10. Карабаш, Сайман, Селен, азарисы
1737.
За Аргази, за Увильды
тютнярцы не ходили,
Но стороной запретную
тайгу ту обходили.
Там чёрный Кара-баш, хребет,
над бором возвышался.
Горами колдовскими
он с древности считался.
Шайтан же там в Карабаше,
задрав свой рог скитался.
Сам Ариман меж чёрных скал
спиной своей чесался!
Когда то он от Увильдов
в те горы затесался...
Река Азяш, река Уфа
начало там брала.
Южней их речка Каолим
на запад там текла.
Там меж трёх рек таилась
железная руда!
1738.
Решил Демидов потому
запрет веков нарушить
И девственность тех чёрных гор
заводами разрушитиь!
Азяш-Уфимский он завод
в глуши той заложил.
А Каолимовский завод
южнее он срубил.
Шайтановский же он завод
на севере разбил.
Но тут явился Пугачёв
и стройки прекратил,
Серебрянные рудники
водой он затопил. (1773)
Он бочку с серебром своим
в том руднике зарыл.
Так Серебры вдруг, море,
в тайге той появилось.
Ведь, Пугачёво злато
на дне его таилось.
В том месте Пугачёв
два дня лишь отдыхал.
Юлаев Салават
его там принимал...
1739.
Итак все три завода
под водной гладью скрылись.
Как Китеж, как Агарта
меж гор они забылись.
А на Уфе лишь пристань
Сорокина осталась,
В глуши лесов заимка
Тайгинка затерялась.
Артель там углежёгов
тютнярских обреталась.
Артель в Тайгинке сосны
на уголь изжигала,
Сорокину на пристань
карбон тот доставляла,
В Касли, в Кыштым Демидову
тот угль свой поставляла
И орден карбонариев
артельный представляла...
Град Карабаш впервые
создать тогда решили,
Но горы эти чёрные
к себе их не пустили. (1773)
1740.
У Аргазей и Увильдов
те горы возвышались.
Концом Ильменского хребта
"кара-баши" считались,
Сунгурскими горами
на юге величались,
На севере Сабачьими
горами назывались.
Их западней, напротив
хребет Юрма сиял.
Он Таганай великий
собою завершал.
Юрма над той грядою
седая возвышалась.
И с Карскими Вратами
по высоте тягалась...
Меж двух огромных скал
Ворота те зияли.
Тропу в Агарту-Шамбхалу
врата те преграждали.
И Чёртовыми те Врата
башкиры называли...
Юрма по-тюркски значит
"ты не ходи туда",
Ведь, племя юрмов вымерло
там в древние года.
1741.
Меж теми кар-горами
Сайман святой лежал.
"Саймин" тот по-арабски
"небесный" означал.
Как рай "Саймун" китайский
"священный" он звучал...
Да, за Сунгур-грядой
Саймун лежал благой.
Он с речкой Сак-Елгой
долиной был святой,
У гор Юрмы седой
лазурно-голубой...
Напротив же Юрмы
за речкой Сак-Елгой
Сунгурами Сабачьими
встал Карабаш скалой.
С востока Карабаш
вступил в Саймун ногами.
Упёрся в небо звёздное
он чёрными рогами.
Кар-чёрными поэтому
прозвался головами,
Ильменскими, Сунгурскими,
Сабачьими горами.
1742.
На камне Алтаре
всё Серафим стоял.
Уж Увильды вокруг
он камня созерцал...
Алатырь Мокши вслед
вдруг сказочно пропал.
А камень Бел Горюч
уж Полоз обвивал.
Тот Азырен, тот Змей
вдруг Павлом снова стал!
Артёмом-Павлом змей
себя уж ощущал!
Змей голубой туман
всей кожей источал.
Уж снизу этот дым
на камень заползал!
В тумане Серафим
Саровский утопал.
Ведение вновь змей
на старца навивал...
Назаров же Артём
старик давно скончался.
Назарием уж он
Саровским нарекался.
Саровский Серафим
на камне с ним стоял,
Далёкую скалу
над лесом наблюдал.
Навеял Полоз-Змей
ту маю им, наслал.
Их Полоз Азырен
же камень обвивал.
1744.
К себе Змей на Рифей
их камень перенёс,
На Лысую Гору,
на Карабаш вознёс.
Над лесом вдалеке
скала там возвышалась.
Священная скала
та Каменухой звалась.
На гребне той скалы
два юноши сидели,
На запад и восток
по разному смотрели...
Ликимний, Павел князь,
Селена же искал.
Им Полоз Азырен
Селена показал.
Селен на той скале
с Сильваном восседал.
1745.
Сильван там на скале
совсем нагой сидел,
На запад, на Юрму
далёкую глядел.
Он к Чёртовым вратам
глаза свои воздел.
Отсюда лишь Врата
те Дивьи созерцались.
Вблизи ж они, вдали
вмиг в скалы превращались.
Из Карских тех ворот
азары в мир спускались.
Все карами они,
икарами считались...
Спиной к нему Селен
нагой красой светлел.
На Золотой хребет
на лысый он смотрел.
Там Лысая Гора
вся желтизной сияла.
Гор Золотых она
голубизну стесняла.
1746.
Алатырь Бел Горюч
на той Лысухе зрился.
(В Чапая Кресло он
потом уж превратился.)
На камне Бел Горюч
том Серафим постился.
Назарий рядом с ним
Саровский находился...
Селен же наготой
как изумруд сиял,
Светился изнутри
и арти излучал.
Сильван спиной к нему
сапфир напоминал.
Лазурной берюзой
он аретэ являл.
Таким лазурным же
и лес под ним являлся.
Тот лес как океан
вокруг скалы плескался.
И богом тех лесов
азар Сильван являлся.
Из Чёртовых Ворот
он только что примчался...
А голыми юнцы,
азары те ходили,
Поскольку затмевать
сапфиры не любили.
1747.
Сильван, азар, совсем
одежды не носил,
Поскольку затемнять
сапфиры не любил.
Ведь, телом бог Сильван
сплошным сапфиром был.
Поэтому Селен
так точно ж поступал.
Он тело-изумруд
одеждой не стеснял.
Он цельный изумруд
собою представлял.
Во льдах Селен, в снегах
совсем не замерзал.
Сильвану брату так
Селлен, азар, сказал:
"Боюсь, Агартис чтоб
в иллюзию не впал,
В материю сюда
бы в маю не попал.
Уж больно в ноут-бук
Агартис углубился.
Забыл Артём меня,
со мною раздружился.
В двадцать четвёртый бук
Агартис свой влюбился.
Наш двадцать пятый мир
от той любви родился.
Сатирка между крон,
наш брат, там притаился.
1748.
О параллельных тех
мирах Арт мыслить стал.
Зачем влетел Арт в мир,
Арт запамятовал.
Арт мыслями миры,
те буки породил.
В иллюзию миров
своих Арт угодил.
Арт мыслями в миры
свои же погрузился.
Забыл совсем Артур
зачем он в мир явился.
Арт паутину слов
стихами заплетает.
Арт в мае всё сильней
и глубже утопает."
1749.
Селену брат Сильван
печально отвечал:
"Вот если бы о нас
Арт снова мыслить стал,
Тонуть Арт в маяте б
в тумане перестал.
Сатирка бы кружить
Артёмку прекратил.
И с нами бы теперь Сатирка,
брат наш, был.
Едва ж Агарти нас
в свой манас (ум) впускает -
Так к Прави-Арте вмиг
и к звёздам Арт взмывает.
Пришёл Артур сюда
Правь-Арту возвестить.
Артёму хватит уж
в истории кружить.
И мы должны, Селен,
Агарту вновь помочь,
Помочь Артёму вновь
ту Маю превозмочь,
Илюзию прогать Артёму,
Кривду, прочь.
Лучи давай, Селен,
Агарту в ум направим,
По Арте-Прави мысль
Агартиса поправим.
1750.
На юге, видишь, там
две речки серебряться.
Мне речки Сак-Елгой
и Серебрянкой мнятся.
Вокруг Карабаша
там горы громоздятся.
Давай про Сак-Елгу
с тобою говорить.
Артёмку сможем так
мы к Правде возвратить.
Ведь многие уж в мир
Назарусы влетали,
Из Чёртовых ворот
влетели, в маю впали.
Нельзя Агартис чтоб
по следу их поплыл,
Нельзя Агартис чтоб
полёт их повторил,
Об Арте-Прави чтоб
Назариус забыл.
1751.
На горы на Сунгурские
тютнярцы, глянь, взошли!
Там золото с пиритом
в камнях они нашли,
"Горами Золотыми"
Сунгуры прозвали,
Лазурными сапфирами
казались хоть они,
Хоть светом голубым
отроги их полны...
Н.Н. Демидов в Питере
в ту зиму уж скончался. (1804)
Никита восемьдесят лет
всё бобылём скитался.
Его племянник уж в Каслях
наследником считался.
П.Г. Демидов тот Касли
с Кыштымом вмиг продал.
Так Расторгуев на Каслях
заводчиком и стал.
А прежде Расторгуев
вином лишь торговал.
Он Хлебниковой-Яковлевой
деньги предложил,
Завод Нязепетровский
у той вдовы купил.
Он о Сунгурском злате
узнал, разволновался,
Тут от разрыва сердца
вмиг Расторгуй скончался. (1823)
Его удел Тютнярский
двум дочерям остался.
1752.
Мария, Катерина
те дочери две были
И в жёнах Харитонова
и Зотова ходили.
Их свёкор Гришка Зотов
под Верх-Исетском жил,
Как крепостной рабочий
заводчику служил...
Приказчиком он вмиг
в Каслях, в Кыштыме стал.
Он алчностью своей
Тютняры потрясал.
Всех баб и мужиков
в заводы он загнал...
О золоте Сунгур
лишь Зотов разузнал -
Две тысячи мальчишек
вмиг в Карабаш угнал. (1823)
Мальцов так всех тютнярских
в Саймун святой отправили.
Родители юнцам тем
двенадцать лет лишь справили.
Так Гришка Зотов пацанов
на Сак-Елгу отправил,
Кыштымских мальчиков он к ним
и каслинских прибавил.
Туда же с дальних деревень
всех отроков он сплавил.
Провинцую Исетскую
без юнг совсем оставил!
1753.
Он реку Сак-Елгу тотчас
велел им запрудить.
Он Богородский пруд велел
мальцам соорудить,
Артель там богордскую
мальчишечью открыть
И золото тем мальчикам
немедленно всем мыть...
В землянках, в шалашах
мальчишек расселили,
По десять на лежанку
их ночью спать валили!
Мальцы те, сосунки
работать не умели.
И пытки ежедневные
они с трудом терпели...
В Саймун тогда девиц
тютнярских всех согнали.
Артельное задание
девицам всем раздали.
Девчёнки же работать
все разом отказались.
Смелей и старше мальчиков
девицы оказались.
Девицам уж тринадцать,
пятнадцать всем пробило.
Девичий бунт в Саймуне
их племя учинило...
Девчёнки на работу
совсем не выходили.
Мальчишки заббастовку
вслед девкам объявили. (1826)
1754.
Полковник Строгонов барон
в Сенате уж служил.
С приказом из Сената
он в Карабаш прибыл.
Тут Зотов с Харитоновым
под суд вмиг угодили.
За истязанье мальчиков
их к ссылке присудили.
В той ссылке Гришку Зотова
потом и схоронили...
На Богородском море
потом роддом создали.
А рядом детский дом потом
сиротский основали.
И слёзы мальчиков-сирот
опять в тот пруд стекали."
1755.
Селен спиною хоть
к Сильвану и сидел,
Но тоже в бок на юг
очами он глядел.
Он руку на плечё
Сильвану положил.
Сапфиры на плече
тот изумруд покрыл.
Светиться и плечё
тут, и ладонь вдруг стали,
Лучи зелёные,
лазурные смешали.
Те искры бог Селен
ладонью ощущал.
Сильвану, брату, он
печально прошептал:
"Паисов слёзы тех
в то озеро стекали?
Там юнги все теперь
змеёнышами стали?
Все в Серебрянке там
купались загорали,
Искрились чешуёй,
как серебро сверкали?
И старшего из них
вновь Азыреном звали?
1756.
В болотах Артигас
Назаров там блуждал.
В тайге там в шалаше
Назаров проживал.
Из чистых тех болот
Уфа истоки брала.
Вторая же река
в пруд Кисленький втекала.
А северней болот
гора там красовалась.
Брусникою гора,
черникой покрывалась.
Пещера в той горе
Назара размещалась.
Землянку в той горе
сам Артигас прорыл.
Арт сверху шалашом
пещеру ту прикрыл.
Ведь прежде Пугачу
дед Артигас служил.
Тут Пугачёвскую
казну Артём хранил...
1757.
Однажды Артигас
на юг сквозь лес пошёл.
Там Серебрянки Арт
истоки вдруг нашёл.
В кустах на берегу
Артур там примостился.
Присел Арт на траве
и в мысли углубился.
Змеёнышей в реке
узреть Арт умудрился!
Они нагих мальцов
собою представляли.
Тела у них слегка
сияли и сверкали.
Немного изумруд
тела напоминали.
Как ящерицы те
мальчишки загорали,
Зелёные тела
на солнце согревали.
Как ящерки мальцы
в песке там все валялись.
Телами пацаны
немного извивались.
Страною ящерец
Рифей же величался...
Мальцов кружок второй
поодаль размещался.
На сломанной сосне
паисы там сидели.
Стояли рядом те,
сидеть что не хотели.
1758.
Мальцов там пятьдесят
у той сосны стояло.
И столько же в песке
на солнышке лежало.
И семьдесят ещё
в речных волнах блестало!
Никто из этих юнг
при том не говорил.
И вид у всех кумар
спокойный кроткий был...
Арбхаки, у сосны
сидели что стояли,
Друг друга молча лишь
спокойно созерцали,
Очами дивно все,
загадочно мерцали...
Паисов Артигас
поближе рассмотрел.
Предивную Артём
картину разглядел:
1759.
Тела нагих мальцов
все разноцветны были!
Янтарные кружки
троих мальцов покрыли!
На коже голубой
кружки те золотились.
Пушком они слегка
горошками светились!
Другие три юнца
в квадратиках блестали.
Лишь чёрный, белый цвет
квадраты те являли.
Пуэров трёх других
спирали покрывали.
Палитру в семь цветов
спирали составляли!
Три пуэра ещё
все в звёздах ярких были.
Из звёздочек лучи
по коже остры плыли.
Их чёрные тела ж
почти как небо жили.
Другие пацаны
как радуга казались.
Все полосами в семь
оттенков покрывались.
1760.
Другие три юнца
орнаментом сверкали.
Аж тысячи фигур
тела их испещряли!
Но многие из них
и однотонны были.
И молнии в других
телах наискось били!
Другие строгий тон
и линии носили,
Полтела белым их,
полтела чёрным было.
Граница ломаной
чертой в них проходила.
От лба и прямо вниз,
меж ног та грань скользила.
У трёх же пацанят
наискось плавно плыла...
Не крашенными все
ребята эти были.
С рождения мальцы
окраску ту носили!
1761.
А волосы одних
до пояса спускались,
А у других мальцов
как гребешок задрались.
Тут пёрышками уж
их гребешки казались.
Мальчишка если сам
зелёненьким являлся,
То гребешок его
оранжевым казался.
Так кудрями паис
там каждый оттенялся...
А волосы других
на локоны делились.
Цветами меж собой
те локоны разнились.
У локонов концы
к примеру алы были,
А ближе к голове -
цвет голубой носили.
А кудри у других
на пополам делились.
По разному на двух
висках они светились:
Тут золотом, а там
вдруг яшмой серебрились.
1762.
Ровестниками все
мальцы друг другу были.
Тринадцать лет юнцы
прмерно все прожили.
Лишь десять синих юнг
немного отличались,
Десятилетними
арбхаками казались,
До плечь других ребят
лишь ростом достигнали.
Те медленней мальцы
ребят тех созревали...
И лица пацанят
все разноцветны были.
Смешеньем многих рас
юнцы и типов слыли...
Скуластые одни.
Их узкоглазы очи.
Орлиные носы
у прочих, горбоносых.
У тех - глаза и лик
темнее мрака ночи.
И губы у мальцов
у тех припухли очень.
У этих - тонок нос,
тонки черты и губы.
У прочих - рот как клюв,
алмазы будто зубы.
У тех юнцов черты
красивы, хоть и грубы.
Изящны и гибки
и утончённы эти.
Атлеты, крепыши
спартанцы рядом дети...
Но совершенством все
и арти все сияли.
Все аретэ своим
друг друга затмевали!
1763.
Вдруг воздух колыхнулся,
вдруг шорох прозвучал!
Артур вмиг оглянулся -
там юноша стоял.
Обычного собой
примата он являл.
Одежду серый цвет
его всю покрывал.
Артёму так примат
тот высший прошептал:
"Азарисами мы
приматов тех зовём.
К лемурам вид мы тех
приматов отнесён.
Поскольку нас самих
приматами зовут,
Азарисы в наш вид
никак не подойдут...
Лишь пуэров средь них,
паисов наблюдаем.
Пуэл, паисок мы
средь них не замечаем.
Условно всё ж средь них
два пола выделяем.
1764.
Агатисами тех
ребят вон называют,
Телами как агат
которые мерцают.
Спиральками они,
прожилками покрыты.
Их кожа - малахит,
из горных недр отрытый.
Как яшма с бирюзой
их кожа вся повита!
Назарисы второй
же пол их составляют.
Их резкие черты
нарезка как сверкают.
Их молнии собой
кинжалы представляют.
Квадраты на телах
их, острые углы.
На коже звёзды их
и острые лучи.
Их строго пополам
цвета разделены.
Порывисты, храбры
все эти пацаны...
Их пол определить
порой мы не могли.
По принципам полы ж
у них выявлены.
Как принцып, признак и
лингам наречены...
1765.
Тот принцып, тот лингам,
они лишь различают,
В узорах на телах
и по глазам читают,
Спрягаются потом,
артельность составляют.
При этом их тела
мерцать вдруг начинают
И новый принцып вдруг
в окраске порождают...
Уж солидарность их
сиянье составляет.
Друг друга пуэры
так оплодотворяют!
И заново себя
тем самым порождают,
С другой окраской уж
слученье завершают!
При этом принцып, пол,
мальцы порой меняют.
Друг друга так они
взаимно дополняют.
И каждый новую
уж особь представляет...
Узоры как следы
от вязок остаются.
По тем следам мальцы
друг с другом спознаются.
Как паспорт, книгу как,
орнамент тот читают,
Кто прежде с кем дружил
в узорах постигают!
Ирекцию их кож
иридией считают...
Когда мы ж иринир,
приматы, совершаем,
То кожей мы при том
и сами же пылаем.
1766.
Слученье их лучей
весной лишь происходит.
Переплетенье черт
порою не выходит.
Искряться хоть тела
лучами все сверкают,
Окраску ж в случке той
совсем не изменяют!
Потенциалы их,
должно, не совпадают.
В друг друга их цвета
тогда не затекают!
1767.
В галактиках семи
мы дальних побывали.
(Восьмою мы свою
галактику считали.)
Таких мальцов мы в трёх
галактиках встречали.
Планет по пять по шесть
мальцы в них заселяют.
Ни городов мальцы
и не огня не знают.
Ни копий не рубил
юнцы не применяют.
Ни жестов и ни слов
зверьки не понимают.
За низших мы сперва
приматов их приняли.
Что не приматы те
зверьки, потом поняли.
Они как змеи и
как ящеры родяться.
"Как кошки нам они
для красоты сгодятся!
Как попугайчики
пускай у нас резвятся!" -
Так наши вмиг князья,
увидив их, решили.
Но изловить зверьков
волхвы не разрешили.
1768.
Из древних звёздных рас
волхвы-артлеги были.
Когда в своих мирах
зверьми мы все считались,
Бактериями мы
когда ещё являлись.
Их раса тридцать уж
галактик заселила.
В Артлигу тридцати
миров она вступила.
Тех самих же зверьков
порой они встречали!
Священную волхвы
нам "Арту" записали:
"Пять миллиардов лет
назад уж мы родились. (5млрд)
В Артлигу тридцати
миров потом включились.(3млрд)
Тут в книги "Арты" мы
друг друга углубились.
В тех хрониках одной
черте мы изумились.
Хоть в каждом из миров
галактик тридцать плыло,
Но в каждом о зверьках
о тех известно было!"
1769.
Артлига тридцати
миров давно взорвалась (2млрд)
Метагалактика в сплошной
огонь спаялась,
Вновь искрами потом
по небу разметалась.
Осколки тех миров
в планеты вновь слепились.
Бактерии потом
в их пыли появились
Из искр, пылинок тех,
артуги, мы, родились...
Два миллиарда лет
потом ещё продлились.
Мы мыслить, говорить,
приматы, научились.
Тут тридцать к нам волхвов,
артлегов вдруг спустились
И "Арту" передать
нам, книгу, устремились!
1770.
Галактики когда
в сплошной Азар взорвались.
Волхвы те на судах
вне взрыва оказались...
И десять лет у них
мы Арте всё учились,
К галактикам другим
летать мы научились...
Рассказы о зверьках
мы выдумкой считали.
Лишь в хрониках об них
в древнейших мы читали.
Артлеги же волхвы
зверьков тех не видали.
Легенды лишь о тех
зверьках нам повторяли.
"Да жили мол зверьки,
давно уже пропали." (5 млрд)
Вдруг мы на рубежах
зверьков тех повстречали!
За миллиарды лет
зверьки не изменились.
И говорить мальцы
совсем не научились!
Лишь в дальних секторах
мы разных их встречали.
На разных полюсах
хоть секторы стояли!
Но много так зверьков
как здесь мы не видали.
По десять двадцать лишь
порой мы их находим,
На дальнии когда
галактики выходим.
1771.
Сто миллиардов звёзд
в одной такой горит.
И столько же планет
обычно там пестрит.
Лишь на пяти, семи
мы тот находим вид.
Планета хоть порой
похожа на гранит.
Азотом, кислотой
она порой дымит.
Другая - глыбой льда
меж звёзд одна висит.
И там на голом льде
зверёк такой сидит!
Лишь на краях зверьки
галактик обитают.
Азарисы извне
туда все залетают...
В скоплениях в узлах
галактики сияют.
Меж ними пустотой
пространства же зияют.
Что в этой пустоте
волхвы и те не знают.
Потухших звёзд, планет
осколки там витают.
Возможно, глыбы льда
там чёрного летают.
1772.
До тридцати Артлиг
миры же тоже были. (7млрд)
Взорвались те миры
и по небу расплыли.
Материей миры
там тёмною застыли.
Материи раз в пять
там больше чем у нас.
Возможно жизни дух
там тоже не угас.
Возможно кто-то там
азарисов тех спас.
За красоту зверьков
он для себя припас,
Пленившись кожей и
сиянием их глаз.
Миры их красота
одна лишь и спасает.
Род диких тех зверьков
никак не угасает.
Возможно и у вас
их кто-то тут питает.
Лучём из чёрных бездн
им в кожу проникает.
1773.
Нарошно я тебе,
Артём то говорю.
Вот - хроника. Бери!
вот - "Арта". На, дарю!
В другие вы миры
помчитеся потом.
Но заповедь Артлиг
запомните ладом:
Зверьков вы красоту
лишь молча созерцайте.
Но маленьких зверьков
вы тех не обижайте.
Так просто вот сидеть
зверькам вы не мешайте.
Вы в кошечек своих
зверьков не превращайте...
Артлеги из зверей
в людей нас превратили (2млрд)
И целых десять лет
нас в школах всех учили,
Поили в школах нас,
лечили и кормили.
Артлеги имя нам
артугов подарили.
Мол Арту мы у них
с натугой изучили...
Меня ты, Артигас,
М-Артугом величай.
Мардуком ты меня
Аккадским называй."
1774.
М-Артуга Артигас
Назаров тут прервал:
"О ласковых мальцах
нам Ингорь рассказал.
Русалками мы тех
азарисов зовём,
От Азырена род,
от Змея, их ведём..."
И дальше Артигас
М-Артугу объяснял,
Как Ингорь в мыльне тех
азарисов познал.
Как Азырена князь
за Полоза принял.
1775.
М-Артуг на это так
Артёму возрозил:
"Я так и пологал,
что не зверьки они!
Как роботы они,
машины созданы!
Процессоры - они,
для ласки, для любви!
Те древние миры,
что до артлегов были, (7млрд)
Машины для любви,
должно, производили.
Знать люди в тех мирах
все одиноки были.
Азарисы, зверьки,
друзей им заменили!
Ласкались к людям все,
их нежно обнимали.
Тоску и грусть людей
машины ослабляли.
Внутри у тех машин
источники стоят.
Поэтому мальцы
не пьют и не едят.
1776.
Из Карских тех Ворот
к вам кары прелетали,
Что в древних тех мирах,
должно быть, обитали,
Что тут в Кара-баше
училися летать.
Икарами вы тех
ребят всех стали звать...
Азарисов с собой,
знать, кары завезли.
Игрушками у них
азарисы слыли.
Ведь, кары были все
паисы, пацаны.
Игрушки были им,
азарисы, нужны!
1777.
Те карские миры
давно уже взорвались.
Игрушки лишь от них,
азарисы, остались,
От взрыва по мирам
по разным разметались...
Настолько прочными
машинки оказались!
Семь миллиардов лет
азарисы сидят,
Икаров для игры
отважных ждут ребят!
Не знают, в пыль миры
что карские распались,
Из пыли той миры
артлегские создались,
Галактики потом
артлегов что взорвались.
Из прахов тех миров
артуги, мы, зачались...
Азарисы ж с тех пор
сидят вот тут и ждут,
Когда икары к ним
играть опять придут...
Не Серебрянку мы,
не речку наблюдаем.
Площадку тут для игр
икарских созерцаем."
1778.
М-Артугу Артигас
тут снова возрозил:
"Азарис - маленький
Азар, я уяснил.
Богов по-римски мы
азарами зовём,
Асуров имя им
иранское даём.
Мы по-ведийски их
как асуров читаем,
На первый слог акцент
при том перемещаем...
Азарис - не зверёк
и не машина он.
Азаром маленьким
он наречён, божком!
Известны нам давно
те змеи, чертенята,
Русалки, наги, ки-
киморы, бесенята.
Живут среди болот
те юнги-дьяволята.
Резвятся под водой
там демоны-ребята!
Сатиру все они,
Селену явно служат,
С Сильваном, Паном тут
и Фавном молча дружат.
По Марсию они,
по братику, все тужат.
Зефиры с ними тут,
амуры лилу кружат.
Икаров ж не людьми,
мы сиддхами считаем.
Мы Свентодвипу их
как Сиддхолоку знаем."
1779.
М-Артуг улыбкой тут
Артёма речь прервал:
"О ваших о богах
легенды я читал...
Артуг, наш звёздный мир,
тогда же зародился,
Когда ваш Арданакс
под солнцем закрутился...
Едва лишь из зверей
в людей мы превратились,
Едва лишь говорить
артуги научились,
Волхвы-артлеги к нам,
к артугам, вмиг спустились,
По Правде с нами вмиг,
по Арте, объяснились:
Богами нас, мол, вы
не смейте называть.
Должны вы Правду лишь
и Арту изучать."
Артугов диких вмиг
артлеги всех собрали. (2млрд)
Нас Правде десять лет,
артугов, обучали.
В то время мы одни
рубила только знали.
В палеолит едва
мы нижний лишь вступали.
А через десять лет
мы Правду их познали
И меж галактик уж
на кораблях летали!
1780.
Религии совсем
артуги не развили.
О Правде нас волхвы,
артлеги, лишь учили.
Артлегов мы своих
богами не считаем.
Учителями их
своими называем.
Артлеги и теперь
средь нас ещё живут.
Не тридцать три уж их,
а триста тридцать тут.
Хоть ростом нас они
в два раза превосходят,
Хоть с синей кожей все
они, с зелёной ходят,
Клонированием
плодяться хоть они,
Как люди всё же нам
во всём они равны.
Обожествлять мы их
за это не должны...
Всего артугов, нас,
уж триллионов пять.
Сумели семь уже
галактик мы занять.
Мир "Арданакс" вот ваш,
к примеру если взять,
Пять миллиардов тут
людей коль насчитать -
Один артлег на семь
миров таких придётся!
Артугов триддцать мил-
лиардов соберём -
Артлега одного
лишь среди них найдём!
Не богом мы его,
сотрудником зовём.
1781.
У вас же Арта-Правь
должно быть, повредилась.
Артугов раса уж
на звёздах расселилась -
А ваша раса всё
рубилами рубилась,
Два миллиарда лет
то гибла, то рождалась
И к Арте-Правде тут
совсем не продвигалась!
Из Чёртовых Ворот
Егун хоть к вам сошёл.
Часть Правды он вам дал,
потом погиб, ушёл?
Артлегом может был,
а может, каром он?
А может, был артуг
он и Аполлион?
А может, вы его
убили и распяли
Еговою потом
его вы величали?
1783.
Артуги, мы, всех вас
арданцами зовём,
Как Ардви-Арданакс
мир ал-Арды пасём.
"Мир Ардви, Арданакс" -
так мир ваш величаем.
Поскольку на Арде
тут нагов созерцаем.
Азарисов же тех
вы нагами зовёте?
Не механизмами,
русалками их чтёте?
Под Навью, Кривдой тут
и Мраком вы живёте!
Тут бесы вас в потьмах,
ехидны окружают.
Азары, боги тут
в бреду у вас мелькают.
Не знаем, кто на вас
те чары ниспослал,
В безумный этот бред
ваш Арданакс вогнал...
Не знаем мы, как вас
опять изврачевать,
Могли чтоб с нами вы
к галактикам летать.
От Кривды разум ваш
почти совсем погиб.
От Правды разум ваш
уж навсегда отвык.
1784.
Могли бы все мы к вам
вдруг с неба снизойти,
Как боги Правду вам
враз, Арту, принести -
Иблисами вы нас
тотчас же назовёте,
Друг друга из-за нас
тотчас же бить начнёте!
А те, богов из вас
которые не чтут,
Захватчиками нас
тотчас же назовут,
Все страны на борьбу
с врагами призовут."
1785.
М-Артугу Артигас
на это отвечал:
"Языческий бы мир
вас за богов принял.
Он триста тридцать трёх ж
асуров почитал.
Теперь же Веду мы
и Библию читаем.
Мы Бога одного,
не триста почитаем.
Асуров мы теперь
как бесов отвергаем.
Аллаха, Кришну лишь,
Иегову мы знаем.
И коли ты, М-Артуг,
с небес к нам снизойдёшь,
То как Аллах для нас
совсем не подойдёшь.
Вмиг скажут нам попы:
"Вот бес с небес сошёл!
Антихрист к нам опять,
Закхак, Иблис пришёл!"
1786.
Ни облика ж Аллах,
ни тела не имеет.
Иегова ж огнём
как Шива пламенеет.
Разумный тот огонь
в душе любой имеет.
Пришельцев от богов
он отличить сумеет...
Не мы, быть может, вы
все в Кривду погрузились.
От Шивы, Кришны вы,
артуги, отделились.
От Духа Правды вы
стеной отгородились...
Об асурах, о вас,
мы в Веде и читаем!
За атеистов вас,
за демонов считаем...
Хоть корабли уж вы
межзвёздные создали -
От Духа Правды вы,
от Шивы все отпали.
Не Духа Правды вы,
но технику познали,
Но бесами притом,
но асурами стали!"
1787.
"Ну ладно, Артигас,
потом договорим.
Как с вами быть потом
артуги, мы, решим." -
М-Артуг рукой махнул,
Назара бред прервал,
На север в глубь болот
куда-то зашагал.
В болотах там, должно,
корабль его стоял.
Селен, Сильван за ним
же тайно наблюдали.
На гребне, на скале
они же восседали
И сверху тот корабль
артугский созерцали.
И видели, М-Артуг
внутрь шара как проник,
Как на пол лёг, главой
как к коврику приник.
Морфей, Гипнос над ним
как крыльями махали
И сон лучами в ум
ему как навевали...
Артуг же спал, притом
совсем он не видал,
Как Полоз уж корабль
его весь обвивал!
Как синий свой туман
в корабль он запускал,
Как голубой тот дым
сквозь стенки проникал.
1788.
Артуг же спал, во сне
скалу Арт наблюдал.
На гребне той скалы
двух юнг он созерцал.
Как изумруд, сапфир
два юнги тех мерцали.
Азарисов они
собой напоминали.
Пространство вдруг они
сворачивать начали,
Из Карских врат его
лучами уж сосали.
В лучах тех Александр
вдруг, царь, засеребрился.
Зачем царь в Карабаш,
однако заявился?
11. Сон Артуга. Дашковы, Гончаровы, Панины
1789.
Александр по Руси
десять лет кочевал. (1716-1725)
Во дворце он царицу
почти не видал.
В города царь в пути
том же не заезжал.
Через лес ему просеки
вмиг прорубали!
Так пути меж губерний
царю выпрямляли...
Александр через Сим так,
Ашу проскачил.
Под Миньяр царь,
на Липскую гору прибыл.
Константин, брат его,
в глухомани той жил,
Из Варшавы примчал,
там брат нервы лечил.
О Сунгурском он золоте
брату сказал.
О сунгурском так золоте
царь и узнал.
1790.
Царь Александр о злате
сунгурском услыхал.
В возке через Миньяр в Миас
тотчас примчал.
Царь на горах Ильменских
сам золото копал.
Огромный самородок
в земле царь отыскал!
(Его хитрец приказчик
нарочно закопал.)
1791.
После царь вдруг на юг,
в Таганрог поскакал,
Через Муром, Дебрянск
царь по просекам мчал.
В дебрях этих Чергупт
Егунов проживал.
В шалаше Александр
у него побывал.
Дед на Севе-реке
свой там век доживал (1730-1830)
К стародубецкой вере
дед принадлежал.
Новозыбковской Правдой
царя он смущал:
1792.
"Павел с Марьей-царицей
тебя не родили. (1777)
Катерина, граф Панин
тебя подменили.
Катерина та Дашковой,
вроде, была.
К графу Панину та
Катарина пришла.
Графу Панину так
Катарина сказала:
"С Лизоветой ты жил,
я давно это знала.
С ней ты Павла зачал,
принца ты подменил,
Катерине-царицы
сынка подложил...
Принц наш Павел
с Марией теперь обручился.
Ждём, наследник у них
чтоб скорей народился.
Как родится - его
мы должны подменить.
Внук не должен твой, Панин,
на троне царить.
Настоящий принц Павел ж
в деревне живёт.
Год ему двадцать треттий
как Павлу идёт. (1754-1777)
Нужно срочно нам
"Савла" того захватить,
На княжне Долгоруковой
срочно женить,
Чтоб от Савла наследника
мигом родить,
Чтоб Марии и Павлу
сынка подменить...
1793.
Катя Дашкова ж эта
учёным была.
Ту подмену легко
провернула она.
Так беременность ловко
она просчитала,
Чтоб Мария в ту ночь же
мальчишку рожала,
Бабка Савлова сына
когда принимала. (1777)
Хочешь знать Александр,
где отец твой живёт?
Твой отец Серафимом
Саровским слывёт!
Тридцать лет он
отшельником уж проживает.
На Алатыре он
всё тебя оджидает.
Шестьдесят пятый год
хоть Мошнин и справляет. (1759-1825)
Но неправильно год он
рожденья считает. (1754)
1794.
Я же дядей тебе,
Александр, прихожусь.
Я - Чергупт Егунов,
я родством тем горжусь.
Серафиму я старшим
кузеном являюсь.
Старше лет аж на тридцать
его я считаюсь.
Потому ему дядею
я величаюсь.
К Серафиму в Саров
я теперь отправляюсь.
Ну а Павлов же сын,
он в деревни живёт.
Как крестьянин он пашет,
сам сеет и жнёт.
Принц трудом своих собственных
рук лишь живёт.
Год он сорок седьмой
как и ты отмечает.
О короне он царской же
не помышляет,
Дядей, дедом порой
он меня величает."
1795.
Александр-царь Чергупту
на то отвечал:
"Я кормиться трудом
своих рук бы желал.
Я корону и трон бы
за это отдал.
Я в лесу бы на речке
один проживал,
Государственных дел бы,
интриг бы не знал!"
И с Чергуптом в Саров царь
к отцу поскакал.
Прорубить быстро просеку
царь приказал.
Царь незримо сквозь дебри
по просеке мчал...
Но в затворе тогда
Серафим пребывал.
Ни царя ни Чергупта
он не принимал.
На Алатыре царь
и Егун примостились
И с дороги в Алатырских
волных омылись,
Возле Бел Горюч камня
вдвоём помолились.
Тут Чергупт Егунов
возле камня остался.
Царь на юг в Таганрог
на возке вновь помчался.
В Таганроге там царь
в том году же скончался. (1825)
Говорят что в лесах
Александр притаился.
В старца Фёдора царь
Кузьмича превратился.
1796.
Мошнин Серафим
в год тот с камня ж сошёл. (1807)
Молчальником стал уж,
ушёл он в затвор. (1810)
Вдруг вновь Богородица
в келью явилась,
Затвор прекратить
Серафимов решилась. (1825)
Что царь его ищет
Мошнин тут узнал.
Людей исцелять
Серафим тут начал...
Под толстой сосной
он обычно сидел.
Сам снизу он с корточек
в лица глядел.
Гостей сесть на пень
Серафим приглашал,
Пред ними на корточках
кротко стоял,
Как будто сабаку
святой представлял!
Ладонями он
на траву оперался,
При том на колени
порой опускался...
В той позе на голом
полу же он спал.
Свой лоб меж коленей
он на пол же клал,
Поклоны как будто
во сне совершал!
Лбом тысячу раз он
земли в день касался!
Земными поклонами
он занимался.
Он в речке Саровке
потом омывался.
На гору саровскую
он подымался,
На дивный простор там
лесной любовался.
1797.
Дед Чергупт Егунов
к Серафиму пришёл.
Дед с собой Лукича
Феодора привёл.
Им Мошнин Серафим
тут Саровский сказал:
"Правду жизни Святой
уж мне Дух показал.
Стяжание Духа
Святого - вот честь.
Стяжание ж -
приобретение есть.
Венец коли Правды
ты приобретёшь.
Смысл жизни - в стяжании
этом, поймёшь.
Стяжательством нужно
нам всем заниматься,
За Правдой, за Истины
Духом гоняться.
С молитвою пост нас
один не спасёт,
Коль Правда, Дух Истины,
в нас не войдёт...
Не сам я калек
под сосной исцеляю.
Не сам я закрытые
письма читаю,
Все тайные мысли
людей понимаю.
Я - глуп, просто рот я
лишь свой раскрываю.
Я Правде лишь литься
из рта позволяю...
Очами я радость
всегда источаю.
Я часто шутю,
чернецов тем смущаю.
Я ибо небесные
храмы видал!
Что ждёт нас за гробом,
я уж созерцал!
Лишь радость с тех пор
уж меня наполняет.
Я знаю, что благость
меня ожидает!"
1798.
Тут Фёдора он
Кузьмича подозвал.
За плечи его
Серафим вдруг обнял.
Духовного сына
в царе он признал.
Тут Правду Егун
Серафиму сказал.
Чергупту на то
Серафим отвечал:
"Правду мамка же с папкой
Вам эту сказали?
Сами ж вспомнить ту Правду
смогли б Вы едва ли?
Лет же Вам двадцать пять лишь
в то лето справляли? (1754)
Были ж юными Вы
и не всё понимали?
Папка с мамкой ж ту Правду
слегка переврали.
Вот послушайте,
было как это вначале:
1799.
Последним в Смоленске
князь Юрий княжил. (+1409)
Олег, князь Рязанский,
его посадил.
А Юриев брат
Сашей Дашеком слыл. (+1408)
Всех Дашковых князь
Александр тот родил.
Князь Дашков Андрей
Алатырь возглавлял,
На Арсское царство
трёх братьев послал. (1544)
Кондратий последним
их князем являлся. (1736-1764)
Он мужем Катрин
Воронцовой считался. (1743-1810)
Воронцовы Шимона
за предка считали,
Африканычем Симоном,
шведом писали. (1020-1120)
Долгорукого Юрия
Шимон взрастил.
Он полвека всем Суздалем
руководил.
Он с Антонием также
Печёрским дружил. (1067)
Петра когда Дашкова
с трона свергала, (1762)
То Панину тело
своё предлагала,
Никита, граф Панин,
чтоб тело познал,
На трон Катерину
Вторую поднял...
1800.
Так Дашкова после
мальчёнку родила.
И мужа тогда же
она схоронила. (1764)
От Панина может
мальчишку прижила
И Павлом, как принца,
его объявила...
И Павла потом
в Эдинбург отослала,
Учиться ему
в универе сказала.
Сама же мальчишку
вдруг подобрала,
Воспитывать юнгу
того начала...
Мальца она родичем,
вроде, считала,
Петровичем Колей
мальца величала,
Фамилию же
"Николаев" писала. (1758-1819)
У ней же сестра
Воронцова была.
С Петром сестра Третьим
в то время жила.
Петровича Колю
она родила?
А может он Дашковой
сыном являся?
И сыном Никиты он
Панина звался?
В тот год Николаев
малец как родился,
Пятнадцатый год лишь
Дашковой случился.
В тот Дашкова год
во дворце очутилась,
Там с Паниным и
с Катериной сдружилась. (1758)
1801.
Принца Павла не Пётр
с Катериной зачали,
Лизовета, граф Панин
рождение дали. (1754)
Лизовета и Панин
его воспитали.
Катерине сыночка
они подменили!
Катеринина сына ж
они не убили,
Но князьям Долгоруким
его передали,
Те чтоб Паниным принца
в Тютняры отдали.
1802.
Эти Панины в Русь
от ромеев приплыли,
А до этого в Лукке
в Италии жили.
Там от Пана те Панины
происходили.
Все Паннонию Пановой
вотчиной чтили.
А Севера все Либия
предком считали,
Ведь, Лукканцем
Севера же Либия звали...
Так к северам в Россию
они и попали.
Генералом Иван их
Васильевич стал. (1673-1736)
И в Сенат перед смертью
тот Панин попал.
Сын Никита Иванович
был не женат. (1718-1783)
Он любил лишь красивых
и умных ребят.
Обожал он воспитывать
тех пацанят.
И воспитывать Павла он,
принца был рад.
Графский титул за это
он и получил...
1803.
Пётр Иванович, брат,
у него младший был. (1721-1789)
Графский титул Никита
ему уступил,
Ведь наследника Панин
же граф не родил.
Равнодушен Никита же
к женщинам был.
Лизовета раз в спальню
его зазвала.
Перед вязкою в ванну
помыться пошла.
И под койкой граф Панин
лежал, её ждал.
Лёжа там на полу,
Панин вдруг задремал.
Лизовета Никиту
из спальне прогнала.
"Ты ко мне равнодушен!" -
царица сказала.
Всё же Павла граф, принца,
с ней как-то зачал.
Луч в звезду и к Дашковой
граф как-то вогнал.
1804.
Графский титул лишь этот
Ник Панин имел.
Передать титул брату
он только сумел.
Все другие крестьянами
Панины стали.
Все в Тютнярах их
старостами выбирали...
А в крестьянство они
потому же попали,
Что за веру за старую
твёрдо стояли.
Арзамасской Алёне
они помогали.
Стародубскую Правду
и Павлу сказали.
Новозыбковцы Павла
своим почитали.
1805.
Долгоруков их Юрий
тогда пощадил. (1670)
На костре он Алёну
одну лишь спалил.
Долгоруков тот первым
из Юриев был.
На Тютняру он Паниных
тех отпустил...
Долгоруков ж князь Юрий,
что пятым являлся, (1740-1830)
Что четвёртому Юрию
братом считался. (+1746)
Тот четвёртый князь Юрий
в Тютнярии жил. (1730-1742)
Братом Юрию четырёх-
юродным слыл,
Хоть и старше его
лет на сорок он был.
Юрий в Труеве этот
князь Юрьевич жил.
Юрий пятый ему же
племянником слыл,
По научному ж, братом
"племяннечный" был.
1806.
Черногорский тот Юрий
"Владимирыч" звался. (1740-1830)
В Черногории Юрий
за Правду сражался. (1766)
Черногорцев на Порту
хотел князь поднять.
Но пришлось ему в Пизу
потом отступать.
Там на море князь Юрий
уж с Портою дрался.
Он праправнуком Юрию
первому звался. (1634-1682)
Юрий с Зубовым после
с Платоном столкнулся, (1793)
С фаворитом царицыным
в ссоре схлестнулся.
Из дворца он в отставку
в деревню вернулся...
1807.
С ним князь Пётр Долгоруков
в опалу попал. (1744-1815)
Легион он Спартанский
сперва возглавлял. (1766)
Черногорцам он Порту
громить помогал.
Пётр Петрович племянником
Юрию слыл.
По годам же ровестником
Юрию был.
Дедом графа Альмагро
Петрович Пётр звался.
Долгоруков Пётр графом
Альмагро ж считался. (1816-1868)
Правдой, русской историей
граф занимался.
Правду-матку рубил
и при том не стеснялся!
1808.
Пётр ж Спартанский, что дедом
Альмагро являлся.
При дворе вместе с Юрием
вновь оказался.
Пётр Спартанский
и Юр Долгоруков дружили.
Пять сынов их при Саше
царевиче жили. (1777+)
К принцу в мальчики все
там для игр поступили.
Князь Иван Долгоруков
там старшим являлся. (1764-1823)
Из Тютняр Ваня в Павловск
уж к принцу примчался. (1780)
1809.
Долгоруковы с детства
тебя окружали.
Все играли с тобой
и тебя опекали.
Почему? - задавал ты
вопрос тот едва ли...
Юрий Юрьевич князь,
что в Тютнярии жил, (1730-1742)
В третью ветвь Долгоруковых
Юрий входил.
В жёны Лену племянницу
он получил. (1715-1799)
Семиюродным дядей
князь Юрий ей слыл.
Та Елена ж сестрой
Катерины была.
Катерина ж невестою
царской слыла. (1712-1745)
1810.
Девяносто Елена
та лет прожила.
Тут в Сарове она
посещала меня.
Перед смертью тут постриг
она приняла.
Та Елена мне Правду
всю враз рассказала,
Принца Савла она как
в Тютнярах видала.
Как в семье там у Паниных
Савлик тот рос,
Как в Тютняре купался
наг Савлик и бос.
Как с княжной Долгорукой
его обвенчали.
Ту тютнярку же дочерью
Юрия звали.
Эту дочку князь Юрий ж
с тютняркой зачал. (1742)
Юрий в ссылке ж тогда
на Тютняре страдал.
Так они тебя, царь
Александр, и родили,
Принцу Павлу, да Марье
потом подложили.
Мы с княгиней Еленой
о том говорили.
В то же лето Елену
в гробу схоронили...
Перед смертью Елена
ещё вдруг сказала,
Что тютнярку она ту
девицу зачала.
Евпраксия, монахиня
это слыхала.
В скит Девеевский после
она уж попала.
Евпраксия ту Правду всю
мне передала....
1811.
Где принц Савлик,
не знаю уж этого я.
Говорят, что тот Савлик
похож на меня.
По годам, говорят,
он такой же как я.
Все считают за Павла,
царя уж меня.
К Увильдам укатила
Тютнярия вся.
Там у Савлика выросли
уж сыновья.
Там, не здесь, не в Сарове,
твоя, царь, родня...
Рядом князь Константин,
брат твой, Саша, живёт.
Едь к нему, он в Тютняры
тебя проведёт,
Если только на Липской
горе не помрёт."
1812.
Старец Фёдор Кузьмич
с Серафимом обнялся.
Серафим что стеснялся,
Кузьмич догадался.
Что стеснялся в отцовстве
своём тот признаться,
Что боялся гордыни
в душой тот предаться,
Что отцом императору
зваться боялся.
"Всё равно, Серафим,
не отец хоть ты мой,
Как духовным отцом
я горжуся тобой." -
Александр Серафиму
печально сказал,
И пешком на Урал
Александр зашагал.
С Савлом там царь, с отцом,
говорят, повстречался.
Царь как Фёдор Кузьмич
жить в Сибири остался. (1831-1866)
Константин же на Липской
горе вдруг скончался." (1831)
1813.
То уж Артогрул
Егунов говорил.
Кузену он Саше
о деде твердил,
С царём Александром
как дед говорил...
М-Артуг ж в корабле
на болоте всё спал.
Во сне Егунов дед
Чергупт вдруг пропал.
М-Артуг Артогрула
теперь созерцал. (1825-1900)
И с ним Александр
Егунов уж стоял. (1824-1897)
Царя Александра
он напоминал...
1814.
Чергупт Егунов
уж в могиле лежал. (1730-1830)
Егун Артогрул,
внук, уж отроком стал. (1825-1900)
Чердуплович тот
Артогрул Егунов
Взять чудное имя
не зря был готов.
Кузену ту Правь
Артогрул объяснял.
Он Сашу при том
Чердуном называл!
Он Правь Чердуну
Егуну уж шептал:
"Знай, тот Эртогрул,
что Османа родил, (1250-1280)
Инала Уруса
что пращуром чтил, (1223)
Инала Гайдара
роднёй величал, (1224)
Тот бей Артогрул
всех мамлюков ценил,
Мамлюков потом
в янычар превратил.
1815.
Чергупт Егунов
их потомком же был,
Мамлюка Инала
как предка любил...
Чердупл ж и Чергун
его дети же были,
Меня, Артогрула,
тебя породили.
Они православное
имя носили.
Но все имена те
тогда забывали.
Чердуплом, Чергуном
их все называли,
Чернегу, Черкеса,
Египт поминали...
Чердупл тот меня,
Артогрула родил.
Чергун, твой отец,
Николаем уж слыл,
Дворянство своё
не спроста сохранил.
1816.
Ведь, Дашкова в ссылке
тогда проживала. (1796-1810)
В опалу она
уж при Павле попала,
Ведь, Павлова свергнуть
отца помогала. (1762)
О Павле, о сыне,
она размышляла:
"Всю жизнь вот я сыну
зря Павлу отдала!
Купчиха вдруг Павлика
захомутала!
Теперь же я Павлика
уж схоронила. (1807)
Поместье моё
к Воронцовым уплыло.
Ведь Павел бездетным,
Дашков князь, скончался.
На княжество брат
Воронцов уж венчался.
Внучатым он Павлику
братом являлся."
1817.
О сыне так Павле
Дашкова грустила,
Лишь Колей теперь
Николаевым жила. (1758-1819)
Николь Николаев
военным уж стал.
Он в армии зрение
вдруг потерял.
В поэта теперь
Николай превратился,
Как русский Гомер он,
как Мильтон явился.
Стихов пять томов
Ник издать умудрился. (1798)
Царь Павел ему
покровительствовал,
Царь песни, романсы
его напевал!
Николя, возможно,
царь братом считал,
Ему академика
звание дал!
Когда ж Николай
Николаев скончался. (1819)
"Беседа", кружок,
в его память создался.
1818.
Николь Серафиму
ровестником слыл.
Быть может, он Савликом
Паниным был.
Ведь, Дашкова всё
по России скакала,
Деревни и сёла
пять лет объезжала. (1762-1767)
Знать, Савлика Панина
Катя нашла,
Воспитавать стала
и Колей звала...
И тот Николаев
твоим был отцом!
Чергун имя Ника
твой взял уж потом!
Чергун Егунов
как отец тебе слыл...
Я думаю, к нам
то Гомер нисходил!
В Руси как слепой
Николаев он жил!
Тебя тот Гомер
неспроста породил.
Гомер "Иллиаду"
в стихах написал.
Нам "Севериаду"
создать срок настал...
Тропою Гомера,
Чердун, ты пойдёшь.
Ты ж как "Александр
Николаич" слывёшь.
Фамилию ты
Егунов же несёшь!
1819.
Чердун, Артогрул тут
друг друга обняли,
С азартом на ухо
друг другу вскричали:
"К Андрею, кузену,
скорее помчали!"
Андрея Чердлесом
они величали.
В том имени слово
"черкес" искажали.
В Оскольском уезде
Андрей этот жил.
В селе Ново-Анновке
дом его был.
"Поедим в Саров!" -
им Чердлес вдруг сказал, -
"Чтоб Правду нам всю
Серафим рассказал.
Действительно ль дед наш
с царём говорил
И с трона уйти дед
царя убедил?"
1820.
В Дивееву пустынь
пришли Егуны,
Там старицу лишь
Евпраксию нашли. (+1856)
Последней она
Серафима видала.
Всю Правду она
Егунам рассказала:
"Меня Серафим
рано утром позвал.
Вдруг в келье мне так
Серафим прошептал:
"Узреть Богородицу
срок нам настал!
Два дня, Евпраксия,
молись, да постись,
А после ты в келью
ко мне возвратись...
1821.
И двое тех суток
лишь только прошло,
Вернулась я в келью.
Вдруг стало светло!
Дверь кельи тотчас же
сама растворилась.
И море вдруг света
к нам в келью пролилось!
Два ангела с ветвями
в двери вошли.
Вдруг ветви цветами
все враз расцвели.
Апостол Иван
и Предтеча Иван
Явились. И света
вошёл океан!
Меж ними сама
Богордица шла,
Корону из звёзд,
из алмазов несла!
И дев за собою
двенадцать вела.
И сразу ко мне вдруг
она подошла.
1822.
"Встань, дева, не бойся
нас." - тихо сказала, -
"Я дев для тебя
специально позвала.
Такие же девы они
как и ты.
Иди к ним, о жизни
ты их распроси."
Сама ж к Серафиму
она подошла.
С ним тихо она
разговор повела.
А он пред царицей
спокойно стоял,
С улыбкой царице
небесной кивал!
Он на земь пред ней
так как я не упал!
1823.
И тут Богородица
вдруг замолчала...
"Уж скоро ты будешь
сам с нами," - сказала.
И тотчас из кельи
царица пропала...
Но Правду у дев я
уж всю разузнала.
Те девы святые
все древние были.
Камнями язычники
всех их забили.
1824.
Колоду дубовую
Прохор добыл.
В дубовом стволе
гроб срубил Серафим.
Он к гробику всем нам
ходить разрешил:
"Ко мне вы ко гробу
всегда приходите,
Обиды и боли
свои приносите
И помощи разной
у гроба просите...
И в келью на утро
монахи пришли -
И мёртвым его
на коленях нашли.
Не то он молился,
а, может быть, спал.
Но свечку при этом
он не задувал.
От свечки той ряса
на нём уж затлела.
Уже загореться
та ряса хотела.
Монахи тут снегом
её затушили
И в гроб тот дубовый
его положили...
И к гробу уж люди
рекой потекли.
Святым хоть его
ещё не нарекли..."
1825.
Из сна Евпраксия
внезапно пропала.
Скала Каменуха
во сне вновь сияла.
М-Артуг изумрудного
юнгу узрел.
С ним рядом сапфировый
пуэр сидел,
В глаза-изумруды
Селена глядел,
Сапфирный свой взгляд
в изумруд погружал...
Лучи те лазурные
в очи вошли.
Там Правду грядущую
очи прочли:
"В Сарове года
за годами всё шли.
Рекою поломники
к гробу текли.
Святым Серафима
считали они...
А семьдясят лет же
когда истекло,
Царицу бесплодную
вдруг принесло.
У гроба царица
та долго молилась.
Беременность после
в царице развилась.
Царевич у ней
Алексей народился. (1903)
Царь с просьбой к Синоду
тотчас обратился.
Тот ж канонизировать
старца решился."
1826.
Лазурные очи
сильней замерцали.
М-Артуговы мысли
они поглащали.
М-Артуг лишь Сильвановы
очи уж зрил,
В сапфирных озёрах
Арт словно бы плыл...
Лучи-изумруды
в волнах заблестали.
Глаза их Селена,
должно, излучали.
Сапфирные волны
в реку превратились.
В трёх юнг изумруды-
лучи уплотнились...
В Алатыре трое
паисов плескались,
О Трое Гомеровой
трое шептались.
1827.
Правь юный Егун
Артогрул говорил:
"Я в Прусе под Троей,
наверное, жил.
Там Порту я, бей
Эртогрул, заложил. (1270)
Османа-пашу я
в Борусе родил." (1280)
Андрей Николаич,
Егун, отвечал:
"А я как Север
Кипарис там блестал.
Меня сам Телеф сам
Гераклич зачал!
Телеф Лань Сосущий
отцом моим стал!
В лесах Аполлон сам
меня воспитал,
На Артике плавать
меня обучал!
На реку Угру я
потом уж приплыл,
Северов в верховьях
Угры породил.
Северов борусками
я называл.
В честь Прусы-Борусы
я имя им дал.
Борусу ж как Бурсу
и Прусу писали.
А Трою Торусой
тогда нарекали.
Тарусу я, град,
на Угре заложил..."
1828.
"А я," - Александр
Егунов перебил, -
"Гомером вторым я
в Тарусе той жил!
Я новую там
"Иллиаду" сложил.
Я "Севериадой"
поэму назвал.
Северов князей всех
я в ней описал."
Егун Артогрул тут
кузенам сказал:
"Давайте от жизни,
друзья, отречёмся,
В Сарове в монахи
давай пострижёмся.
Чергупто-Чернегичи ж
мы, пацаны!
Мы стать чернецами
в Сарове должны!
Деды были наши же
все Егуны!
Иегове будем
молитвы творить
И гроб Серафима
елеем кропить...
Страна же северов
давно уж распалась.
Лишь Трои руина
в Тарусе осталась.
Последний там Юрий
наш князь угосал. (1300)
Начало князьям
Долгоруким он дал."
1829.
Артогрула Андрей
Егунов перебил:
"Я бы Ольгичей всех
пополам разделил.
Старших Ольгичей
князь Всеволод же зачал. (+1146)
Брат ж его Святослав -
Младшим предком всем стал. (+1165)
Курск и Рыльск наш
Олегу он, сыну, отдал. (+1180)
Игорь, младший сын,
Новгород-Северск принял. (+1204)
Яр Буй Всеволод Трубчевск
же с Курском занял. (+1195)
Трое братьев, они
Святославичи были,
Наше княжество
Северское заложили,
От Черниговщины
южный фланг отделили.
Святославичи братья
в Посемье те жили.
Земли те Низовскими
Посеймскими слыли.
1830.
Град Чернигов ж кузен
Святослав их занял. (+1198)
Князь северским всем
севером тот управлял.
Брянск, Козельск он Карачев,
Тарусу принял,
Верховину, Верховские
земли занял.
Со слезами
"Златое он слово" смешал,
За поход половецкий
кузенов ругал...
Святослав этот Глеба
в то время зачал.
Стародуб, Нов-Град-Северск
он Глебу отдал. (+1212)
Тот Мстиславу же, сыну,
свой стол завещал. (+1239)
А потом внук Андрей
этот стол занимал. (+1245)
Все князья эти в битвах
с ордынцами пали.
С ними Вшижские братья,
князья, все пропали...
Первым Вшижский престол
князь Владимир занял. (1201-1229)
Святослава Владимир
отцом величал. (+1198)
Тот ж Олега да Игоря
братьями звал.
1831.
От Олега, от Игоря
дети пошли.
В Рыльске, в Курске,
в Путивле служили они.
Но их правнуки все
без потомства скончались. (+1300)
Их кузены ж в Чернигове,
в Брянске остались...
Святослав Всеволода же
в Брянске зачал. (+1212)
Чёрный Всеволод Мише
рождение дал. (+1246)
Михаила Святого
Батый растерзал.
Юрий, сын Михаила,
в Тарусе блестал...
Двум Олегам тот Юрий
кузеном являлся,
Пятиюродным братом
Олегам считался.
1832.
Два Олега же те
Святославичи были.
Но от разных отцов
их княгини родили.
В Рыльске князь Святослав же
Олегович жил.
С дядей Игорем половцев
князь тот разил. (+1187)
В Курске Игорич князь
Святослав же княжил.
А в Путивле Роман
уже Игорич был.
А потом уж Иван там
Романыч царил...
В Курске род двух Олегов,
и в Рыльске прервался. (+1287)
Ну а в Брянске кузенов
их род продолжался.
1833.
Средь Михайлычей старшим
Роман там являлся.
Ростислав ж, брат, у Белы
в Банате остался.
Князь же Брянский Роман
этот Старым прозвался. (1246-1288)
Он Олега Романыча
уж породил.
После этот Олег уже
в Брянске княжил. (1288-1305)
Дмитрий, брат его,
после в Чернигов ушёл.
Михаил, сын его, там
в Чернигове цвёл. (1350)
Князь Второй же Роман
после в Брянске княжил. (1380-1401)
Титул Брянско-Черниговского
он носил.
Корибута он (Дмитрия)
в Брянске сместил...
Князь тот, Брянский Олег,
с Корибутом сражался,
Воеводой Смоленским
при Витовте звался.
Но Рязанский Олег
вдруг Смоленск захватил.
И Смоленский князь Юрий
Романа убил. (1401)
Князь Роман тот последним
уж Ольгичем звался,
Над Северой который
над всей возвышался,
Как Черниговско-Брянский
там князь нарекался...
Долгорукие ж не
от Романа пошли.
Все потомки Тарусского
Юры они.
1834.
Но у Юры Смоленского
тоже был брат.
Дашек, князь тот, Дашковых
зачать был всех рад. (+1408)
Род князей Брянских так
навсегда прекратился. (1401)
Треттий брат Ростислава,
Романа родился.
От Семёна от этого
род и продлился...
Все три брата Олегам
кузенами слыли,
Все в колене двенадцатом
Рюрика жили,
Даниилу Московского
братом все чтили.
Данииле Галицкому
братьями были.
Восьмиюродными
двум Данилам являлись,
Пятиюродными
двум Олегам считались.
1835.
Брат Семён тот Михайлович
в Глухове жил. (1246-1280)
Этот Глухов вторым уже
Глуховым был.
Первый Глухов меж Рыльском,
Путивлем стоял.
Ну а Глухов второй
возле Мценска блестал.
Там Михайло Семёнович
после княжил. (1280-1310)
А потом Семион уж
Михайлович жил. (1310-1350)
В Новосиль он столицу
уж переместил.
А Роман Семеоныч
в Одоев прибыл. (1350-1390)
Новосильским-Одоевским
князь этот слыл.
После Юрий Романыч
в Одоеве жил. (1390-1440)
Град Одоев литовцы
тогда захватили. (1407)
Новосиль же до этого
город спалили...
Юрий Витовту, князю
Литвы покорился,
От Барака, Урусова
внука, отбился. (1422)
Четверых сыновей
князь тот Юрий зачал.
Вместе с ними Литве он
служить и начал. (1407-1494)
Но шесть внуков его
вновь на Русь возвратились. (1494)
Все в Одоевских внуки.
в князей, превратились.
1836.
Род Одоевских шесть аж
веков развивался. (1246-1869)
И на двух он поэтах
теперь оборвался.
Декабристом один
из кузенов являлся.
А второй - любомудром,
поэтом считался.
Род Белевских князей,
их кузенов, скончался.
Воротынских князей
следом род оборвался.
Новосильский же род
ещё раньше прервался.
Новосильцевых княжеский
род же остался.
Новосильцевых род тот
другим совсем был.
Их боярин всех серпуховский
породил.
Он Андрею Владимирычу
там служил.
Там село Новосельцево
он получил.
1837.
Брат четвёртый Мстиславом
Михайлычем звался. (1246-1280)
Он Карачевским князем
вначале писался.
Он Козельском, Ельцом
и Мосальском владел.
Он Чернигов, Звенигород,
Болхов имел...
Сын его не по-русски же
Титом прозвался.
Тит Козельско-Карачевским
князем считался. (1280-1310)
Тит Мстиславич тот
трёх мальчуганов родил.
1838.
Фёдор Титович князем
Козельским лишь слыл. (1310-1340)
Сын Тит Фёдорыч, Юрием
также он слыл. (1340-1380)
Он Григория сына
(Огня) породил. (1380-1420)
Князь Григорий Огинским
князьям предком был.
Брат Владимир же Титыч
Пузыней прослыл.
Он Пузыней князей всех
потом породил.
Все Пузыни, Огинские
Польше служили.
Лишь недавно угасли
и жить прекратили. (1869+)
Композитор Огинский
в России сам жил.
В Госсовет Александра
Огинский входил. (1811)
В эмиграцию после
в Париж он отбыл.
Полонезы свои он
уж там сочинил...
1839.
Тит второй (Юрий)
внуком уж первому звался.
Первый Тит Святославу
отцом же являлся.
Тит на дочери Ольгерда
сына женил.
Святослав тот в Карачеве
после княжил. (1350-1380)
Юрий же Святославич
в Мосальске уж жил.
Три он ветви Мосальских
князей заложил.
Все Мосальские Польше
вначале служили.
А другие в российский
же плен угодили
И на службу России
тогда поступили...
А Кольцовы-Мосальские
в Русь возвратились. (1550)
Но все ветви Мосальских
теперь прекратились. (1877+)
1840.
Первый Тит Адриана
к тому же зачал. (1340-1377)
Дочь Гаманта Литовского
тот повязал.
Он Звенигорд, город
Болхов получил.
Фёдор, сын его,
в Звенигороде княжил.
Болх Иван, сын же,
в Болхов на службу отплыл.
Град Звенигород третьим
уж этот являлся.
(Первый возле Москвы уж
тогда возвышался.
А второй Звенигород
в Галиции был.
Князь Роман Перемышльский
в том граде княжил.
Сын Иван же Романыч
Путивль получил.)
Род Звенигородских
так князей и начался.
Шесть веков он в России
потом продолжался.
Ноздреватыми род,
Токмаковыми звался.
В тридцати род коленах
почти исчислялся.
На пяти он последних
на братьях распался. (1924-1961)
Перед ним же Болховских
князей род угас. (1841+)
Но, возможно, кого-то
из них Бог и спас.
1841.
И четвёртого сына
Тит Первый родил. (1310)
Сын Иван Титыч тоже
в Козельске княжил. (1310-1350)
Горчака он Романа
потом породил. (1350-1380)
Горчаковым князьям тот
всем пращуром слыл...
Брат же Фёдор Иваныч
в Ельце уж княжил. (1350-1380)
Предком всех он Елецких
князей уже был.
Род Елецких князей
лишь недавно угас. (1840)
Двадцать девять колен род
родил и погас...
Горчаковы ж колен
тридцать шесть породили.
Семь столетий Руси
Горчаковы служили. (1310-1917)
1842.
Юрий пятым Михайлович
братом являлся. (1246-1340)
Князь тот Юрий в Тарусе
как раз возвышался.
Четырёх этот Юрий
сынов породил.
Сын Иван Юрьич город
Волконск получил.
На Упе на Волконке
Иван тот княжил.
Всех Волконских князей
князь тот пращуром был...
На реке те Волконке
князья расселялись.
Все в Упе и в Волконке
их юнги плескались.
В Куликовской все битве
с Мамаем сражались.
Град Волконск те князья
уж потом потеряли.
Все к литовцам на службу
они убежали. (1408)
У литовцев сто лет
там они проживали,
Там северские грады
мечём защищали.
Все с Северою вместе
на Русь возвратились. (1494)
Все в князья записаться
в Москве изловчились.
1843.
Но возможно, они
уж не Ольгичи были.
Но разбойниками уж
и волками слыли.
Их разбойники муромские
породили.
Юрий Муромский, предок,
в Тарусе их жил. (1354)
Он последним уж в Муроме
князем служил.
Наш же Ольгович Юрий
в Тарусе скончался. (1340)
Юрий Муромский рядом
в Волконске остался. (1354)
Там он Ольгичем вдруг
и севером прозвался.
Самозванцем Второй
этот Юрий являлся.
1844.
Князь же Юрий,
в Тарусе который сидел. (1246+)
Всеволода он, сына
старшого, имел. (1300)
У того тоже Всеволод
сыном являлся. (1360)
Князем тоже Тарусским
тот Всеволод звался...
А его сын Андрей
уже в Мезеце жил. (1380)
Он Мезецким князьям всем
уж пращуром был...
Сын его Александр
уж в Барятинске жил,
Под Калугой Барятинских
род заложил.
Тридцать три аж колена
в их роде блестало.
До сих пор это древо
ещё не опало!
1345.
Так же Юрий Тарусский
Михайлу родил. (1300)
Град Мышату Михайле
князь Юрий вручил.
От него все Мышецкие
князи пошли.
Тридцать три поколения
скромно цвели... (1953+)
Юрий также ещё
Константина родил. (1300)
Предком тот Долгоруковых
всех наших был."
|
