)
Госконских всех святых
Северов изучу,
Северов в книгах вмиг,
в житийных опишу,
Сильвана среди них,
Селена разыщу."
171л.
Ликимний и Север
Сульпиций подружились,
Как два пуэра вновь
в империи родились,
Но в разных полюсах
имперских воплотились.
Тулуза и Гебал
два полюса являли.
Две тысячи аж вёрст
два града разделяли.
Два друга в городах
в двух разных подростали.
О жизнях преждних уж
и не подозревали.
Решили коль друзья
в материю попасть,
От встречи испытать
азарт чтоб вновь и страсть...
Итак сябры теперь
уж на Земле страдали.
Свой путь друг к другу вновь
паисы начинали,
При встречи на земле
в сизигию чтоб слиться,
В единую чтоб Правь
в тот час совокупиться.
Всё было уж должно
у них то получиться.
Ведь, в преждней жизни им
пришлось уж научиться,
К чему должны они
в душе своей стремиться.
171м.
Ведь, в Фивах
Ликимний когда подростал,(1290)
Дионис из Фив уж
за море умчал.
Ликимний Семелия
раз лишь видал,
Когда тот из Кадмии
к морю бежал:
Эвое, бог юный,
по берегу мчался!
Подростком он голым
и гибким казался!
До пояса кудри
его ниспадали!
А голые бёдра
юнцов привлекали.
Ликимний влечение
к богу познал.
Но Бромий сверкнул
вдруг звездой и пропал!
Вакх души как Кришна
к себе привлекал.
Стрелою Эрота
Вакх чакры пронзал.
Копьё Мурагана
Вакх в читры втыкал,
Чтоб души все к Богу
и к звёздам стремились,
Во мраке Вселенной
с пути чтоб не сбились,
Чтоб чита, сознание,
к Арте текло,
Чтоб читрой своею
сушумну влекло...
Решил Дионис
вновь в Толозе родиться,
В него чтоб Ликимний
смог лучше влюбиться.
Дениска решил
в Аквитании жить,
Сильнее чтоб бхакта
его смог любить.
Решил Вакх в материю
сам погрузиться,
От божьей природы
своей аж забыться,
Ликимний чтоб дружбой
смог с ним насладиться.
2. Рескупорий, Германарих, Ликиний, Фритигерн,
Инсмар, Баламбер (318-378)
172.
Вдруг к саварам ладья
по Днепру приплыла.
И по Сожу к Северу,
к царю, прибыла.
Из ладьи той Ампелий,
посланник, явился.
Расказать он о Крымских
делах торопился.
И к Северу он с речью
с такой обратился:
"Над Боспором шестой
Рескупорий уж взвился. (318-350)
Он с аорсо-сарматской
ордою сдружился.
Тайно арты, фиасы,
тот царь создаёт.
Он артели, фиасы те,
к Орте ведёт.
В них он Элю Егове
поклоны кладёт.
Зевсом Ягвой Вотаном
он Эля зовёт.
Правда новая там
на Боспоре встаёт,
Что от Элагабала
начало берёт.
173.
Рескупорий, царь треттий.
ту Правду зачал. (210-227)
В Никомидии царь
Рескупорий бывал. (218)
Голый Элагабал
там пред ним танцевал
Рескупория лингой
своим возбуждал
Рескупория танцем
он околдовал.
В раде той Рескупорий
всю Правду познал...
Рескупорий Егову
Вотаном зовёт.
Егунову он Правду
грейтунгам несёт,
Корабли для набегов
свои им даёт.
С Рескупорием долго
я с тем говорил.
Подчинитсья тебе
я его убедил.
Коль на юг ты с ордою
своею пойдёшь -
Росоманов там антов,
аорсов найдёшь.
Коль ты с ними союз
антиготский скрепишь,
Договор коль с сабирами
ты заключишь,
То вся гуннов орда
за тобою пойдёт,
То признает тебя
весь боспорский народ.
Рескупорий под руку
твою перейдёт.
Готы будут кольцом
все тут окружены.
Подчиниться тебе
готы будут должны.
Ведь, тервинги, грейтунги
не даром они.
Только Германарих
всё меня их смущает.
Всех грейтунгов, тервингов
сплотить он мечтает. (275-375)
На Дунае с тобой
он отчаенно дрался,
Был разбит и на Днепр
ради мести умчался.
В год один вместе с ним
вы, Север, родились.
Здесь пути на Днепре
ваши снова сошлись."
174.
Царь Север тут
с азартом его перебил:
"Германариха я
уж однажды разбил!
Да... в тот год алеманы
на Норик напали. (305)
Маркоманы тогда
алеманами стали. (210)
Ну а прежде семнонами
их нарекали
И от свевов от прочих
их не отделяли.
С алеманами в Норике
я и сражался. (305)
И в бою там юнец мне
грейтунгский попался.
К алеманам он, к швабам,
на помощь примчался.
Я копьём его в руку
тогда поразил.
И на землю с коня
я его повалил,
Не убил, но за юность
его пощадил.
Тем юнцом Германарих
Великий и был.
Он теперь всех грейтунгов
себе подчинил...
А Геркулий с Галерием
как поживают?
С Константином и Дазой
они управляют?" -
То Север у Ампелия
старца спросил
И Ампелиев тотчас
ответ получил:
175.
"В Сплит, в Салону, к Диоклу
Геркулий пришёл. (308)
Разговор он с Диоклом
о власти завёл:
Мол, должны мы на троны
с тобой возвратиться,
На уделы чтоб Риму
не дать развалиться.
Но Геркулия сильно
Диокл отругал.
К Константину Геркулий
опять ускакал.
Он на пенсии в Трире
при нём проживал,
А потом в Арелат вдруг
из Трира бежал.
И метеж там Геркулий
внезапно поднял.
И в Марселе его
Константин осадил.
Яд в Массалии
Максимиан проглатил. (310)
А больного Галерия
Ад поглотил. (311)...
Константин же Максенция
в Риме разбил.
И Максенций Геркульевич
в Тибр угодил,
Там в доспехах златых
он себя утопил. (312)...
Максимин же Валерию
в плен захватил,
Вместе с матерью Приской
её полонил.
Вместе в Сирии двух
он цариц тех держал.
Взять Валерию в жёны
себе он желал.
Максимина там Дазу
Ликимний разбил.
Максимин тоже яда
бокал осушил. (313)
Тут Валерия с Приской
на север бежали,
Больше года по разным
деревням блуждали.
Но к Ликимнию в руки
внезапно попали
И в Салониках смерть
и мученье приняли. (314)...
Рипсиме, Гпниэ,
их подруги, погибли,
Но армянскую церковь,
однако, воздвигли.
Ведь, Нино продолжала
крестить всех армян.
Обратила грузин всех
она в христиан. (301-317)
176.
Константин же Миланский
эдикт утвердил.
В нём Егошу камлать
Константин разрешил. (314)
И Ликимний эдикт тот
печатью скрепил.
На сестре Константина
Ликимний женился.
Он на свадьбу в Милан
прискакать умудрился.
И Диокла на свадьбу
они пригласили.
Но при этом Диокла
они оскорбили.
И Диокл разозлился
и принял тут яд. (313)
И сказал: "Максимин,
мол, что Даза есть гад.
Дочь Валерию Даза
мою захватил.
Дочь вернуть не могу я,
уж нет моих сил."
Константин же Ликимния
уж разгромил. (324)
Он в Салониках тихо
его умертвил,
Где Валерию, Приску
Ликимний убил,
Где он Кандиниана
мечём зарубил.
Принц тот Кандиниан
был Галерия сын.
177.
Ныне "сын" Константин твой
над Римом сияет.
Рим Второй в Византие
он строить желает.
Сын родной твой ж
в Лукании тихо живёт.
Уж двадцатый ему
завершается год.
Ведь когда ты на север
с Хоривом умчался,
У Геркулия сын твой,
младенец, остался.
В Арелате, в Марселе
он долго скитался.
Сиротой беспризорным
нагим он остался.
Он солдат развлекал,
"сын полка" он прозвался.
В лагерях у солдат
танцевать он принялся.
Гибким телом в тебя,
ведь, он, Флавий, удался.
А теперь он в Лукании
обосновался.
Там Севером он Либием
тихо зовётся,
Всё танцует, в политику
он не суётся...
178.
Про Вульфилу хочу
я, Север, рассказать.
Так Тервингов, грейтунгов
апостола звать.
Те тервинги, вестготы
у моря все жили,
К остроготам грейтунгам
дружить не ходили.
В Прикарпатье тервингов
владения были,
До Дуная и моря
они доходили.
Всю уж Дакию готы
теперь захватили. (270-383)...
В Капподокии деву
тервинги пленили,
Христианское лоно
ей осеменили.
Так Вульфила, тервингский
апостол, родился. (311-383)
Алфавит он для готов
создать умудрился. (340)
По тервингски он
Библию всю изложил.
В арианство тервингов
он всех обратил.
Сан епископа готского
он получил. (341)
О Егове, Егоше
он готам сказал.
И двумя он перстами
креститься начал.
Атанарих тервингским
тут конунгом стал. (348-383)
Сатаной он Егову,
Егошу считал.
И Вульфилу он в Мёзию
тотчас изгнал. (348)
Там Вульфила Валента
на помощь призвал. (365)
179.
Паннониец Валент тот
язычником слыл. (364-378)
Юлиан, ведь, язычество
восстановил. (361-363)
Юлиан тот последним
из Флавиев был. (305-363)
А Валента простой же
канатчик родил.
Но фамилию "Флавий"
он царскую взял
И династию Флавиев
третьих создал. (364-455)
Брат Валентиниан же
со-августом стал. (364-375)
Тут Вульфила Валента
к Христу обратил. (367)
И Валент Атанариха
орды побил.
Но язычник Прокопий
царьград захватил.
И язычество там
он опять возродил.
Юлианов племянник
и Флавий он был.
Атанарих три тысчи
солдат ему дал.
Но Прокопия воин
ромей зарубил.
Тут Валент с Атанарихом
мир заключил.
Он границей Дунай,
то есть Истр, объявил.
Фритегерна тервингам
на трон посадил.
Атанарих ж вторым
теперь конунгом слыл.
180.
Атанарих опять
арианство признал.
Германарих крещение
тоже принял.
Всех грейтунгов Вульфила
крестить тут начал.
Он бургундов и свевов
к Христу обращал.
Он Иегову и всем
лангобардам всучил,
Сан епископа Скифии
всей получил.
В Томитане у моря
он в Мёзии жил.
Там и скифов последних
он всех окрестил.
Эти скифы грейтунгов
креститься учили,
Скуфьи, скифские шапки,
при этом носили.
Эти шапки монахам
потом всем вручили." -
Тут Ампелий рассказ,
наконец, завершил.
И по царски Север
тут его одарил.
И всё лето на Соже
Ампелий гостил.
А потом он на небо,
в Агарту отбыл.
181.
Рескупорий Боспорский
в Аид угодил. (318-350)
Германарих Боспор
в тот же год захватил. (350-375)
Но Инсмар вдруг дорогу
ему заступил.
Росоманов в орду
князь Инсмар тот сплотил.
У Инсмара племянник
уж Бус подрастал.
Бус в артель своих антов
уже собирал.
Бус Инсмара на готов
идти подстрекал.
Бус с борусами с гуннами
в дружбу вступил...
Германариха в плен
тут Инсмар захватил,
На Сунильде, на дочери,
силой женил
И с почётом как зятя
потом отпустил.
Со Свенельдой недолго
Германарих жил.
Германарих в измене
жену уличил.
К двум коням он
за ноги её привязал.
На две части Сунильду
жену разорвал.
Амнис, Сарус Сунильде
той братьями были.
За сестру оба брата
мечи обнажили.
Германариха в руку
они поразили.
На коней Сарус, Амнис
отважно вскочили
И за помощью тотчас
к саварам отбыли.
182.
Винитар тут Амал
всех грейтунгов сплотил,
Росоманов всех, антов,
полки разгромил.
Германариху он, ведь,
племянником был.
И из меди быка
Винитар изваял,
Росоманского Буса
в быка затолкал,
На костре Буса смерти
в быке том предал,
Вкруг костра же старейшин
всех антских распял.
Росоманы же анты
к северам бежали,
Росоманские гены
саварам отдали.
Всех тех антов
северы, ведь, усыновили,
Кровь в артерии севры
их антскую влили.
С той поры на Днепре
больше анты не жили.
Все, ведь, анты северов
уж имя носили.
Всех их Флавий Север
уж теперь возглавлял.
Девяностый уж год
царь в то время справлял.
Сыновьями он Амниса,
Саруса взял,
И за помошью к гуннам
он их отослал.
Баламбер этих гуннов
тогда возглавлял.
Он за Доном на Ра,
на Итиле, стоял.
Всех грейтунгов коган
Баламбер разгромил.
Германарих мечём
сам себя умертвил. (375)
Он сто лет уж грейтунгов
всех конунгом был.
183.
Атанарих тервингский
о гуннах узнал
И тотчас к Дунаю
с Серета бежал.
Двести тысяч тервингов
он лишь возглавлял.
Фритигерн миллион же
тервингов поднял.
Он к Валенту бежать
всех вестготов позвал.
Атанарих, однако,
за ним не пошёл.
Он в Карпаты тервигнов
с собою увёл.
Ведь, Валент же врагом
Атанариху был...
Фритигерн же Дунай,
то есть Истр, переплыл,
Голодая с ордой своей
в Мёзии жил.
Он за хлеб мальчуганами
грекам платил!
Мальчуганов германских,
ведь, греки любили.
Ведь, ромеи тервингских
пуэров ценили.
Белокурых вестготских
паисов тантрили!
Потому Фритигерн
на Валента восстал.
Он с Карпат Атанариха
в помошь позвал.
184.
Атанарих Валента
в бою окружил,
Вместе с домом каким-то
Валента спалил. (378)
Атанарих Царьград,
Новый Рим, осадил,
Взять, однако не смог,
и назад отступил.
Баламбер же коган
двух уж принцев зачал.
Он Курсихом, Васихом
тех принцев назвал.
Умирая, хан трон
близнецам завещал.
Хан Курсих город Курск
на Куре основал.
Хан Васих рядом с братом
в Тускаре стоял.
На саварках, на сёстрах,
два брата женились,
Двух близнящек супругами
взять умудрились
И с Севером Валерием
так породнились.
И Ругилла с Мундцуком
от них народились.
185.
Снова Амниса, Саруса
Флавий позвал,
Атанариху в помошь
двух антов послал.
Ведь на Истр их сам Кий,
патриарх, призывал.
За Дунай Кий им в Мёзию
путь показал.
Так к Сердике, к Софии,
два анта попали
И Союз там Северов
могучий создали. (383)
И началом болгарского
этноса стали.
Атанариха ж греки
тогда отравили. (383)
Алариха же Балта
на трон посадили. (370-410)
И Вульфила в Валгаллу,
на небо поднялся. (383)
Август Флавий Север
в том году же скончался.
Год тогда сто восьмой
уж ему начинался. (275-383)
3. Курсих, Севериан Габальский, Ругила,
Сева Кушитский, Руга, Славер (383-406)
186.
Тут к луканам Сульпиций
Север и помчался.
И с азартом на юг
Италийский ворвался.
Там, ведь, Либий Север,
правнук Флавия жил. (383-500)
И на Сож принц с Сульпицием
тотчас отплыл.
Корабли, ведь, боспорцы
за ними послали.
И на борт те в Неаполе
принца приняли.
Мимо Крита в Тавриду
триеры приплыли,
По Днепру и по Сожу
к Смоленску подплыли.
Там савары Севера
едва увидали,
Арти Либия и аретэ
лишь познали -
"Мальчик "люб" нам" -
артельно тотчас закричали
И по Арте Севра
на царство избрали.
Уж пуэра Севера
все Любием звали.
Все уж Любием Либия
принца считали,
По борусски, уж имя
как "Любий" писали.
Он ж как Лель, как Эрот
и как Эль танцевал,
Танцем к Элагабалу
любовь вырожал.
А энергию танца
он "Любою" звал.
Этим словом он шакти
свою нарекал.
Эту шакти супругой
своей почитал.
Шива тоже женою
ведь Шакти считал...
А борусы Чернегою
Любия звали,
В кудри чёрные Любию
жемчуг вплетали.
Слово "либий", ведь, чёрный
же цвет означало.
Чёрной Африкой слово,
ведь, "ливия" стало.
Как "чернега" то слово
на Соже сияло
И ливийское Триполи
знаменовало.
187.
А Сульпиций Север
в том году же скончался. (383)
Ну а правнук его
у луканов остался.
Он в Тулузу потом
к аквитанам подался.
Как Сульпиций Север он,
как прадед назвался. (365-425)
Он "Всемирную хронику"
там написал,
О северах, борусах
и антах сказал.
"Жития он Мартина
Святого" создал.
Письма он "Диологи"
к тому же издал.
Христианским монахом
учёным он стал.
Августину Блаженному
он подрожал.
188.
А на Соже уж Любий
Север подростал.
Он как прадед, как
Флавий Север танцевал.
Кудри чёрные Любий
до плечь распускал.
Принц с младенчества
кудри, ведь, не подстригал.
Он Егошу любя,
назореем, ведь, стал.
Пред Еговой он в капище
голым плясал.
Он Даждьбогом Егошу
и Кришенем звал.
Он глазами как жемчугом
чёрным блистал.
За собою в Агарту
всех пуэров звал.
Вместе с ним там паисы,
пуэры плясали.
Пастушками пуэры
себя называли,
Ночью летом в лесу
хоровод танцевали,
Расу-лилу для Кришны
в лугах исполняли.
Вишну-Кришну Егошей,
Христом величали.
Расу-лилу же "радою"
пляской считали.
Тем "радением" Кришну
и Шиву камлали.
То камлание ночью
в лугах совершали.
Йог-Ишвару той "радой"
удовлетворяли.
Егунами за это
их всех нарекали.
Ту их "раду" артельную
обожествляли.
Даже с Радхой, богиней,
аж отождествляли.
Радха-Рани - подругу
так Кришеня звали.
189.
Самых гибких паисов
по весям искали
И в артель танцевать
для царя отсылали.
В брахмачарии мальчиков
там посвящали.
Целомудрие в них,
аретэ развивали.
И эротикой шакти
у них пробуждали.
И азартом их тело
потом насыщали,
Чтоб для Шивы в лесу
по начам танцевали.
Ната-раджей, ведь, Шиву,
танцором считали.
Пашу-пати Велесом
его называли.
Ну а шакти все Живой
его нарекали...
Но в лесах исчезать
вдруг паисы начали.
Костобокие пуэров
тех похищали,
В ведьмаков, йогунов
их потом превращали.
И о тех похищениях
гунны узнали.
Об артеле святой
день и ночь горевали.
Костобоких, костубов,
они проклинали
И кострубами их
и костратами звали.
И спасти от кощеев
артель возжелали.
Танцевать пред коганом
северов позвали.
190.
Их Курсих и Васих,
что над Курском царили,
Уж Иберию, Сирию
всю покорили,
Каппадокию даже
себе подчинили. (395)
И со славой в Агарту
к Хормизду отбыли.
И над Курском Ругилла.
Мундцук уж царили.
Два когана двойняшками,
братьями были.
Об артеле танцующей
гунны узнали,
Танцевать пред Ругиллой,
Мундцуком позвали.
Ведь Ругилла с Мундцуком
уж в Курске стояли,
По Курсиху отцу
годовщину справляли.
И на тризну артель
егунов приглашали
И Севера Чернегу
и Любия звали...
И три дня по лесам
юный Любий скакал.
Он с артелью на юг
путь до Курска держал.
Вот уж в дебри "дебрянские"
брянские он
Уж ворвался как Кришень
Даждьбог Аполлон.
И на юг он три дня
после этого шёл.
Вот он в курские степи
из леса вошёл.
Вскоре кур там, курень,
он Ругиллов нашёл.
Там кругами Курск, лагерь,
на Куре курился.
Он курганом, куренем
в степи громоздился.
Там Мундцуку, Ругилле
Север поклонился.
Любий арти при том,
арете весь светился.
Юным телом своим
как Эрот он искрился.
Аж Ругилла от той
красоты прослезился.
191.
Там в Курске при Ругилле
Север и поселился.
Там Любий подростал
и Правде там учился.
Севериан Гавальский
Севера обучал. (340-425)
А прежде он в Царьграде
духовником блистал. (395-402)
Наставником Евдосьи,
царицы, он там стал
Евдосия Аркадия, царя,
женой была. (395-408)
За Флавия Аркадия
Евдосия пошла.
От франка Боутона
она произошла.
Она уж Феодосия
Второго родила.
Крестить его она
Ковальскому дала.
Севериан отцом
ему так крестным стал.
В то время Златоуст
уж, патриарх, блистал. (395-404)
Тотчас Севериана
с Царьграда он прогнал. (402)
Царевичу он сам
"отцом", ведь, стать желал.
И вот что Златоуст
Евдосии писал:
"Ты как Иезавель
кровавая беснуешься,
Ироиада как
пред Иродом танцуешь-ся.
Ты голову Ивана
Крестителя желаешь.
Ивана Златоуста
казнить зачем мечтаешь?"
Царица в Кутаиси
Ивана прогнала,
Потом его в Пицунду
навечно сослала.
И в год один с Иваном
Авдосья умерла. (404)
С Аркадием в могиле
вновь встретилась она. (408)
Второй тут Феодосий
в Царьграде воссиял. (408-450)
Ганорий же в Равенне
в со-августах блистал. (395-423)
Регентом же при нём
стал Стилихон вандал.
192.
Севериан ж Говальский
к Ругилле убежал.
Детей Мундцука там
он Правде обучал.
Ругилла, ведь, коган
царевен лишь плодил.
Мундцука сыновей
он как своих любил.
Аттилу с Блядом он
Мундцукичей растил.
И с ними и Север,
царь Любий, вместе жил.
Царевичей троих
Гавальский и учил.
Из Сирии, с Гавала,
Севериан приплыл.
Эдесским армянином
Север Гавальский слыл.
Двумя перстами он
царевичей крестил.
От Севра Севастийца
он сам происходил.
Севериан Святой
в Севастии тот жил. (280-320)
Как прадеда его
монах Гавальский чтил.
В Саваре-аль-Кабире
Севериан родился.
С Гавалом рядом град
Савар Кабир развился.
Гавальский Северьян
тот образован был.
Аттилу он Севера
и Бляда так учил:
193.
"Сим, Иафет и Хам
от Ноя народились.
От Хамыча же Куша
северы появились.
В Аравии, ведь, Сева,
сын Куша, поселился.
Над Савскою страной
там Сева воцарился.
А брат его же в Чад
Ливийский удалился.
Сын Севы, Севр же, Йемен
себе в удел забрал.
Как Кипарис на троне
он йеменском блистал.
Трёх дочерей за принцев
иранских Севр отдал.
Севр Туром, Арьей, Сальмом
тех братьев величал.
От Арьи все иранцы
арийские пошли.
Начало в Туре тюрки
туранские нашли.
Сайрима, Сальма, предком
сарматы величали.
И римляне Сай-рима
за предка почитали.
От Сальма появился
и сакский ксар (шах) Сам.
У Сальма внук родился,
царь богатырь Рустам.
Север, Рустамов правнук
потом уже блистал.
Севр "русту", Арту-Правду,
кой-сакам передал.
Севр росоманов, антов
так раньше называл.
О том сам Заратустра
в "Авесте" написал.
То в книге "Бытие"
сам Моисей сказал." -
Так Северьян Гавальский
урок преподавал.
194.
И мальчики, писары,
урок тот изучали.
И раду танцевать
потом они бежали.
Их гибкие тела
при этом обнажали.
И радость их тела
нагие излучали.
И линги как клинки
от рады той стояли.
Север, принц Любий, в центре
с пуэром танцевал.
Партнёра друга Русом
он, Ругом, называл.
Севериан с азартом
их раду созерцал.
Его Руг, русый мальчик,
заинтересовал.
Руг, тонкий, стройный, арти
и силу излучал.
195.
Вначале руги, русы,
на Рюгене селились.
Потом они на Вислу,
в Поморье удалились.
С гепидами, герулами,
со скирами сдружились,
С вандалами потом
на юг переместились.
Так ругии на Истре,
за Тисой поселились.
Княгиню Ругу, Русу,
Курсиху в жёны дали.
Курсих с Васихом вместе
той Ругой обладали.
Тогда они в Хунгарде,
в Ужграде, проживали.
Два хана, близнеца
Ругиллу с ней зачали.
196.
И дочь свою Ругилла
в честь матери назвал,
Вторую эту Ругу
Брюн-хильдой величал. (390-435)
Валькирия Сигдрива
в Брюн-хильде воплощалась.
Могучий богатыршей
та Руга, ведь, являлась.
Её Ругилла хан
как мальчика растил.
Хан биться на мечах
Брюн-хильду сам учил.
Наследника коган
давно иметь желал.
Брюн-хильда дева что,
никто в орде не знал.
Как юнга Руг, та Руга,
с Севером танцевала.
Ещё грудями, ведь,
она не обладала.
Девятый год тогда
Руг, Руга, отмечал.
Ведь, пояс между ног
звезду её скрывал.
Северу Руга силой,
ничуть не уступала.
А ростом на два дюйма
Севера превышала!
Пятнадцатый хоть год
Севр Любий уж справлял,
Севера "Руг" легко
подбрасывал, кидал.
Акрабатический
"Руг" танец с ним плясал,
Подбрасывал его -
Севр сальто исполнял.
Хоть голым "Руг Брюн-хильд"
ту раду танцевал.
Но то, что дева друг,
Север не понимал.
Ведь мускулами друг,
тот "Руг" его сиял.
Руг пояс с бёдр своих,
ведь, с узких не снимал.
Раз с Любием она,
с Севером, заплясалась.
Брюнхильда ночью раз
с ним так затанцевалась,
В азарте на траве,
аж Любию отдалась!
Как мальчика Север
Брюн-хильдия познал,
Куда-то между ног
во тьме он линг втолкал.
197.
Так в девять лет всего
Брюн-хильда и зачала.
Хоть юнгою себя
она и ощущала.
Что делается с ней,
она не понимала.
Отцу Ругилле всё
по Правде рассказала.
На свой живот ему
глазами показала:
"Не знаю отчего,
отец, я толстый стал.
Живот мой отчего
раздулся, заторчал.
На витязя теперь
я аж не похожу.
Как будто дева я,
теперь едва хожу."
Что с "Ругом" хан отец
в тот миг же всё понял.
Хан дочь Севериану
Говальскому отдал:
"Север раз дочку Ругу
мою теперь познал.
Раз Любий Северина
уж с Ругою зачал,
Её Севериану
я, старцу, передам.
Скажу: Севериан
писарака зачал.
(Паиса так, пуэра,
он по персидски звал.)
Писара, мол, скажу
Гавальский породил,
Вернее не родил,
а лишь усыновил.
Ведь, старец и монах
Севериан уж был.
Что Ругу, мол, мою
князь-руг осеменил
И в сыновья манаху
писара подарил,
Чтоб ругского пуэра
Севериан любил,
Ему чтоб о Егове,
Егоше говорил."
Иначе Любий, ведь,
в депрессию бы впал,
Поняв пуэлу что,
не пуэра познал.
С пуэлой, с девой что
он лето всё плясал!
Самой Брюн-хильде хан
то тоже не сказал,
Чтоб "Руг его Брюнхильд"
в безумие б не впал.
Брюн-хильда ненормальной
совсем, ведь, Ругой слыла.
Ведь, юнгою себя
она по Правде мнила!
Ведь, целомудренным
дитём она была.
Меж ног у юнг висит
не знала что она!
На бёдрах пояски,
ведь, юнги все носили,
Хоть голыми почти
все в хоре там ходили,
Браслеты, ожерелья
всёж их одеждой были.
И эти пояски
на бёдрах их сверкали.
Листочки серебра
на поясках блистали.
И ленточки меж ног
с тех поясков свисали.
Ведь, нити жемчуга
в те ленточки вплетали.
И что меж ног торчит,
те нити закрывали.
Брюн-хильде посмотреть
на это не давали.
За друга Ругу ту
те юнги принимали.
Брюн-хильду, ведь, от юнг
они не отличали
Валькирия к тому ж
Сигдрива в ней жила.
Себя войной она
и Хильдою звала.
Бесполым Хильда та,
ведь, ангелом являлась.
Валькирией она
в Брюн-хильде воплощалась...
Что делает с ней хан,
она не понимала.
Огромный стресс она
от свадьбы испытала,
Родила, в сон потом
тридцателетний впала.
В шатре тогда коган
Брюн-хильду положил
И огненным кольцом
шатёр тот окружил.
Хан ров вокруг шатра,
ведь, нефтью весь залил.
198.
Сын Ругин Северин
уж раду танцевал. (400-482)
В той раса-лиле он
Севера заменял.
Ведь, взрослым Любий уж
тогда ювеном стал.
Он в хоре Хари Кришну
уже не представлял.
Роль Хари Северин
теперь, паис, играл.
Он в центре хоры, круга
и рады, уж стоял.
Глазами в центр он круга
Славера завлекал,
Небесную любовь,
Вайкунтху предрекал.
Глазами как Эрот
он лилу танцевал.
В партнёры был ему
куявский княжичь дан.
Тот юнга белокурый
Славер был лебедян.
Он телом белоснежным
как лебедь весь сиял.
Вед, Кикна Купавона
он в лиле представлял.
Все волосы его
как гребешок стояли.
Меж ними, ведь, лебяжьи
там пёрышки торчали.
Славер был Кипарис,
был новый Купавон.
С тем Кикном Северин
плясал как Фаэтон.
199.
Ночами уж в степи
пуэры танцевали.
За Курой раса-лилу,
тандаву, исполняли.
Тандава-нритьей раду
и хору называли.
И голые тела
их маслом натирали.
Тела чтоб комары
у них не покусали.
Чтоб отблески костров
на их телах блестали.
Пуэровые линги
как молнии сверкали.
Азарт, ведь, Хари-Хары
их линги вырожали...
Азартно до зари
два юнги так радели,
Аж голые тела
у них с зарёй зардели!
А муку уж потом
вдвоём они терпели.
Ведь, масло с кожи им
пришлось потом смывать.
Водою масло то
не просто было взять.
Но там разрыв-трава
даждьбожия росла.
С азартом в ту траву
бросалась вся орда.
Попарно в ту траву
артельно все бежали.
В ней масло оттирать
друг другу помогали.
Там Северин нагой
вмиг на живот ложился.
К нему тут на спину
Славер пуэр садился.
Разрыв-траву в руках
сперва он долго мял.
Потом он в рот себе
разрыв-траву пихал.
Азартно ту траву
зубами он живал.
Он сок разрыв травы
на друга испускал.
В партнёра сзади сок
Славер с травой втирал.
Той кашецей ему
всю спину покрывал.
И масло с друга ей
он долго оттирал.
От этого под ним
друг Северин страдал.
Ведь тёрлись так они,
так больно отмывались,
Зелёной пеной аж
тела их покрывались.
Той муки и мытью
до зорки предавались.
Славеру больше всех
мытья там доставалось.
Ведь, нежным белым тело
Славерово являлось.
И Северин его
травой так раздрожал,
Что красным Лебедян
Славер как рак вдруг стал.
Не только масло, пух
ведь, друг с него смывал.
Нагой Славер не только,
ведь, маслом натерался.
В лебяжьем он пуху
потом ещё валялся.
К намасленной чтоб коже
тот пух бы прилипал.
Славер же Купавона
и Кикна представлял.
Любимцем Фаэтона
лигурский Кикн, ведь, стал.
И красным Лебедян
Славер теперь ходил.
И Северину так
с тоской он говорил:
200.
"Хвала Даждьбогу, раз
мы в месяц лишь танцуем.
Лишь полную луну
мы радой знаменуем.
Мы летом масло лишь
в тела свои втираем.
Три раза масло лишь
травою мы смываем.
Себя хоть через день
потом мы тренируем,
Без масла раду мы
тогда уже танцуем."
Тут ругский Северин
Славеру отвечал:
"Ругилла раду лишь
и лилу увидал,
Хуухов дал он мне
той хоре обучать.
"Хуу" по гуннски так
пуэров надо звать.
Хуухи в паре те
когда ж натанцевались,
От масла знаешь как,
хуухи отмывались?
Гунн первый, Бляд хуу,
на животе лежал -
Я Правду говорю,
я это сам видал -
К нему второй хуу
на ягодицы сел.
Он мять разрыв-траву
руками не хотел.
Свой линг ладонью он
бессовестно сжимал.
Урину двадцать раз
на брата изливал.
Он масло со спины
у Бляда ей смывал!
Потом хуу ж Ацтель
под Блядом уж лежал.
Свою в Аттилу Бляд
урину уж втирал!"
201.
"Хуухи, гунны те,
не моют даже рук," -
Ответил Лебедян
Славер, Северов друг, -
"Но конскую мочу
в себя они втирают,
Коровий же навоз
в моче той растворяют!
Поэтому они
так пакосто воняют
И грубостью нас всех,
бесстыдством поражают.
А видел, гунны как
на конях испражняются
И даже с лошадей
при этом не спускаются?"
"Еще не всё тебе,
Славер, я рассказал," -
Тут снова Северин
рассказывать начал, -
"Итак Этцель уже
на животе лежал.
Свою урину Бляд
в спину к нему втирал.
А я, открыв свой рот,
напротив их стоял.
Мочи у Бляда уж
в лингаме не осталось.
С Атцеля масло всё
никак не оттиралось.
Хуу Бляд на меня
стал странно вдруг смотреть.
Глазами Бляд начал
азартно вдруг блестеть.
При том свой линг начал
он блудно так тереть!
Я голый перед ним
растянно стоял.
Бляд лингу трёт зачем,
я и не представлял.
Вмиг Блядовый лингам
прямой от блуда стал!
Я телом уж своим,
ведь, блуд в него вселял!
Я наготой своей
уж Бляда возбуждал...
202.
Бляд лингой не воду,
но молоко уж лил!
Струю густую Бляд
наружу испустил!
Тот белый липкий сок
какой-то слизью был.
Сок на сметану, мёд
тягучий походил.
В Аттилину спину
Бляд этот сок втирал.
Аттила ж ниц лежал
и этого не знал..." -
Всё это Северин
Славеру рассказал.
Славер же Лебедян
на это отвечал:
"С хуухами вовек
я б с теми не играл.
Ведь, гунны те от нас
так сильно отличаются,
Другою рассой аж
ордосской прозываются.
Ведь, таллосы у них
совсем же не такие,
Не как у нас с тобой,
совсем они другие.
Короткие они,
противные такие!
И гадко между ног
хуухи те воняют.
Пахучую струю
их фаллы испускают.
И эту слизь с себя
хуухи не смывают...
Другие впрочем все
не менее воняют,
Приматами себя
хоть высшими считают,
Хотя навоз в себя
с мочою не втирают..."
"А мы с тобой, Славер,
совсем и не воняем.
Азаров мы собой,
богов, ведь, воплощаем,
Как Фаэтон и Кикн
лигурские блистаем..."
Славеру Северин
с азартом отвечал.
Он вечером опять
ансамбль тренировал...
Пуэры снова стали
ночами исчезать.
Кащеи снова стали
паисов похищать.
4. Хунгард, Радагайс, Рицимер, Сигдрив, Бляд (406-442)
203.
Тут Ругилла с Мундцуком
Севера позвали.
Так коганы Северу
при этом сказали:
"Костобоких лазутчики
наши видали.
Акациров лихих
мы за ними послали.
Костобокие с севера
в степь проникают,
По ночам возле антских
куреней блуждают.
Антских пуэров самых
красивых крадут,
За собою в леса
мальчуганов ведут.
Ведь, Амал Винитар
взрослых антов распял.
Тем сирот писараков
он много создал.
Без присмотра писары
ночами гуляют.
В костобокие лапы
они попадают.
Надлежит нам на запад
артельно скакать.
Костобоких в Карпатах
нам нужно искать."
204.
Севры дважды к Карпатам
тогда уж ходили, (307,383)
Но тропинкою северной
степь обходили,
По лесам и болотам
свой путь проторили.
Но Ругилла всю степь уж
теперь покорил.
С ним прямою дорогой
Север и отбыл.
Роксаланы, сарматы
в степи кочевали.
Все покорность Ругилле
они вырожали
Молоком и кониной
Севера снабжали.
А грейтунги у моря
южней обитали
И овса для Ругиллы,
Севера прислали.
На Днестре же бастарны
северов встречали.
А на Буге бужане
их в гости позвали.
Но к бужанам Ругилла
гостить не пошёл.
Збруч, Серет ночью в брот
хан хокан перешёл.
В том пути разговор
хан с Севером завёл:
205.
"Кимирийцы здесь, кимвры,
сперва обитали.
Галлы "неврами" эти
себя нарекали.
Костобокие ночью
их всех порубали. (600)
За Днестром их в скудельнице
всех закопали.
Ту скудельню могилою
братской назвали.
До сих пор тот скудельник
все Галичем чтут
И Галицией, Русью
Червоной, зовут.
Стороною бужане
тот Галич обходят.
Мертвецы по ночам
из гробов там выходят,
И с кощеями раду
в ночи хороводят."
Тут Ругилле царь Любий
Север отвечал:
"Чёрной Русью я Сож
свой Саварский назвал.
Я борусов как Белую
Русь почитал.
Я у Юлия Цезаря
в книге читал,
К артабантам в Ардены
что невры бежали,
В Артуа и в Арассе
потом проживали.
А венеты в Арморике
обосновались.
Ну а кимры за море
в Уэльс перебрались."
206.
На Карпаты северы
и гунны взошли
И артельно к хорватам
к Ужграду пришли.
Тот Ужград уж Хунгардом
они нарекали.
Как Агарту Ужгород
они почитали.
Тут Васихова ставка
сперва размещалась. (395)
Тут Мундцука орда
следом обосновалась. (410)
Хан хорватов и чехов
в орду всех принял,
Их от свевов, от швабов
щитом заслонял.
Всех венедов балтийских
коган покорил.
От датчан, от варягов,
их хан защитил.
207.
Итак в Хунгард, в Ужград,
орда переместилась.
На Уж-реке артель
Севера очутилась.
Хорива там и Щека
могила находилась.
Хорватов, чехов племя
за Ужем расселилось.
А западней жила
уж свевская орда.
А Чехия тогда
Богемией слыла.
Богемы, то есть бои
там, кельты, прежде жили.(500-50)
От свевов в Норик все,
к таврискам отступили. (50)
Тавриски, арависки
богемов приютили,
Сородичей сордисков
к себе всех пригласили...
Гробам Хорива, Шека
Севр Любий поклонился.
Помочь хорватам, чехам
за Ужем Севр решился.
Моравию им, Норик,
Богемию отдать,
Дулебами орду
моравскую назвать,
А свевов с той земли
на запад отослать.
208.
В Ужгарде у него
князь Радагайс гостил.
Он с ругами в Ужград
с вандалами прибыл.
Те руги при Ругиле
азартом озарились
И западнее Тисы
артельно расселились.
А с Любием Севером
князь Радагайс дружил.
Из Балтии по Висле
тот Радагайс приплыл.
Борусские вандалы
на Висле обитали.
То имя им венеды
и руги, ваны дали.
Ведь ваны тех вандалов
сперва усыновляли.
И ванов тех, ставанов,
вандалы почитали,
Борусыча Вотана,
Одина воспевали.
Орду теперь вандалы
с аланами создали
И роксоланов, антов
в орду свою приняли.
Их кёнигом и ксяньзем
тут Радагайс и стал.
Азара Радогоста
в себе он воплощал.
Его он ругским богом,
борусским почитал.
Идти ему на Рим
Севр Любий приказал.
И свевские полки
ему он в помошь дал.
209.
Ганория войска
ксенз Радагайс разбил,
Испань и Аквитань
у римлян отхватил.
К Флоренции потом
ксяньзь ванский подступил. (406)
Регент там Стилихон
с трудом его отбил.
Хоть тестем Стилихон
Ганорию и слыл,
По крови ж Стилихон
вандалом тоже был.
И в сговор Стилихон
с вандалами вступил.
Он в римские цари
Севера пригласил.
И с Аларихом Балтом
союз он заключил.
210.
Балтиец Аларих
в Карпатах жизнь начал. (370-410)
Он с Любием потом
в артели танцевал.
Балт арти, аритэ,
Эрота воплощал.
За арти, красоту,
его в цари избрали
И мальчику ещё
тервингский трон отдали.
Потом Балт Аларих
Афины захватил.
И Спарту и Коринф,
Аларих покорил. (395)
Его лишь Стилихон
там умиротворил.
И Иллирике царём
он Балта посадил. (401)
В союз с ним Стилихон
потом уже вступил. (406)
Ганорий тот союз
вандалу не простил.
Предателем его
Ганорий объявил.
По Кривде Стилихона
Ганорий умертвил. (408)
211.
За Стилихона мстить
по Кривде Балт решил.
Он мальчиков своих
ромеям подарил.
Чтоб пуэры в дома
ромейские попали,
Разделись до гола
и хору танцевали,
Той радою своей
ромеев развлекали,
Ромеи их по том
всю ночь усыновляли...
Артельно ночью вдруг
пуэры быстро встали,
Ворота отварив,
Алариха призвали.
Балт Рому, то есть Рим,
тотчас же захватил. (410)
Ганорий уж давно
тогда в Ровенне жил.
Курей он, как Диокл
капусту, разводил.
Вдруг папа Инокентий
из Рима прискакал.
"О кесарь! Рома пала!" -
Ганорию сказал.
"Как пала!? Я зерно
ей только что давал!" -
Ганорий папе так
с азартом закричал.
Ведь курицу свою
он Ромой называл.
212.
Ганория Мундцук
в Паннонии разбил. (412)
Савару хан, столицу
Паннонскую, спалил.
Дунайского легата
хан к миру принудил.
В заложники он сына
легатова забрал,
Северу танцевать
учить в артель отдал.
Аэция того
Север усыновил.
Фамилию ему
он "Флавий" подарил.
Аэций Флавий тот
в Хунгарде ныне рос. (390-454)
Ночами танцевал
он раду наг и бос.
В том танце пару с ним
ант, мальчик, составлял.
С ним пуэр ант ту лилу,
ту хору танцевал...
Ант в пару вместе с ним
для тантры уж вставал.
Тунику он свою,
Аэций как снимал.
Нагой уж перед ним
стыдливостью сиял.
За плечи уж его
Аэций Флавий взял...
В "радении" их тут
Мундцук в кустах застал!
Радением вдвоём
они там занимались.
Попарно в танце там,
ведь, все тренировались.
С азартом тантре той
пуэры предавались.
До ночи у реки
два пуэра радели.
По ругски говоря,
с азартом там балдели.
Ведь, с Баладевой слить
они себя хотели.
Радение в ночи
Мундцук их увидал -
Вмиг анта-росомана
Мундцук каган распял.
Мать анта Росоманка
кинжал тут обнажила,
Клинок тот прямо в горло
Мундцуково вонзила! (420)
213.
Один теперь Ругилла
Хунгардом управлял.
Агарту хан уж хуннским
ведь гардом называл.
Мундцукичей Атцеля
и Бляда он любил.
Наследниками хан
двух братьев объявил.
Хан юного тервинга
им, свева, подарил.
Аэцию же свев
племянником тот был.
Он имя Ратимер
северское носил. (410-472)
Поскольку сам Север
его усыновил.
Он Флавиев когномен
тервингу подарил.
Он свевским Ратимера
вождём провозгласил.
По свевски ж Рицимером
принц, Флавианом, слыл.
214.
Акациры внезапно
к Хунгарду пришли
И сказали: "Костубов
мы лагерь нашли.
Костобокие пуэров
ваших крадут
И за Тису их в Рахов
в Карпаты ведут.
За Сучавой, Серетом
там карпы блуждают,
Костобоких вампирами
тех называют.
Рахов страховым
даки те карпы зовут...
Костбокие в Рахов
пуэров ведут,
В позу раков их ставят
и кровь их сосут."
Ратимер, Бляд, Север
то, Атцель услыхали -
Вмиг к Мукачеву,
к Тисе на конях помчали
И Славера, Аэция
тоже позвали.
"В том Мукачеве муку
пуэры приняли.
Костобокие кровь там
пуэров сосали." -
О костубах так влахи,
дакийцы сказали.
По латински дакийцы
уж все говорили.
Ведь, давно уж ромеями
все они слыли.
По латински, мальчишки
"пуэрами" были.
Ведь, по Тисе границу
ромеи прорыли,
Полтораста над Дакией
лет аж царили. (110-270)
Но вестготы, карпены
потом вдруг прибыли,
С Полонины за Истр
всех римлян оттеснили. (270)
В горный Рахов Север
и Ругилла вошли,
Двух лишь пуэров
в Рахове этом нашли.
215.
Пятилетний Орест
перед ними стоял. (426-476)
Одоакра, младенца,
в руках он держал. (431-493)
Арти, ум, аретэ
тот Орест излучал.
Он по гуннски, по ругски
уж слов много знал.
Хоть ромей паннонийский
Ореста зачал.
Он про Рахов Ругилле,
Северу сказал:
"Триста юнг костобкие
в Рахов согнали.
Юнг борусками, севрами,
антами звали.
Их костубы по Быстрице
к Истру сплавляли
И в лесах у северов
на Истре скрывали.
Нас двоих на Дунай
лишь костубы не взяли:
По борусски по антски
мы не понимали.
А кощеи Северов
союз создавали,
Чистой кровью Северов
союз подкрепляли.
Чистоту же по Рте
и по Рете хранили.
По борусски, по скифски
они говорили.
Мы вдвоём же по ругски
и скирски вопили.
Костобоких самих
мы почти не видали.
Нас языги и яги
здесь все охраняли.
Их аорсами раньше,
сарматами звали.
Баба-ягами мы тех
языгов всех звали.
"Баба" - значит учитель," -
языги сказали.
Баба-яги в избушках
в кибитках сидели,
Из огромных котлов
там баранину ели.
Те котлы словно ступы
у них тарахтели.
Мы пуэры от ужаса
хором ревели.
Мы боялись в котлах,
чтоб нас яги не съели.
Костобокие ночью
лишь в лагерь входили
И рассматривать ночью
нас голых любили.
Из копыт их кольчуги
бока покрывали.
Из костей человеческих
латы блестали.
Капюшоны их лица
от нас закрывали.
Каракалами эти
плащи называли."
216.
Сам Аттила Ореста
за ум полюбил.
Руг Орест при Аттиле
потом уж служил.
Толмачём он при нём,
переводчиком был.
Словно госсекретарь
он Атцелю служил.
Одоакра же Любию
он подарил.
Северин Одоакра
читать научил.
Одоакров отец, скир,
посланником слыл.
Он Ругиле служил
и вЦарьграде он жил.
Северина хотел было
Бляд растерзать.
Тот про Бляда Атцелю
мог всё рассказать,
Как в Аттилу Бляд
гарбху изволил втирать.
Северин как их раде
вдвоём обучал.
Бляд с Аттилы как масло
уриной смывал.
На спину ему биджу,
не мыло как лил,
Лихорадочно линг свой
при этом тантрил.
Как стыдливо за тем
Северин наблюдал.
Одоакру об этом
он всё рассказал.
217.
Ругила ж на Царьград
тогда с ордой ходил.
Под стенами его
он похаронен был. (432)
И гуннов уж теперь
хан Этцель возглавлял.
Хан с Блядом братом уж
Курсих, Васих как стал.
Артельно с близнецом
ордой он управлял.
К Оресту Одоакр
однажды прибежал:
"Послушай, Северин
мне что вчера сказал:
С Аттилой в детстве что
Бляд, хуу, вытворял,
Не мыло, рету как
Бляд в Этцеля втирал!"
Оресту Одоакр
всё это разболтал.
Орест ж Аттиле то
нарошно передал.
Орест, ведь, разделить
двух близнецов желал.
Орест спасти, ведь, Рим
от гуннских орд мечтал.
Оресту хан Этцель
на это отвечал:
"Не тем ещё порой
двойняшки занимаются,
Когда под одеялом
от старших закрываются."
Хан Бляд с Ужгарда в Курск
тотчас же ускакал.
Атилла на него
за это осерчал.
По Тисе он за Истр
на Болотон умчал.
За морем "Болотон"
орду хан основал.
В Саваре рядом с ним
Севр Любий проживал.
218.
С Одоакром на гору
Севр Любий взошёл,
Северина, Ореста
с собою привёл.
И такой разговор
с ними Любий завёл:
"Под Саварой мой прадед
Севр Любий родился. (270)
Здесь Север Кипарис
самый первый резвился. (1200)
Сам Септимий Север
в Рим отсюда явился. (193)
Марк Аврелий отсюда
страной управлял.
Здесь же смерть от чумы
Марк Аврелий принял. (181)
Там в могиле
Аврелий Север возлежит.
Треттий век под Саварой
Аврелий уж спит. (181-435)
Виндобина там северней,
Вена, стоит.
Из Савары я Римом
начну управлять.
Здесь столицу решил я
в Саваре создать.
Всех северов сюда
я орду приведу.
Всю Европу, Прибалтику
я покорю.
Путь отсюда до Рюгена
я проторю.
Путь янтарный от Вены
к Саваре выходит.
Тем путём пусть Славер
нам электр свой привозит.
Этот электрион
янтарём мы зовём.
Мы, савары, электр тот
на юг продаём."
219.
"Любий, вас о Славере
хотел я спросить,
Где Славеру теперь уж
приходится жить?" -
Северин о партнёре
Славере спросил.
Не радел уж он с ним
и всё время грустил.
"О Славере я сам
уж хотел разузнать.
Так полянского князя
великого звать.
Лебедяном Славером
его величать.
Как Хорив, Щек и Кий
с Борисфена сселились. (307)
То поляне без ксяньзя
совсем очутились.
Поля Лебедь тогда
от Даждьбога зачала.
Лебедь дочь её
Киевом уж управляла. (307-407)
Долго братьев с Севером
она поджидала.
За Севером всё "слов",
всё послов, посылала
И Славером царевича,
сына назвала,
Как Славяно-Севера
его окликала.
Орды Бляда весь Киев,
Куяву, пленили.
Орды Бляда под Киевом
долго царили. (432-445)
Я Славера на Вислу
тогда и послал.
Там Куявию новую
ксяньзь и создал.
Он Полонией также
её величал.
Титул "ксенз" или князь
он полонский принял.
220.
Всем он ругским Поморьем
теперь обладает.
Он балтийский электр
там для нас добывает.
Скоро север варяжский
я с ним покорю.
Я Аттилу на запад
к Парижу пошлю.
Белых гуннов я всех
на Иран подыму.
Я суварам, сабирам
весь Ганг подарю.
Иньский край же китайский
я хуннам отдам.
Так от моря до моря
я царство создам...
А Гейзерих Вандальский -
он Радагайса сын -
Пусть Африкой все правит -
он моря господин. (428-478)
Аэций Флавий ныне
на Рим уже идёт,
С собою Ратимера,
племянника ведёт."
222.
Аэция в Равенну
Севр Любий отослал.
И консулом тотчас
Аэций в Риме стал. (432-455)
Наперстником при нём
свев Ратимер блистал.
К Славеру Ратимер
в Куявию примчался. (433)
С Севером Ратимер
там с Любием встречался.
Славер же Лебедян
лазутчиком их был.
Славер так Ратимеру,
Северу говорил:
"Из Балтии, с Бурнгульма
бургунды к нам пришли.
На Одере сперва
приют они нашли.
Гепиды, руги, скиры,
герулы их стеснили.
Бургунды с Радагайсом
на Майн тотчас отбыли. (402)
Там швабов, алеманов
и свевов земли были.
Тем свева Ратимера
бургунды потеснили.
А конунгом у них
бургунд Гундхар блистает.
А Сигурд, франский принц,
у них же проживает.
Он шурином своим
Гундхара называет,
Гундхаровой сестрой,
Крим-хильдой обладает."
Славеру Любий так
Север тут отвечал:
"Хочу я, чтоб Гундхар
Брюн-хильду в жёны взял.
Ты, Ратимер, на Майн
скорее в Вормс скачи.
О спящей Руге нашей
Гундхару расскажи.
Соседи, ведь, теперь
бургунды уж твои."
Север о спящей Руге
давно переживал.
Брюн-хильде Любий мужа
средь конунгов искал.
223.
Гундхар и Сигурд вмиг
в Савару тут примчались. (434)
Там с Любием Севером
с Аттилой повстречались.
Атцель им о сестре
Брюн-хильде так сказал:
"Брюн-хильду кто разбудит -
того она полюбит.
Огонь кто перейдёт -
тот мужем ей и будет."
Гундхар огня боялся.
Он Сигурда позвал.
И Сигурд, или Зигфрид,
сквозь пламя проскакал.
В шатёр так сквозь азар
франк Сигурд и попал,
Меж ног Брюн-хильде спящей
свой твёрдый линг вогнал.
Брюн-хильда Руга тут
под Зикфридом проснулась
И к Сигурду лицом,
к Вольсунгу, повернулась:
"Чью силу между ног
звездой я ощущаю?
Впервые в мощи я
кому-то уступаю!
Женою стать твоей
тотчас я стать желаю."
Ей Вольсунг отвечал:
"Я Гьконг царь Гундхар.
Аттила брат тебя
мне в жёны обещал."
224.
Вот так женой Гундхара
по Кривде Руга стала.
А Сигурда Крим-хильда
супругом уж считала.
Брюн-хильду же Гудрун
Крим-хильда оскорбляла:
"Мой Сигурд твоего
Гундхара посильней.
Гордиться предо мной,
Брюн-хильдочка, не смей!"
Брюн-хильда отвечала:
"Вотан мне обещал,
Когда в Вальгале он
со мною танцевал,
Сильнейший из людей,
в мужья мне будет дан.
Твой Сигурд моего
Гундхара превосходит?
То Сигурд, не Гундхар,
тогда мой муж выходит!"
Тут Сигурда во сне
Готторм и зарубил.
Тот Гьконг же Готторм
Гундхару братом был.
225.
Брюн-хильда на костёр
за Сигурдом взошла. (435)
В Валгале как Сигдрив
с ним встретилась она,
Вновь Сигурдо-Сигдрив,
валькирьей стать смогла.
Аэций в тот момент
уж франкам помогал.
Он в Белгике тогда
с Гундхаром воевал.
Арморику под власть
он Рима возвращал.
Бургундов покорать
он Этцеля просил,
За Ругу, за сестру,
чтоб Атцель отомстил.
От брата от Гундхара
Крим-хильда убежала.
У Ратимера уж
Крим-хильда проживала.
По матери она
в родстве с ним состояла.
У Любия царя
потом Гудрун жила.
Крим-хильда там Гудрун
за Этцеля пошла. (436)
И пуэра Гудрун
с Аттилой породила.
Потом ж Гудрун того
царевича убила. (437)
И кровью сына вмиг
Аттилу напоила:
"Клянись, Аттила хан,
за Сигурда отмстить
И братьев всех моих
по Правде истребить!"
И братьев тут Гудрун
к себе всех пригласила,
И собственной рукой
им в сердце нож вонзила.
А Хёгни, младший брат,
никак не умирал.
Его ж не Гьюки - эльф,
бог юный, ведь, зачал.
Тот Хёгни аретэ
и арти излучал,
Привязанный к столбу,
смеялся, не кричал!
Крим-хильда сердце Хёгни
зубами выгрызала,
Свирепостью своей
Аттилу поражала!
За это кровопийство
Этцель Гудрун убил. (438)
Бургундов же в Савое,
в Женеве поселил. (443)
Он Гундевиха им
на троне посадил. (450-470)
У Гундевиха сын
же Гундельбальд уж был.
А Ратимеру сын
племянником тот слыл.
Потом тот Гундельбанд
в Бургундии царил. (470-516)
|
