3. Ломоносов, Чулков, Тредиаковский, Поповский.

692.
Пока Агартис бард
   в Ардатове резвился,
Полгода уж прошло,
   ты в мир мой возвратился?
Двадцать четвёртый мир
   тебе мой не приснился?
...Чулкову, между тем,
   десятый год уж длился. (1744-1792)
М.Д. Чулков в гимназии
   при МГУ учился. (1755-1758)
На первом Ломоносовском
   он курсе находился,
К Поповскому, к философу,
   в ученики пробился....
Простого мещанина
   Чулков тот сыном был.
В театре МГУ 
   Чулков актёром слыл.
Амуров и зефиров
   Чулков играть любил.
Он в девять лет красив
   Эрот как юный был.
693.
Чулкова утром раз
   Поповский подозвал,
Мальца Поп к Ломоносу
   с поэмою послал.
Поэму философскую
   в то лето Поп создал. (1755)
В напутствие Чулку
   Поповский Правь сказал:
"Велел мне Ломонос
   тебя к нему прислать.
Узнал он, что стихи
   умеешь ты писать,
Амуров любишь ты
   в театре представлять...
Что скажет Ломонос -
   то тотчас исполняй,
Стихи свои прочти,
   Эрота роль сыграй.
Амура перед ним
   играть ты не стесняйся,
В гримёрную беги,
   Эротом наряжайся...
694.
Как мы же Ломонос
   из русского народа. (1711-1766)
Простолюдина в нём,
   как в нас сквозит порода.
Пророка Ломонос
   роль красного играет.
Петровскую Артель
   возглавить он желает...
Михайло ж Ломонос
   в тот самый день родился,
Когда Агартис к нам
   божественный явился. (20.11.1711)
Наш Ломонос с тех пор
   народным гуру стал.
С Поморья из крестьян
   он к Правде путь начал.
Путь разочинцев всех
   собой предвосхищал...
Уж Ломоносову
   двадцатый год пошёл,
Когда отец ему
   невесту вдруг нашёл. (1730)
Но Ломонос сказал:
   "Ох, болен я, отец,
Жениться не могу,
   пришёл уж мне конец!"
Из Холмогор в Москву
   в лаптях бежал юнец...
695.
В Славяно-греко-римскую
   он школу поступил. (1730)
Бард Кантемир в тот год
   уж в Лондоне служил.
Секретарём в Париж
   Тредьяк в тот год отплыл.
Царица Анна уж
   на троне восседала
И Академии
   Славянской помогала...
Вдруг в Питер Ломонос
   с Москвы переселился.
Там в универе год
   почти он проучился.
Потом он в Оренбург
   попом хотел пойти -
Жену себе не смог,
   чтоб стать попом, найти.
Он в Киеве потом
   неделю протрудился.
Пять лет в Германии
   потом он проучился. (1736-1743) 
Тогда же Ломонос
   стихи писать начал.
Царице Оду Майкл
   уж Анне написал.
Над Турцией реванш
   Майкл русский прославлял." -
Поповский Правду всю
   Чулкову досказал -
Бой к Ломоносу вмиг
   в приприжку побежал,
Едва чулки свои
   Чулков не потерял...
696.
Чулкова Ломонос
   с радушием принял,
Обнял, расцеловал
   и на руки поднял
Майкл флигель в МГУ
   просторный занимал.
Большую залу тот
   внутри напоминал.
Приборы, телескоп,
   два глобуса стояли.
Там книги на столах
   с бумагами лежали...
Чулков стихи про сон
   Михайле прочитал,
Про Момово перо,
   краснее рассказал,
Сатиркины чулки,
   стесняясь показал,
Раздевшись, без чулок,
   Эрота роль сыграл...
Чулковские стихи
   Михайло похвалил.
Свои стихи в ответ
   Чулкову он завыл.
697.
К Чулкову Ломонос,
   к паису, так взывал,
Тропою чтоб Петра
   Чулков за ним шагал.
Петрову Правду так
   Михайло воспевал,
Как будто не Чулков
   пред ним, Иблис стоял.
Как будто сам Иблис
   пред ним чулки снимал,
Иблис-Сатирка сам
   Эрота роль играл...
Чулкову Ломонос
   внезапно прошептал:
"Чулков, ты слышешь,
   вой идёт?
Не черти ль воют
   то средь ночи?
Не медь ли в чреве
   Этны ржёт,
И серою кипя,
   клокочет?
Не Ад ли тяжки 
   узы рвёт
И челюсти
   раздвинуть хочет? 
То турки, 
   жалкие рабы,
В горах огнём
   наполнив рвы,
Металл и пламень
   в дол бросают,
Где россов
   избранный народ
Среди татар,
   среди болот,
Чрез быстрый ток
   на огнь дерзает.
698.
Хладеют жилы,
   сердце ноет,
Пустыня, лес
   и воздух воет.
В пещеру скрыл
   свирепство зверь.
Небесная
   отверзлась дверь!
Блеснув горящем,
   глянь, лицом,
Умытым кровию
   мечём
На небе лик
   Петра открылся!
Гремящие
   перуны блещут.
Глянь, чувствуя 
   приход Петра,
Дубравы и поля
   трепещут.
Глянь, к Анне
   обратился Пётр:
"Не тщетно мы
   с тобой трудились,
Незря был подвиг
   твой и мой,
Чтоб росов страны
   все страшились,
Чтоб мир
   склонился пред тобой.
Победа, 
   русская победа!
Глянь, враг,
   что от меча ушёл,
Боится 
   собственного следа...
Дамаск, Каир,
   Стамбул горит.
Осадим скоро
   флотом Крит.
Евфрат пусть в их
   крови сгустится.  
Пусть Анну
   целый мир боится!
699.
Героев слышишь 
   весел крик?
Одет во славу
   Аннин лик.
Глянь, Правда,
   взяв перо злато,
В нетленной книге
   пишет, что
Россия как
   прекрасный принц
Цветёт под
   Анниной державой.
В китайских ждут
   уж Русь степях.
Глянь, мир во всех
   своих концах
Исполнен храброй
   росов славой...
Любовь России,
   страх врагов,
Страны полночной
   героиня,
Семи морских
   своих брегов
Надежда, радость
   и богиня,
Велика Анна,
   глянь, доброт
Сияет светом
   и щедрот."
700.
Петрову Правду царскую
   Михайло воспевал.
Он пользу просветительства
   Чулкову показал.
Он Орден просветителей
   собой предвосхищал.
Иблис илюминаторов
   так орден называл.
А Ломоносов так
   Чулкову вдруг сказал:
701.
"Я уверяю все
   вселенские концы,
Что заслужу
   парнасские венцы,
Что первым воспою
   такого человека,
Какого не слыхал
   ещё никто от века...
Ужасный
   грозными делами,
Зиждитель мира
   искони,
Своими
   положив судьбами
Себя прославить
   в наши дни,
Послал в Россию
   человека,
Каков не слыхан
   был от века...
Сквозь все препятствия
   Пётр взнёс
Главу,
   победами венчанну.
Россию,
   в дикости попранну,
Царь Пётр
   возвысил до небес...
702.
В полях кровавый
   Марс страшился,
Свой мечь в Петровых
   зря руках.
И с трепетом
   Нептум дивился,
Взирая на
   российский флаг...
Тогда
   божественны науки
Чрез горы
   реки и моря
В Россию
   простирали руки,
Петру, монарху
   говоря...
И Пётр к себе
   их приглашает.
Уже Россия
   ожидает
Полезны видеть
   их труды...
Царь Пётр к себе
   их призывает.
Уже Россия
   ожидает
Полезны видеть
   их труды...
Не древних
   воспою богов,
Но труд вспою
   велик Петров.
Я покажу как Пётр
   превыше человека
Понёс труды за Русь
   неслыханы от века.
С каким усердием,
   Россию Пётр любя,
Ужасным подвергал
   опасностям себя.
703.
Нептун флотам
   Петровым удивился.
Бог так к плывущему
   герою обратился:
"Твои моря,
   над морем царствуй век!
Тебе течение пространных
   тесно рек!
Построй великий флот,
   поставь в пучине стену!
Луиза, дочь, потом
   придёт тебе на смену..."
От этих слов Чулков
   румянцем аж залился.
Паиса нежный рот
   в восторге приоткрылся.
Вмиг в Ломоносов стих
   амур Чулков влюбился.
704.
Чулкову Ломонос
   тут снова зашептал:
"Тредиаковского,
   надеюсь, ты читал?
Мои стихи Тредьяк
   всё время порицает,
Царём поэтов всей
   Руси себя считает.
При Анне пост большой
   Тредьякус занимает.
Той Кривдой Тредьяков
   мой арт арт весь оскверняет!"
705.
Михайле Лель Чулков
   на это возрозил:
"Тредьякус из простых
   как мы людей же был! (1705-1768)
Попёнком Тредьяков,
   поповским сыном слыл.
С отцом попом Тредьяк
   сам в Астрахани жил.
Тред к капуцинам вдруг,
   в их пансион попал,
У иноков Тред тех
   науки изучал.
Тред в восемнадцать лет
   от старцев тех сбежал...
В Славяно-греко-римскую
   Тред школу поступил. (1723)
При этой Академии
   в Москве с тех пор Тред жил.
Вдруг в двадцать лет стихи
   Тредьяк писать начал. (1725)
В тот год как раз лета
   свои царь Пётр кончал...
В Париже после Тред
   четыре года жил.
Куракина, посла,
   секретарём Тред был.
В Сарбонский универ
   потом Тредьяк ходил.(1727-1732)
В Россию Тредьяков
   внезапно возвратился. (1732)
В секретарях Тредьяк
   у Анны очутился.
Пост прежде Кантемир,
   поэт, тот занимал...
Тред на Волынцыва
   доносы всё писал.
Артемия Бирон
   за это растерзал.
На Кантемира Тред
   доносы сочинял.
Придворным Тредьяков
   пиитом так и стал,
Главой поэтов всей
   Руси себя считал...
Тред книгу о стихав
   в те годы написал,
Стихосложения
   основы разобрал. (1735)
Я книгу ту семь раз
   уж всю перепахал,
Поэзии Руси
   в ней глас я услыхал,
706.
Как поэзия Руси
   громко восклицала,
Как с Парнасской вышины
   Аполлона звала:
"Девяти прекрасных муз
   Геликона
Ты - владыка, Аполлон,
   Парнасского звона.
Ты - родитель сладких слов,
   сердца веселящий,
Чтобы в помощь ты мою
   был всегда спешаший!
Чтобы слог мой при тебе
   был всегда розящий!
707.
Уж довольно гимн тебе
   пела наученна
Эллинска сестра моя,
   вечно незабвенна.
Славил много мудр Гомер
   ею Ахиллеса.
Средь Улиссов же поход
   славилась Циресса...
Также римская сестра
   много Правду пела.
Жаром, что ты, Феб, вложил,
   Правда в ней кипела.
В мире нет уже нигде,
   такого народа,
Чтоб сестёр моих у них
   не жила парода...
Только лишь одну меня,
   Феб, ты оставляешь,
За родную дочь меня,
   Феб, не признаваешь!
708.
Феб, приди и посети
   нашу тут Россию.
Феб, скорей же принеси
   в Русь к нам поэзию!
Я тебя стихом своим
   стану поздравляти.
Песней буду я своей
   тебя умоляти,
Чтоб оставил ты Парнас,
   Феб, жил тут со мною,
Одарил чтоб ты меня
   арти-красотою...
Поспешай к нам Аполлон,
   поспешай скорее.
Ждёт тебя к себе давно
   матушка Россея.
Нужен очень Аполлон
   для России славной.
Ведь, над миром стала Русь
   ныне самой главной."
709.
Ломоносов Чулковскую
   речь тут прервал:
"Твой Тредьяк в Кантемире ж
   крамолы искал!
Кантемира сатиры
   Тредьяк низвергал!
Я Кантемиру вслед
   в дискуссию включился.
Я вмиг на Тредьяка
   сатирой ополчился. (1739)
Я книгу о стихах
   свою уж написал,
Стихосложения
   основы указал.
Законы Тредьяка
   я резко опроверг.
В кручину Тредьяка
   я книгой этой вверг...
Шувалов за меня
   пред Лизой заступился.
Тридцатилетним я
   в Россию возвратился. (1742)
В борьбу я с Тредьяком
   азартную включился.
710.
На троне дочь Петра
   Элизабет сидела.
В любовниках она
   Шувалова имела.
Особо Тредьяка
   она не почитала,
Ведь Анна Тредьяка,
   злодейка опекала!
А Лиза Анну ту
   с азартом проклинала...
Я ж Анне хоть
   и оду написал,
Царицу Анну я
   совсем не обожал...
Поповского в тот год
   я юного нашёл. (1730-1760)
Он от московского
   попа произошёл.
Моим путём он в Правь,
   как Ломоносов, брёл.
711.
На свет Поповский сын
   в тот год же народился,
Поморский Ломонос
   когда в Москву пробился, (1730)
Тредьяк когда на Русь
   из Франции явился.
Поповичем Тредьяк
   твой, кстати, сам являлся...
В той школе, что и я,
   Поповский обучался.
Он в Академии
   Славянской занимался. (1744)
В то лето ты, Чулков,
   на свет лишь зарождался.
Поп ж в Петербург ко мне
   потом уж перебрался.
Поп в универе там
   при мне стажировался...
Стихи Поп, как и ты,
   Чулков, уже писал.
Шувалову стихи
   Попова я послал.
Вот видишь этот труд,
   его А. Попп создал.
Попп философский стих
   о Правде написал.
Едва лишь этот труд
   французский я прочёл,
Поповский отрок мне
   на ум тотчас пришёл.
Их сходство двух имён
   знамением я счёл...
Труд А. Поппа тотчас
   Поповскому я дал.
"О людях опыт" - так
   А.Попп свой труд назвал.
712.
Труд А.Поппа тотчас
   Поповский первёл,
Тем термины в язык
   впервые в русский ввёл,
По-русски чтоб труды
   философов читать,
По-русски Правду их
   чтобы преподавать...
Московский универ
   я в год тот основал, (1755)
Гимназию в Москве
   при МГУ создал.
Я ректором Попа
   в гимназии поставил.
В ней юнг для МГУ
   я, вас, учить заставил.
Я знаю, ты - Попа
   любимый ученик.
Иначе бы, Чулков,
   ко мне ты не проник." 
713.
Чулков от слов гуру
   румянцем заалел.
Михайлы речь Чулков
   всё ж перебить посмел:
"Поповского тот труд
   я Вам как раз принёс,
Тредиаковский хоть
   Попа ругал вразнос...
Синод Поповского ж
   поэму запретил.
Поповского запрет
   азартно разозлил.
Поп "Философию"
   назло попам издал,
Крамольные места
   курсивом крупным дал!
Лишь двадцать пятый год
   Поповскому настал!"
714.
Чулкова Ломонос
   с азартом поддержал.
В Синод "Гимн бороде"
   Майкл тут же написал.
На Ломоноса в суд
   Синод тотчас подал.
Майкл на суде попам
   в лицо всю Правь сказал:
"О страх, о ужас, гром!
   Я дёрнул за штаны,
Котрые висят
   под рылом Сатаны!"
За честь Синода тут
   уж сам Тредьяк восстал.
На Ломоноса Тред
   вмиг пасквиль написал.
В ответ же Тредьяку
   Михайло Правь сказал:
"Безбожник и ханжа,
   подмётных писем враль,
Твой мерзкий стих кривой
   во смех нам и в печаль!
В печаль - что наш язык
   ты русский извращаешь.
Во смех - что злом затмить
   достойных ты желаешь."
715.
Чулкова Ломонос
   за арти полюбил.
Жены Майкл ж не имел,
   детей ж Майкл не родил.
Почти монахом жил
   Васильич Михаил.
Хотя при этом Майкл
   порой с азартом пил.
Чулкова погулять
   за ручку Майкл водил,
У Воробъёвых гор
   в дубравах с ним бродил.
Эрот ему Чулков
   как муза будто был.
Как Клия бой Чулков
   при Ломоносе жил.
Петровской Правде всё
   Чулка пророк учил.
Елизоветы Правь
   Михайло воспевал.
Правь просветительства
   Майкл в Лизе прославлял:
716.
"Мы Правду дщери
   зрим Петровой,
Зарю, светящу
   Правдой новой.
Чем ближе Правь
   сияет нам -
Тем ночь черней
   грозит врагам...
Взлети ж превыше
   молний, муза,
Гремящих арф
   ищи союза!
Превысь Парнас
   высоким звоном,
Правь вознеси
   над Геликоном!
С Гомером 
   реками шуми,
С Орфеем за
   собой веди...
Священный ужас
   мысль объемлет.
Вселенска Правь 
   уж мне же внемлет.
Отверз Олимп
   всесильный дверь.
Он зрит Петра,
   монарха, дщерь,
От русских всех
   людей избранну,
Рукой Юпитера
   венчанну,
Стоящу пред
   его лицом,
С главой
   увенчанной венцом!
717.   
И молвит
   Зевс Елизовете:
"Да славятся
   России дети!
Я в гневе росам
   был творцом.
Но ныне стал
   я им отцом.
Тобой поставлю
   суд Правдивый.
Тобой сотру
   врагов кичливых.
Тобой я буду
   Кривь казнить,
И Правду буду 
   я дарить.
Господствуй ж
   утверждённа мною.
Я буду Правдой
   за тобою.
Богини русской
   гром вручаю
И тем германцев
   поражаю.
Прими
   пылающие стрелы,
Пошли
   в германские пределы!
Целуй, народ,
   её десницу,
Отныне зришь
   императрицу,
Которой долго
   ты желал,
Что в сердце
   ты всегда держал.
Ведь, сердце ваше
   к ней пылало,
Чтоб к вам лицо
   её сияло..."
718.
Вот так на трон
   она вступила.
Юпитер подал
   ей венец.
Ты мир
   в Россию возвратила,
Войне 
   поставила конец.
"Мне хватит тех
   побед," - сказала, -
"Для коих крови
   лился ток.
Я росов миром
   услаждаюсь,
Я их покоем 
   не меняюсь
На целый запад
   и восток..."
И Правь она
   взяла рукою...
И на престол
   взнесла с собою
Доброт своих
   прекрасный лик.
И Правды тут
   раздался крик:
"Молчите,
   пламенные звуки
И колебать
   престаньте свет!
Здесь в мире
   расширять науки
Изволила
   Елизовет!
719.
Отобрази 
   Россию мне.
Одень, одень
   ту Русь в парфиру,
Дай скипетр,
   возложи венец,
Дай Правду
   и законы миру,
Всем войнам
   предпиши конец.
Великая,
   промолви, мать,
И повели
   войнам престать...
Тебе одной лишь
   только Слава,
Монархиня,
   принадлежит.
Пространная
   твоя держава
Русь вся
   тебя благодарит...
Хотя всегдашними
   снегами
Покрыты
   северные страны,
Где мёрзлыми
   Борей крылами
Руси взвивает
   знамена.
И там Миневра
   ударяет
В верхи 
   рифейские копьём -
Сребро и злато
   истекает
Во всём
   наследие твоём...
Плутон 
   в расселинах метётся,
Что росам 
   в руки предаётся
Драгой его металл
   из гор.
За Кривду в страхе
   весь тресётся
От Правды царской
   каждый вор...
Верь, будет 
   собственных Платонов
И быстрых разумом
   Ньютонов
Российская 
   земля рожать.
И Кривда от
   Елизоветы,
От Правды царской
   прочь бежать.
720. 
Богиня, власть твоя
   владычеств всех превыше,
Держава кроткая
   весны прекрасной тише.
Внемли, Эдизобет,
   я пред тобою
Дерзаю возгласить
   военною трубою
Тебя родившее
   велико божество,
Петра вселенское
   восславлю естество...
Но всё ж
   (жестокая судьбина!)
Бессмертия
   достойный муж,
Блаженства 
   нашего причина,
Погиб по скорби
   наших душ...
Верхи
   парнасские восстали
И музы
   воплем провожали
В небесну дверь
   пресветлый дух...
Но снова 
   светлость окружает
В прескорбной
   горести Парнасс.
В долинах 
   раздаются клики.
Великая
   Петрова дщерь
Довольство муз
   усугубляет
И к счастью 
   открывает дверь..."
721.
Уж просветителей звезда
   над Францией сияла.
Руссо, Дидро и Монтескье
   Европа вся читала.
Вольтер, Гельвеций и Гольбах
   о Правде говорили.
Уж с Ломоносовым они
   единовой Правдой жили.
Он ж будто русский Д-Аламбер
   весь космос изучал.
Он - русский энциклопедист,
   Он физику познал.
Научные открытия
   в стихах отображал.
О звёздах Ломонос
   Чулкову Правь шептал:
722.
"Открылась бездна
   звёзд полна.
Звездам числа нет,
   бездне - дна.
Песчинка как
   в морских волнах,
Как мала искра
   в вечных льдах,
Как в сильном вихре
   тонкий прах,
В свирепых как
   перо в огнях,
Так я в той 
   бездне углублён,
Теряюсь,
   мыслью утомлён...
Несчетны солнца
   там горят,
И земли 
   в космосе парят.
Народы там
   и круг веков.
И всюду Правды
   там покров.
Для общей 
   славы божества.
Там равны 
   сила естества...
Там огненны
   валы стремятся
И не находят 
   берегов.
Там вихри
   огненны крутятся,
Борятся
   множества веков...
Там камни
   как вода кипят.
Горящи там
   дожди шумят.
И та ужасная
   громада,
Как искра
   пред тобой одна,
Тобой, о Боже,
   возжжена...
Там всякая
   взывает плоть:
"Велик зиждитель
   наш Господь!
Творец, покрытому
   мне тьмою
Простри
   Премудрости лучи
И, что ты хочешь,
   пред тобою
Меня 
   творити научи."
Я ж, на твою
   взирая тварь,
Хвалю тебя,
   бессмертный царь." -
Чулкову так в дубраве
   Михайло говорил.
Михайло понял, в юнге
   что бог Сатир сам жил.
Сатиркины чулки ж
   не зря Чулков носил.
724.
Пятнадцатый уж год
   Чулкову наступил.
Поповского в Москве
   тогда он схоронил.
Лет тридцать на земле
   Поповский лишь прожил. (1730-1760)
К Михайле в Петербург
   Чулков тут укатил.
В придворный он театр
   кадетский поступил.
В пятнадцать лет своих
   как бог красив он был.
Он чаще не богов,
   богинь теперь играл.
Уж девичьи чулки
   Чулков там одевал.
А как их надевать,
   Чулков тогда не знал.
Царица Лизовет
   театр их посещала.
Сама она чулки
   Чулкову одевала!

4. Сумароков, Майков, Олсуфьев, Гагарин, Щербатов,
 Мамонов, Апраксин, Батурлин, Голицын

725.
Директором ж у них
   сам Сумороков был. (1717-1777)
В театр кадетский он
   царицу приводил.
Из старых из дворян
   поэт происходил.
Из Швеции на Русь
   ярл Сумарок приплыл. (1500)
В кадетском корпусе
   бард Сумароков жил.
Он в корпус шляхетский
   в пятнадцать лет попал. (1732)
Лет восемь Сумарок
   там Правду изучал.
В год двадцать треттий он
   тот корпус завершил. (1740)
Царице Анне он
   вмиг оду посвятил.
Тогда ж и Ломонос
   ей оду написал.
Он из Германии
   на Русь уж путь держал.
Пред смертью Анна уж
   те оды прочитала.
На смертном уж одре
   она в тот год лежала.
727.
Всё выше Сумарок
   к Парнасу подымался.
С Тредиаковским бард
   лет двадцать семь сражался.
Когда же Ломонос
   свой МГУ создал.
Театр там возглавлять
   бард Сумароков стал.
Театр в России бард
   кадетский основал. (1756)
Бард в нём для Лизовет
   комедии играл.
Потом журнал поэт
   вдруг начал издавать.
"Пчелой трудолюбивой"
   журнал тот стали звать. (1759)
В отставку Тредьяка
   уж стали провожать.
Уж больно Лизовет
   Тредьяк стал раздражать.
728.
Потом Элизабет
   в могилу положили
И Треттьему Петру
   российский трон вручили.
Шувалова царь Пётр
   в советники призвал. (761)
Тот ж Ломоноса вмиг
   с собою в Питер взял.
Граф Сумарока вслед
   в столицу пригласил,
Век Просветительства
   в Руси провозгласил...
Екатерина вслед
   императрицей стала
И Ломоноса вмиг
   из Питера прогнала.
За связь с Петром его
   Катрин не уважала.
И Сумарокова
   Катрина оскорбляла.
729.
Подруга у Катрин
   придворная была.
За Сумарокова
   та дама и пошла,
В приданое ему
   богатства принесла.
Поэта в высший свет
   та дама вмиг ввела...
Вдруг Сумрак с дамой той
   придворною развёлся,
Холопкой крепостной
   супругой обзовёлся.
Холопку Сумрак ту
   когда ж похоронил,
Второй холопке бард
   вдруг руку предложил!
Тем Катерину бард,
   царицу, разозлил.
Бард вслед за Тредьяком
   в отставку удалился. (1761)
Лишь над стихами бард
   с тех пор уже трудился.
Как первый проф-поэт
   князь Сумрак заблестал.
Бард Кантемира Правь
   в сатирах развивал.
730.
Чулкова за талант
   князь Сумрак уважал.
В имение к себе
   Чулкова бард зазвал,
Сатиры создавать
   Сатирку обучал:
"Струистого Днестра
   прекрасная сатира
Воздвигла для Руси
   премудра Кантемира.
Он знал как о страстях
   разумно рассуждать,
Народные права
   царям как соблюдать.
Хотел принц на Парнас -
   но не было успеха.
Поп Прокопович с ним
   на Геликон поехал.
Поп звался Феофан,
   которого природа
Произвела красой
   славянского народа.
В стихах поп Феофан
   не сделал ничего.
О Правде царской лишь
   писал Прокоп всего...
731.
Нельзя, чтоб рифма в плен
   рассудок наш брала.
Служанкой надо чтоб
   ума она была.
Нельзя за рифмой нам
   без памяти гоняться.
Та рифма нам должна
   сама в наш ум являться...
Без пользы на Парнас
   поэт азартно входит,
Коль Аполлон его
   на верх горы не взводит.
Коль ж Фэб его введёт -
   бард в тот же самый миг
Стихами потрясёт
   Олимпа горный лик!
Гремящий в оде звук
   как вихорь слух пронзает,
Хребет Парнасских гор
   мгновенно содрогает.
В нём молния делит
   надвое горизонт.
И буря тех стихов
   тресёт волнами понт...
В нём Пётр свой гром
   с брегов балтийских мечет.
В нём русский мечь
   во все концы Вселенной блещет.
И автор тех стихов
   кидает всюду взгляд,
Взлетает ль к небесам
   или нисходит в Ад.
Бард мчится в быстроте
   во все концы Вселенной,
Врата и путь везде
   имеет откровенный."
732.
В отставке Сумарок
   азартно стих писал.
Он Кантемира Правь
   стихами затмевал.
Великого гуру
   в нём русский стих признал...
Тредьяк в отставке же
   в те годы угасал.
В сатире Тредьяков
   Сумраку уступал...
Соперников своих
   Тредьяк всех пережил,
В гроб Прокоповича
   с азартом положил. (1744)
И Кантемира в тот
   же год Иблис забрал.
На Ломоноса уж
   Тредьяк донос писал.
Тред Сумарокова,
   Теплова оскорблял.
Год пятьдесят уж Тред
   четвёртый отмечал.
Елизовете уж
   Тредьяк служить устал.
В отставку из дворца
   Тред вовремя умчал,
Поскольку Треттий Пётр
   уже на трон попал.
Уж Ломонос Петру
   советником служил.
Тред Ломоноса же
   за Правду не любил.
734.
В Пецене Тредьяков
   на виле затворился.
В Пецене той Тредьяк
   вдруг весь переродился.
Вдруг вольнодумный стих
   из Тредьяка полился.
"Телемахиду" Тред
   пространную создал.
Пером его сам Мом
   с азартом управлял:
"Власть цари по закону
   пусть все получают.
Тот закон пусть царям
   зло творить запрещает.
Пусть богатством, людьми
   те цари не владеют,
Только Правду в душе
   пусть цари все имеют...
Ведь, не ради ж царя самого
   бог царя ставит.
Пусть же ради пользы людей
   царь всякий правит.
Пусть труды все свои
   царь людям посвещает,
Светом Правды людей
   пусть своих просвещает."
735.
На трон Екатерина
   тогда уже взошла.
Вмиг всю "Телемахиду"
   внимательно прочла.
Тотчас на Тредьяка
   царица рассердилась.
Душа вмиг Тредьяка
   к Иблису удалилась. (1768)
Там с Ломоносовой
   душой она сразилась...
Тогда уж Ломонос
   два года как скончался. (1766)
Иблисовым ж дитём
   и Ломонос считался.
Хотя от Тредьяка
   по взглядам отличался.
Тредьяк и Ломонос
   одним огнём горели,
Азаром же одним,
   агонией владели.
Желанием одним,
   страстями пламенели.
Под буком лучше бы
   всю жизнь они сидели,
На небо и на Правь
   вселенскую глядели.
О Правде бы стихи
   уж лучше сочиняли
И благодать в стихах
   и арти прославляли,
Не бед бы не страстей
   в уме своём не знали.
736.
Ту Правду Сумарок
   в душе прекрасно знал.
С женою, светом бард
   и с миром связь прервал.
Сидел в поместье бард,
   сатиры бард слагал.
Никто от Правды там
   его не отвлекал.
Чулков-Сатирка лишь
   в том Сумраке блестал.
Сатирка, Фавнов сын,
   там Правду возвещал:
"Век Ломоносова
   в России прокатился.
Слом ортодоксии
   в том веке завершился.
Носов, хребтов излом
   в тот век как раз случился.
Нам имя "Ломонос"
   о том само сказало.
Знаменьем имя то
   от Арты-Прави стало.
737.
Век Сумаркова
   в Руси теперь начался.
Уж предрассветным век
   тот Сумраком назвался.
Не тьмой, но сумраком
   уж Русь теперь покрылась.
Не Кривдой Русь уже,
   Морокой уж затмилась.
Сатир (я) в Сумраке
   сатирой воплотился.
Лазурным Сумраком
   на Русь я опустился...
Морокой, Сумраком
   я буддой, вроде, был.
Я в созерцаниях
   всё время проводил.
Желаний всех азарт
   в уме я погасил.
Хан Кантемир о том
   в стихах меня учил.
Потом как Сумарок
   я Правду говорил:
738.
"Вначале я писал
   как истинный аскет:
"Наполнена вся жизнь
   премножеством сует.
Но что есть человек?
   Одушевлённый свет?
Не много времени
   он в мире пребывает.
Когда рождается -
   тогда и умерает.
Пред вечностью твой век,
   лет семьдесят иль сто -
Одно мгновенье лишь
   или совсем ничто.
Доколе жизнь в себе
   ты только ощущаещь,
К познанию себя
   прийти не успеваешь...
Не долог смертных век,
   печали в нём же много.
Вся благодать - мечта,
   несчастье к людям строго.
И время, что прошло,
   уж не вернётся к нам.
Ведь, время есть всего
   один лишь миг очам...
739.
Того, чего мы ждём -
   мы тем не обладаем.
Мы, видимо, того
   напрасно ожидаем.
Жизнь сожеления
   ни капельки не стоит.
Вселенский лишь покой
   жизнь эта беспокоит.
Нет счастья на земле,
   на небесах оно,
Дано оно богам,
   а смертным не дано.
Дано, но мы его
   в несчастье обращаем,
Благополучие
   страстями разрушаем.
Тут - каждый человек
   печётся о себе.
Там - Правда-Истина,
   там места нет тебе.
От нас там Матерь-Правь
   навеки отлученная.
Жилище без неё -
   лищь горестей Вселенная.
740.
О нравы грубые, о век!
   Доколе будет человек
Друг друга мучить и губить
   И станет ли когда любить? (1760)
Умрёшь, хоть смерть
   ты ненавидишь,
И всё, что ты
   теперь ни видишь,
Исчезнет от тебя навек.
   И прахом ляжет человек...
Покинешь
   матерну утробу -
Твой первый глас 
   есть горький стон.
И отходя 
   обратно к гробу,
Опять испустишь 
   горький стон.
741.
Что ты не делаешь -
   всё сон.
Живём, родимся
   с суетою.
Из света с ней
   исходим вон.
В гробу лежать нам
   под землёю...
Достигнем 
   крайнего богатства,
Преодолеем
   все препятства
И после
   превратимся в прах,
Успев пред смертью
   вскрикнуть: "Ах!" 
На свете 
   жизни нет милее.
И нет на свете
   смерти злее.
Но смерть
   последнее берёт.
Могила лишь
   людей всех ждёт."
742.
Тут Сумраку б
   остановиться,
От жизни б светской
   удалиться
И Правду-Арту 
   созерцать
И арти-благодать
   вбирать,
Но стихоплётством
   бард занялся,
На мелочовку
   разменялся,
На книжки
   Правду променял,
Про вечность
   уж не вспоминал.
Бард сам об этом
   Правь сказал:
743.
"Свой рот я,
   муза, разеваю
И столь премудро
   воспеваю,
Что песни
   не пойму я сам.
Кладу я песнь
   к твоим ногам:
"Гром, молнии
   и вечны льдины,
Озёра 
   и моря шумят.
Везувий мечет
   из средины
В Вселенную
   горящий Ад...
Эфес горит,
   Дамаск пылает.
Нептун
   державу покидает
И в бездну
   повергает трон.
В пучине
   утопает он...
Гиганты
   руки подымают,
Богов 
   жилища разрушают,
Разят горами
   в твердь небес.
Сам Зевс с Олимпа
   вдруг исчез...
744.
Борей, озлясь,
   ревёт и стонет.
Япония 
   в пучине тонет.
Дерётся с гидрой
   Геркулес.
Уж Люцифер
   в Аду воскрес!
Кавказ 
   на Этну становится.
Сейчас со громом
   гром сразится.
От Ада 
   помрачился свет.
Геката шлёт
   тебе привет.
Крылатый конь
   перед богами
Своими бурными
   ногами
Стремглав ударил
   в вечный лёд.
Сатаниил
   в Москву гредёт...
Лечу на север
   и на юг
И громогласно
   воспеваю,
Луну и Солнце
   проницаю,
Взлетаю до
   предельных звезд...
В одну минуту
   восхищаюсь,
В одну минуту
   возвращаюсь
До самых
   преисподних мест.
Там вижу
   грозного Плутона,
Во мраке вижу
   мрачный взор.
Узрев меня,
   бежит бог с трона.
В стихах моих
   бог видит вздор...
Прощай,
   Плутонова держава.
О вечный лёд -
   моя ты слава..."
745. 
Князь Сумароков
   тут проснулся
И понял, что
   он сон видал.
Во сне Сатир
   пред ним стоял.
Чулкова бог
   напоминал.
Бог в Сумарокова
   внедрился.
Стихом бог с уст
   его пролился...
Чулков же в Питере
   блестал.
Девиц в театре
   бой играл.
К Чулкову Сумрак
   вмиг помчался,
Свой сон
   рассказывать принялся:
"Тебя Сатир,
   Чулков, избрал!
Во сне твой облик
   бог принял...
Что умер Ломонос,
   я только что узнал.
Вот слушай, я о нём
   сатиру написал:
746.
"Невежи жуки
   вползли в науки
И стали пчёл
   мёд делать обучать.
Но пчёлкам же
   не век молчать.
И пчёлы Аполлона
   на помощь стали звать.
С Парнаса к ним сошёл
   прекрасный Аполлон.
Всех из наук жуков
   он тотчас выгнал вон:
"В навоз отсюда
   вон идите!
Они работают,
   а вы их мёд вредите!"
747.
Вслед Кантемиру я
   хотел бы так сказать:
"В сатирах мы должны
   пороки осуждать,
Безумства пышные
   в смешные превращать,
Писать как бедного
   богатый угнетает,
Как Правду из суда
   деньгами изгоняет,
Как судьи боготясь,
   страх божий позабыв,
Пекутся лишь о том,
   чтоб правый суд был крив...
Нечаянно стихи
   из разума не льются.
Зря мысли мудрые
   невежам не даются.
Они по правилам
   лишь мудрых муз берутся.
748.
Пастушки, луг,
   цветы, зефиры
Чужды мне,
   я хочу сатиры.
Я Правду-Истину пером
   народу возвещу.
Я множество людей
   сатирой просвещу.
Невежество меня
   мечём не поразит.
Но русская меня
   Паллада защити...
Пускай плуты попрут
   и Правду и законы -
Отыщет Правда мне
   на помощь обороны...
Трудней всего
   пороки их терпеть,
И видя их,
   молчать всё и кипеть.
Доколе дряхлостью
   иль смертью не увяну,
Против пороков я
   писать не перстану. 
749.
Я Рюрика ещё
   в стихах своих воспел.
Нов-Город, Смуту я
   в той древности узрел:
"Возри
   на страшны времена.
Мутился град
   и вся страна,
И всё отечество,
   отечество геройско.
Вооружалось всё
   бунтующее войско.
Законы древнии
   в призрение попали.
И россов смертии
   повсюду пожирали.
Дома слезами
   были окроплены.
Поля же кровью
   были обогрены...
Вдруг небеса
   к скончанию печали
С полками трёх князей
   на Русь прислали...
Казалось, что тогда
   тряслась под ними твердь,
Непобедимое
   оружие и смерть."
750.
В опале я теперь,
   Чулков, в селе живу.
Царицу я, Чулков,
   Катрину не люблю.
Но к принцу Павлу я
   весьма благоволю.
Надежды свет во мне
   принц Павел заронил.
Шестнадцатый уж год
   Павлушеньке пробил.
Я знаю, при дворе,
   Чулков, же ты бываешь.
В пажах царицы там
   ты как Эрот сияешь.
С Павлушой, принцем, ты
   нередко там играешь.
Хочу чтоб оду ты
   Павлушеньке отдал,
Чтоб Правду в оде той
   принц Павлик прочитал.
Князь Сумрак оду (я)
   Пашули написал,
В ней просветительства
   программу набросал. (1771)
751.
Наш Павлик бога зрит
   в правдивом естестве.
Царевич Правду чтит
   в великой простоте.
С законом 
   басен не мешает.
Принц ум свой
   Правдой украшает.
В нём не проснулися
   пороки.
В нём дух
   божественный созрел.
Усердно учит
   принц уроки.
Рузврат -
   не Павликов удел...
На небеса
   он взводит очи,
Там Правду зрит он
   без конца.
Он видит 
   малость человека,
И в человеке -
   краткость века,
А в боге -
   мудрого творца...
Планеты - лишь
   частицы пыли.
Империи 
   во тьму уплыли.
752.
Для царств всех
   неменуем крах,
Когда монарх
   насилью внемлет,
Он - враг народа,
   а не царь.
Народ заботой
   не объемлет,
Душой своей
   не царь он, псарь...
Цари на трон
   возведены -
Не для себя
   они цари.
Хоть для себя
   и рождены -
Для подданных
   они даны.
Негодный царь -
   есть идол гнусный,
Он в море -
   кормчий неискуссный.
Окончится
   царя держава -
Окончится
   царя и слава.
Не сносят 
   никогда во гробы
Цари короны
   и венца.
Награды царской
   той особы -
Есть имя
   "подданных отца"...
753.
Пройдут шумящи
   вечно реки.
Дела ж
   остануться навеки
И честь до
   Солнца донесут.
Проходят годы
   скоротечны,
Но души в нас
   пребудут вечны.
И вечен Правды
   божьей суд...
Ты будь, Павлуша, 
   Ахиллес,
Но только
   к нуждам обороны,
Но лучше будь
   Сократ на троне,
Как Меценат
   и Периклес...
Тогда явишься
   ты в порфире,
Как Солнце
   среди лета в мире...
Пресчастлив
   император тот,
Кто твёрдо
   в Правде пребывает.
Но крайне 
   мерзостен Нерон,
Который
   Правду забывает.
754.
Без общей пользы
   никогда
Нам царь не может
   быть норавен.
Короны гаснет
   блеск тогда.
Не будет царь
   любим и славен...
Коль царь велит
   свои законы
От Правды-
   Истины писать,
Не тяготят
   они короны,
Коль Правда
   для царя есть мать...
Щадит бог
   силы естества.
Благополучью
   нет конца.
И благодатны
   те народы,
Не тяготят
   они природы,
Царь коих -
   образ божества."
755.
Так Правду я для Павла
   тут в Оде описал.
Я "Ксению" хочу,
   чтоб Павлу ты отдал.
В поэме Кривду я
   и Ложь тут показал.
Лжедмитриеву тут
   я Кривду воссоздал.
Невестой Дмитрия
   же Ксения была.
Лжедмитру Правду-мать
   в глаза она рекла:
756.
"Ты много варварства
   и зверства сотворил.
Ты мучил русский люд,
   ты Русь всю разорил.
Восточной церкви тут
   закон совсем падёт,
Под иго папское
   коль русский царь пойдёт...
Премудрость Господу
   не может быть противна.
Бог мудростью ж
   Вселенную создал
И мёртву веществу
   Бог жизнь и разум дал.
На что не взглянем мы -
   его Премудрость видим.
Что в Боге чтим,
   в себе то ненавидим.
Премудрости для всей
   ума пределы тесны.
Но действа Бога все
   в творении известны...
И если изострим
   нам данные умы,
Что Бог наш ведает -
   узнаем то и мы.
757.
Теперь колеблется
   поляками наш трон.
Уж церкви западной
   заводится закон.
Наш царь - безбожия
   и наглости учитель,
Москвы, России враг,
   всех подданных мучитель.
Восстанет Правда пусть
   к народной обороне!
Недолго, Дмитрий-царь,
   пребудешь ты в короне!
Когда имеем мы
   с тираном сильным дело,
Противоречить мы ему
   не может дерзко, смело.
Обман пытается 
   на трон тебя венчать.
И Правда тут должна
   до времени молчать.
758.
Блажен на троне тот
   порфироносный муж,
Который не теснит
   свбоды русских душ,
Кто пользой общества
   себя превозвышает,
Кто снисхождением
   корону украшает,
Дарует подданным
   благополучны дни,
Страшаться коего
   злодеи лишь одни...
Когда ж невинные
   от боли громко стонут,
И сироты во горьком
   плаче тонут,
И вместо Правды
   Кривда всюду, Лесть,
Когда в опасности
   именье, жизнь и честь,
То Правду серебром
   все, златом покупают
То к судьям с Кривдой все
   со мздою приступают...
Пусть Кривда-Лесть
   возникнет и падет!
Без пользы обществу
   на троне славы нет.
759.
Богатые
   на подчинённых дуют,
А бедняки 
   на гордых негодуют.
Коль царь - не сын Отечества,
   злодей.
Когда по Кривде ищет царь
   из подданных судей.
Законы Кривды
   для России новы.
Коль Правды нет,
   власть - тяжкие оковы...
Несчастна та страна,
   где множество вельмож.
Молчит там Правда
   и владычествует ложь...
Святая Русь -
   монаршеска держава,
Когда не тяжела народу
   царска слава.
Ведь, Бог свободу дал
   последней твари.
Её стеснить
   не смогут государи.
Властительны цари
   законы лишь сменить.
Но может ли их власть
   Неправду извенить?
760.
Мы все рождаемся
   и краткий век живём,
И царь и раб и все
   потом умрём.
Могила тёмная,
   скрывающая сира,
Сокроет равно
   и владыку мира". -
Так Ксения Правь-Мать
   Лжедмитрию сказала,
Как просветительства
   программу будто знала.
Но Годуновой К.
   Лжедмитрий отвечал.
Закхак, Иблис царю
   ту Кривду прошептал:
761.
"Иблис вернул мне то,
   что отнял Годунов.
Я на престол Руси
   взойти теперь готов.
Не смог мне твой отец
   дверей во гроб отперти -
Иблисом я спасён
   из челюстей злой смерти.
Неправда уж на трон
   Руси меня взвела.
Под власть мою та Кривь
   народы отдала.
Затмится русска честь
   и подвиги геройски
И папу римского
   вспоют все русски войски...
Российский я народ
   с престола презираю.
Я власть тиранскую
   Неправдой простираю...
Сыны Отечества
   поляки будут здесь.
Отдам под иго им
   народ я русский весь.
Царю должна вся Правда
   быть покорна.
Пусть Правдой станет 
   Кривда тут притворна...
Пусть Правдой будет тут
   одна моя лишь власть,
А Истиной - одна моя
   лишь царска страсть...
762.
Я был тогда б совсем
   без власти и без славы,
Когда бы ввёл в Москве
   законы и уставы.
Я был бы им тогда
   подвластный человек.
И мой бы царский 
   краток был бы век.
Я суетно б
   для подданных трудился.
Я как бы подданный
   по Правде их судился...
Блаженство русскому
   народу вредно.
Богач быть должен царь,
   а государство - бедно.
Ликуй монарх,
   народ под ним же стонь.
Способнее к труду
   всегда нежирный конь.
Смирю бичём его
   и частою ездою.
Я править буду тут
   железною уздою.
Сгори Москва,
   вся Русь навек угасни!
Я царство тут создам
   вдвойне ужасней.
763.
Пускай народы тут
   живут вдвойне вопя.
Не для народов я,
   народы - для меня.
В крови бы плавал я
   рабов моих придворных.
Казнил бы Кривдой я
   всех правых и виновных.
Явил бы, каковы
   разгневаны цари.
Я кровью б обагрил
   и кровь и алтари.
Наполнил бы Вселенную
   я страхом.
Россию бы пустил
   я по ветру всю прахом...
Зажёг б Москву -
   и град бы воспылал,
До облаков бы
   пламень доставал."
764.
О Годуновой я,
   о Ксении грущу,
Глумление над ней
   Лжедмитру не прощу.
Лжедмитрия во всей
   я Кривде обличу...
В салоны более
   не знаю уж я хода.
С женой своей
   из крепостного рода
Живу, Чулков, я
   более уж года.
Познал с ней Правду
   русского народа.
Сквозит мне в Правде той
   бедняцкая порода:
765.
"Не для того 
   дворяне мы,
Чтоб люди
   работали.
А мы б бедняцкий труд
   по знатности глотали.
Скоту подобен тот
   прегнусный крепостник.
Он как упырь всем ртом
   к артериям приник.
Не может этот скот
   людями обладать.
Не может этот бык
   быку людей продать...
А если у тебя
   безмозгла голова -
Пойди и землю рой
   или руби дрова.
От низких более
   людей не отличайся
И предков титулом
   уже не величайся...
Полюбишь ли душу,
   увидив в ней заразу,
Хоть по уши зарой
   душу ты ту в алмазы...
Коль только для себя
   ты в обществе живёшь
И в поте не своём
   ты кашу с маслом жрёшь
И если ни к какой
   ты должности не годен -
Твой предок дворянин,
   а ты - не благороден...
Страдает от долгов
   обременённый мот,
Но одного при том
   не вспоминает,
Что пахарь для него
   свой изливает пот,
Трудится для него,
   на карты кровь роняет."
766.
Я (Сумароков) Правду
   народную познал.
Крестьянским языком
   ту Правду записал:
"За морем есть
   праведны страны.
Все граждане в них
   добронравны.
Никто в странах тех
   не суеверит.
Никто не ханжит
   и не лицемерит.
Все воеводы там
   очень правдивы.
И судьи за морем
   там все справедливы.
Бояре там головы
   не задирают.
И люди от них там
   не погибают.
За морем в земле
   денег не прячут.
Крестьяне под гнётом
   боярским не плачут.
Деревень на карты
   там не ставят.
Нуждою напрасной
   крестьян там не давят.
За морем крестьянами,
   слышь, не торгуют.
У сирот убогих
   там хлеб не воруют. 
И мудрый ума там
   не пропивает.
И сильный бессильных
   рукой там не давит.
Добрых людей там
   они не злословят.
Правде, законам там
   не прекословят.
767.
Дети дворянские
   в школы тым ходят.
Девушек тоже там
   в школы все водят.
Отцовский язык там
   совсем не в презренье,
Но в книжном свободном
   он там говоренье.
Вздор там ораторы
   не оглашают.
Вирши пустые
   они не кропают.
Мысли у писателей
   там ясны.
Речи у слагателей
   согласны.
За морем невежа
   басни не пишет.
Критика злобой
   российской не дышет.
Купец там - купец,
   а не обманщик.
Солдат там - солдат,
   а не барабанщик...
Лестью за морем
   вовсе не дышат.
Подлости за морем
   вовсе не слышат.
Нету за морем
   у них тунеядства.
И хорошо там живёт
   их крестьянство.
Пьяные там
   в переулках не ходят.
Драки с прохожими
   там не заводят
768.
Сам был я в той
   мечтательной стране.
Иль может увидал
   я то во сне.
Попы подобны там
   стоическим софистам,
Не нашим 
   бородатым карьеристам.
Страной там правит
   мудрый госсовет.
По Правде там
   народ живёт без бед...
Там книги их
   узоконений
Всяк отрок зрит
   без преткновений.
И всяк умеет 
   там читать,
Сам может Правду
   изучать.
Там судей больше
   чем писцов,
Семейных больше
   чем вдовцов.
Всех судей чтут
   там за отцов.
И мало там
   бумаг исходит.
И дело быстро
   вверх восходит.
Там споры
   судьи не ведут.
Совет у Правды
   там берут...
Там Кривды вовсе
   не бывает.
Там Правду всякий
   отрок знает.
Крестьянский сын
   правами равен
Сынам бояр,
   делами славен.
Там тунеядство
   презерают.
Ремесла все
   там изучают.
769.  
Пусть ж и наш боярин
   кашу с квасом гложет.
Пусть мужик вкушает
   кашу с квасом тоже.
Трудится пусть кротко,
   вон не лезет с кожи,
На крыльцо не кажет
   пусть он пьяной рожи...
Солнце же всех
   одинаково греет.
Пусть же мужик
   рожь да полбу посеет.
Барин пусть полбу
   на ужин согреет.
Пусть он от полбы
   да ржи не толстеет.
Славятся ж баре
   не ширью желудка -
Гибкостью лишь,
   глубиною рассудка...
Коль крестьян ты разоряешь -
   не домостроитель,
Враг народа своего,
   доморазоритель.
Ты изверг и невежа.
   Ты как упырь, покойник.
Вреднее для Руси ты
   чем Кудияр, разбойник.
Поэтому в салон
   к таким я не хожу.
И с дамами такими
   я дружбу не вожу.
И пищу их греховну
   я тоже не вкушаю.
Она из человечены,
   я это точно знаю.
Я вина их бордовые
   из кубков не глотаю.
В них слёзы же сиротские,
   я это понимаю.
770.
Не фабрики суконные
   нам нужно создавать.
Нам нужно земледелие
   в деревни развивать.
Пьёт вина и елей
   боярин лишь у нас.
Мужик ж у нас глотает
   один сухарь да квас.
Чтоб государству прибыль
   в казне своей умножить,
Достаток у крестьян
   должно оно размножить,
Не одного помещика
   богатства умножать,
Но каждого крестьянина
   достаток уважать.
У нас же сдирают
   с крестьянина кожи.
И тем раздражают
   они образ божий.
И кормят крестьян
   хуже чем лошадей.
Крестьян не считают
   у нас за людей.
Ведь, царству пользы
   никакой же нет,
Что барин ест
   фазанов на обед,
А у крестьянина
   в дому полно лишь бед.
771.
Крестьяне не работы,
   но каторги боятся.
Мужик на вольной ниве.
   всегда готов стараться.
Готов всегда без палки
   он за работу браться,
Работать на себя
   всегда готов собраться.
Боярин для Руси
   же ядом нарекается.
Помещик на Руси
   один обогащается.
Вся силу у Руси
   с того и истощается.
Пусть барин от крестьян
   одеждой отличается,
В сенате иль в Европе
   когда он появляется.
В быту же как мужик
   пусть полбой он питается.
Простой, здоровой пищей
   пусть барин насыщается."
772.
Тут Сумрака Чулков
   обедать пригласил.
"Славянские я сказки"
   для Павла сочинил.
Царице Катерине
   я сказки те отдал.
Те сказки в девяти
   томах я с ней издал. (1766-1768)
"Мифический словарь"
   я опубликовал. (1767)
"Деяния Ахилла"
   к тому ж я написал.
Воистину ты прав,
   Сатиром я уж стал.
Во снах я всех богов,
   героев Правь познал.
773.
Ты ж начал, Сумарок,
   прожекты уж писать,
Как рабство на Руси
   должны мы изживать.
Бумагу стоило ль
   чернилами марать.
Уж лучше Арту-Правь
   в дубравах созерцать.
Ты много написал,
   и что ж с того случилось?
В Руси ж вся беднота
   на круги возвратилась.
Ведь, курицу как встарь
   не может чернь вкушать.
Не знает, полбы где
   теперь уж отыскать.
Из ржи зелёной как
   не знает плов сварить.
Дитя не знает как
   здарового родить.
Гречишной мы муки
   лет десять не видали.
Мёд с овсяным блином
   лет десять не вкушали.
774.
Русь без иллюминаторов
   вновь тёмною уж стала.
Во тьме Русь в суеверии
   без них совсем пропала.
Ты, Сумарок, опять
   уж можешь написать.
Не пивоварни мы
   должны тут создавать,
Не газ, ни нефть тут мы
   должны в Европу гнать,
И не металл, чугун
   Китаю продавать,
Потом чтоб деньги те
   всем миром пропивать
Заводы новые
   спиртные открывать.
Нет, полбу нужно нам
   учиться вновь сажать.
Вновь просветительство
   в России возрождать.
Но стоит ли о том
   о всём переживать,
Коль Арту можем все
   мы просто созерцать.
775.
Недавно, кстати, я
   Майкова повстречал. (1728-1778)
Военный прокурор
   к царице тот примчал.
А я в тот день как паж
   там на часах стоял.
Майков там во дворце
   как раз царицу ждал.
Отставку дать ему
   царицу он просил. 
Он ж в тридцать третий год
   Как и Христос вступил. (1761)
Отставку ту царица
   Майкову утвердила.
Поэтов заморочных
   Царица ж не любила,
Вмиг всех друзей Петровых
   Едва не истребила.
Так вот, теперь мы вновь
   С Майковым повстречались. (1766)
О Правде о суде
   С Майковым пообщались.
Уж в Ярославле вновь
   Майков теперь живёт.
Дворянский род его
   Старинный там цветёт.
776.
Он Волкову театр
   Открыть там пособил.
В России тот театр
   Же самый первым слыл
Град Ярославль театр
   Тот первый заложил…
В кадетском, Сумарок,
   Театре ж ты служил?
Неужто, Сумарок,
   Майкова ты забыл?
Майков тебе же стих,
   Князь Сумрак, посвятил:
«О ты при водах Иппокрена
    Парнасский сладостный певец,
Друг Талии и Мельпомены,
   Театра русского отец,
Изобличитель злых пороков,
   Полночный гений Сумароков!
Твоей поэзией пленяюсь.
    Тобою я воспламеняюсь.
К Парнасу путь уже мне ведом.
   Твоим иду к нему я следом…
Подобно тихому зефиру
   Тебе во след теперь лечу,
Тобой настроенную лиру
   Неправдой портить не хочу.» (1776)
777.
Ты, Сумароков,
   Стих отметил
И так Майкову
   Ты ответил:
«Ты, бард Майков,
   Витийствуй осторожно.
Тебе уж на Парнас 
   Один остался шаг.
Ты будешь на скале
   Парнасской неотложно.
В цветах сидеть там будешь
   Словно маг.
Ты хочешь божью майю,
   Иллюзию создать –
Иблис Майковым же
   Решил тебя назвать.»
778.
Историю Майков
   Вчера мне рассказал:
О том как вор один
   В суде вчера стоял.
Как вор в лицо судье
   Такую Кривду врал:
«Я – вор ночной,
   Ты – вор дневной.
В Неправде
   Оба мы с тобой.
Я у дневного вора
   Пожитки своровал.
А ты безвинных всех
   Людей же обокрал.
По Правде нас двоих
   С тобой должны судить
И головы двоим
   Должны нам отрубить».
Воров дневных Майков
   За хвост мечтал ловить.
Но прокурором бард
   Три года лишь сидел. (1759-1761)
За Правду бард Майков
   Вмиг с должности слетел».
779.
Чулков Правь Сумраку
   Майковскую сказал.
Сатир ту Майю, Правь,
   Раздумывать начал:
«Теперь уж Сумарок
   В масоны записался.
Майков в масоны вслед
   За Сумраком помчался.
Олсуфьев ложу ту
   В России заложил. (М.)
Магистром ж Воронцов
   Р. И. у них там был. (1746)
С. Трубецкой, М. Дашков,
   Щербатов М. там были, (1733-1790)
Щербатова роман "Офирский"
   все там чтили.
В земле Офирской той
   масоны раньше жили.
Голицына три в Ложь,
   П. Бутурлин входили.
Мамонов Р., Апраксин Н.
   В ту ложу зачастили,
Мелиссимо Петра
   С собой туда водили.
Итало-австрияк
   Послом в Руси тот слыл,
У Долгорукой Кэт
   В любовниках ходил.
Граф у Петра-царя
   Катрину ту отбил.
На плаху он за то
   Едва не угодил.
Масонских много дел
   В Руси он совершил…
Но в ложе ярче всех
   Бард Сумароков был.
780.
С той Сумарочной ложей
   Другая  состязалась.
И та другая ложа
   Английскою являлась.
В Руси она древней
   Всех прочих лож считалась.
Пётр Первый на Руси
   Ту ложу основал.
Гроссмейстером сам Пётр
   В той ложе позже стал.
У Локка, Ньютона
   Ярлык на то Пётр взял.
Магистром в ложе той
   Шотландец Брюс блистал.
Всё протестанты сплошь
   Ту ложу составляли.
А русские в неё
   Не часто поступали.
К «Великой ложи» та
   Артель их относилась.
Из Англии та «Ложь
   Великая» явилась. (1731)
Уж Брюсова звезда
   В те годы закатилась.
Шотландец Джеймс, магистр,
   Ту ложу возглавлял. (1696-1758) 
Германских, русских он
   Масонов там собрал.
В английской ложе той
   Он всех объединял.
781.
Г.П. Гагарин вдруг
   На Сумрак рассердился,
От Сумарочной лжи
   Гагарин отделился.
Гагарин третью ложь
   В России основал.
Гагарин «Братством» ложь
    ту третью называл...
Католики тогда
   В России проживали.
Из Австрии они,
   Из Франции примчали,  
Четвёртую артель
   В России основали.
Католиков в артель
   Одних лишь принимали. (1765)
При Сумарокове
   Семнадцать лжей возникло.
Масонов триста в них
   И тридцать три проникло…
На девять лет Майков
   Сумрака младше был.
Но в год один Сатир
   (я) в гроб их положил». (1777)
Сатирка, бог лесной,
   В себе так размышлял.
Чулков же Сумраку
   Уж Правь всю досказал.
Правь Сумароков уж
   рассказывать начал.
Не понял Сумарок,
   что в Ирий он попал: