5. Крылов, Державин, Козловский, Бибиков, Капнист
972.
«Вся Русь, держава наша,
Во сне тогда лежала.
Русь просветителей
Своих не уважала.
Державина вся Русь,
Гаврилу, ожидала.
Мурза Багрим в Орде
За Правду пострадал.
Эмир-заде Багрим
На Русь потом бежал. (1450)
Василий Тёмный, князь,
Багрима привечал.
Багримов сын Норбек
На русской уж женился.
Держава, сын у них,
Тотчас же народился. (1470)
Девята ж, сын того,
Всех плодовитей был.
Аж четырёх юнцов
Девята породил. (1530)
Державцы при Петре
Все сильно обеднели.
Всего семь крепостных
Державичи имели.
В глуши Владимирской
В избе простой все жили. (1700)
Тогда дворян таких
Россия не ценила.
В крестьянство Русь таких
Дворян переводила…
973.
Державин же Роман
Вдруг в армию пошёл.
Паёк тем на прокорм
Семьи он всей обрёл. (1730)
Под Пензой он в полку
Пехотном очутился.
На службу в Оренбург
Потом Роман явился.
На Фёкле в той глуши
Какой то он женился. (1742)
Гаврила, Фёклин сын,
В Казани уж родился. (1743-1816)
Роман, его отец,
В чахотке вдруг сгорел.
Гаврилку ожидал
Сиротский уж удел.
Тринадцать только лет
Прожил тогда пострел. (1756)
Всего лишь десять душ
Крестьян отец имел...
974.
В гимназии потом
В казанской бард учился.
В шестнадцать лет лишь бард
В гимназию пробился. (1759)
По бедности не смог
В Казани бард там жить.
И к матери пришлось
Гаврилке вновь отбыть.
Гаврилка в Оренбург
Тотчас же возвратился. (1761)
В Измайловский бард полк
Тотчас определился. (1762)
Простым солдатом бард
Там службу начинал.
По нищете своей
Чинов не получал.
С солдатами лишь бард
Одними там общался.
Всех офицеров там
Державин бард чурался.
Гаврилу Бибиков
Однажды увидал.
Гаврилку генерал
Вдруг опекать начал.
975.
Вдруг к Бибикову сам
Вернее бард явился.
В поход с ним в тайный бард
Поехать попросился:
«Я знаю, Вас в Казань
Царица посылает.
В Казани мать моя
Там, Фёкла, проживает».
Державин Правдой аж
Народной весь лучился.
Бард здравым артом аж
Народным весь сочился.
За этот здравый смысл
Бард графу полюбился.
976.
Когда царица же
Переворот свершала,
То на часах она
Державина видала. (1762)
В Измайловском полку
Солдатом бард блестал.
У спальни у неё
Бард на часах стоял.
Туда за красоту,
За арти, бард попал.
Семнадцатый лишь год
Тогда бард отмечал.
Граф Бибиков потом
К себе его забрал.
Державина стихи
Писать граф обучал.
А Бибиков тогда
Уж Польшу покорил. (1766)
С царицею самой
Граф Бибиков дружил.
Его в поместье раз
Царица посетила,
Козловских дочерей
С собою притащила.
977.
Козловский князь, Ф.А.,
У Бибиковых жил. (1740-1770)
Фоминский князь его,
Смоленский, предком слыл.
«Курейша» этот князь
Фамилию носил. (1450)
От Рюрика Козловск
он, город, получил.
Князь, как и Мухаммед,
Из Курейшитов был.
С младенчества князь-бард
Стихи пером строчил.
Козловский как поэт
Уж при дворе блистал.
Ему Державин все
Стихи свои послал.(1768)
Князь в школу МГУ
Как я (Чулков) ходил.
В Преображенском князь
Потом полку служил. (1762).
С Державиным в полку
Князь часто в том встречался. (1768)
Солдатом князю лишь
Гаврила тот казался.
Здороваться с ним князь
Козловский аж гнушался…
У Бибикова вновь
Князь с юнгу увидал.
Державина стихи
Ему граф прочитал.
Гаврилы старше князь
На года три являлся. (1740,1743)
Меньшого друга князь
Стихами восхищался.
978.
Козловский той весной
Уж атеистом стал.
Вольтерианцем князь
Себя уж называл.
С Фонвизиным тогда
Дружить уж князь начал.
В богохулении все дни
Князь, ночи пребывал.
Богохуление то князь
Усладой нарекал…
С Елагиным Козлов
Тогда уж побратался.
К Екатерине князь
В друзья уж пробивался.
К Вольтеру князя тут
Царица послала,
Козловского учить
Вольтеру отдала. (1768)
Царицыно письмо
К Орлову князь забрал,
Вольтера посетил,
В Италию помчал.
Князь Алексу там год
Орлову помогал. (1769)
Князь вместе с кораблём
В Чесменской битве пал. (1770)
Козловского Княжнин
В то лето осмеял:
«В болоте, не в Чесме,
Мол, князь наш утопал,
С Парнаса к Тредьяку
В болото, мол, упал.
Придворным, как Тредьяк,
Елагин, князь де стал.
Державу, в гроб сходя,
Де князь благословлял».
979.
«С Козловским я (Чулков)
С Державиным видался.
Занятным мне юнцом
Державин показался», -
Чулков Крылова вдруг
С азартом так прервал.
А дальше вновь Крылов
Рассказ свой продолжал:
Уж Бибиков в Казань
С Гаврилой торопился. (1773)
Уж Пугачёв с ордой
Под Оренбург явился.
Оттуда Фёкла, мать,
Державина бежала.
В Казань от Пугача
Старуха-мать удрала…
Но Пугачёв с ордой
Казань уж осадил.
Там Фёклу Пугачёв
Державину пленил. (1773)
Над Фёклой воры те
артельно издевались,
Боярыню убить
Артельщики пытались…
Но Бибиков теперь
Уж Польшу покорил.
На битву с Пугачём
Уж граф теперь спешил.
Гаврилу генерал
Везде с собой возил.
Тридцатый год тогда
Гавриле уж пробил.
А граф Гаврилку всё
Стихи писать учил.
Граф Фридриха стихи
Великого читал.
Василий там Капнист
Стихи писать начал. (1757-1823)
Юнец Капнист втроём
Артельно с ними жил.
С тринадцати годов
Он в гвардии служил. (1770-1775)
Полтавских греков тот
Капнист потомком слыл.
980.
Шестнадцатый лишь год
Капнисту простучал,
Как Бибикова вдруг
Иблис в Нараку взял. (1773)
Поскольку Пугачёв
С ордою побеждал.
И графа оттого
Родимец и побрал…
Державин и Капнист
Одни в степи остались.
Стихами в той степи
Они лишь занимались.
Щербатов князь же им
За Бибикова стал.
В поход на Пугача
Князь Михельсона звал…
Мать Фёклу Михельсон
У Пугача отбил.
На службу двух юнцов
Михель определил.
К Потёмкину юнцов
Он тотчас отрядил.
Потёмкин Павел тот
В Саратове уж был.
В Измайловском полку
С Гаврилой он служил.
И с Павлом Новиков
в полку том вместе жил. (1762)
Державин как солдат
В полку том состоял.
И Новикова он
Лишь издали видал.
981.
Державина сперва
Потёмкин не признал.
В Симбирск юнца потом
Поль к Панину послал…
Но Пугачёв Симбирск
С ордой уж осадил.
Гаврила в плен к нему
Едва не угодил.
Гаврилу Пугачёв
Чуть было не убил.
Но Правды глас Пугач
Вдруг в сердце услыхал.
Глас Правды убивать
Юнца не разрешал:
«Не трогай юношу,
Не смей!
Он лучший самый
Из людей!
Ты лучше на Руси
Поэта не найдёшь.
Сгоришь в Аду тотчас,
Державу коль убъёшь!
Вслед Сумарокову юнец
Уж бардом скоро станет.
Державы Правь народная
В его стихах воспрянет!»
Ровестником Пугач
Державину хоть был.
Хоть тридцать первый год
Обоим им пробил.
Пугач уж с бородой
На старца походил.
Гаврилка ж всё юнцом,
Поэтом всем казался,
Был строен утончён,
Стихами занимался.
982.
Уж на реке Иргиз
Державин после жил.
В колонии бард там
Немецкой Правду бдил.
Впервые так поэт
В глуши Руси рождался.
Народной Правды свет
В нём чистый разгорался.
Москву и Петербург
Державин не видал.
Бард просветителей
Совсем не уважал.
Масонами бард их
С усмешкой величал.
На Яик иногда
Державин пробирался,
В Яицком городке
С Капнистом развлекался…
983.
Раз юнга нищий там,
Нагой им повстречался.
В волнах Яицких там
Он голеньким плескался.
Вдруг очень умным тот
Малец им показался.
К Потёмкину мальца
Тотчас они отдали.
Отца они его
Андрея разыскали…
Крылов Иван мальцом,
Андреевич, являлся.
А Прохор же Крылов
Мальчишки дедом звался.
Солдатом Прохор-дед
Всю жизнь свою служил.
Чин «обер-офицер»
Дед в армии носил.
Дворянства не имел
И сын его Андрей.
Из обер-офицерских
Андрейка был детей,
Солдатом в Оренбург
В пятнадцать он пошёл. (1751)
В супруги девку там
Простую он нашёл.
На Фёклиной он там
наперснице женился», -
Крылов тут покраснел
И очень застыдился:
Мол, о себе самом
Стихи я петь решился.
Эминов сын тотчас
За друга заступился.
Он с Правдою такой
К Чулкову обратился:
984.
«Та Александровной
Мариею звалась.
Мещанка та тотчас
Крылову отдалась…
Тринадцать лет Андрей
Простым солдатом был.
Он прапорщика чин
Потом лишь получил. (1764)
Как капитан Андрей
На Яике служил.
В замкомендантах там
Он крепости ходил.
И книги по ночам
Андрей читать любил.
Средь книг Ивана он
Крылова и родил. (1769)
На Яике тогда
Пугач Артель создал.
Яицкий городок
С Артелью мигом взял. (1773)
А следом Оренбург
Пугач уж осаждал.
Крылов там пятый год,
младенец, отмечал.
Оттуда мать с Крыловым
в Яицк, к отцу бежали
И в руки Пугачу
едва там не попали.
985.
В Яицке их отец
Андрей уже встречал.
Отец Андрей тогда
Крылов уже хворал.
Потёмкин Павел пенсию
ему уж хлопотал. (1775)
В Твери отцу работу
Потёмкин отыскал.
В Твери Крылова бабка
В избе простой жила.
Лет сыну в тридцать пять
В избе приют дала.
В Палате Уголовной
Начальником сын стал.
В Тверском сын магистрате
Зарплату получал.
Второго сына Лёву
Он там с женой зачал.
К Иблису в тот же год
Крылов Андрей попал. (1778)
Крылов Иван тогда
Девятый год справлял.
А мать читать за деньги
Тогда молитвы стала
И плакальщицей платной
В домах усопших стала,
За деньги над гробами
Усопших причитала.
Девятилетний ж Ваня
В избе один сидел,
За братиком, за Лёвой,
Младенцем, он глядел.
986.
Державин в это лето
Пред Павлом уж стоял.
Принц Павел уж Гавриле
Сестру в супруги дал. (1778)
Державин и Крылов
Похоже жизнь начали.
Державин вверх взлетел,
Крылов же пел в печали:
«Средь боли,
Нищеты и горя
Как средь
Бунтующего моря
Я рос от самых
Юных дней.
Я был от бедства
Не избавлен,
Как лист иссохший
Был оставлен
Среди ярящихся
Огней».
Казалось бы,
Крылов теперь
Падёт навек
Как лист увядший.
На двадцать пять он лет
Державина был младше,
Но вслед решил тому
Шагнуть гораздо дальше.
Так научился басни он
Читать на голоса.
Тут в жизни началась
Из света полоса…
987.
Арсений Верещагин
В Твери тогда уж жил.
В Духовной семинарии
Он ректором служил.
Для тверичан он диспуты
Учёные давал.
Иван Крылов же, юнга,
Их часто посещал.
Потом он с итальянцем
Каким-то подружился.
На скрипке итальянской
Играть он обучился,
Французский, итальянский
Языки изучил,
Сам басни Лафонтена
Себе переводил.
Князь Львов в поместье Ваню
Тогда к себе забрал,
Княжатам для учёбы
В товарищи отдал.
Тех Львят усердней Ваня
Науки изучал –
И гувернёр француз
Крылова уважал…
988.
Модестов Фёдор басни
Тогда в Твери писал.
Крылова в семинарии
Модестов повстречал.
Он стих такой с намёком
Крылову прочитал:
«Если хочешь
Ты спокойно
Жизнь свою
Препроводить,
Постоянность
Благостройно
От напастей
Сохранить,
То с вельможами
Не знайся,
Вишен
С их стола не ешь,
И в карете
Опасайся
С ними ехать –
Иди пеш…
Коль счастие твоё
В твоих руках цветёт,
Тогда и стар и млад
К тебе на двор придёт.
Но счастья твоего
Едва лишь цвет увянет,
Тогда уже никто
И на окно не взглянет».
989.
От Львовых в десять лет
Крылов тут удалился
И в подканцеляристы
В повытчики явился. (1779)
Для семинарии с тех пор
Он басни стал писать
И бабке с мамкой деньги
На пищу добывать.
В тринадцать лет он денег
Изрядно накопил
И с матерью вдруг в Питер
За пенсией отбыл. (1782)
Он отпуск в Канцелярии
На месяц только взял,
Но пенсию для мамки
Полгода хлопотал.
Тут в розыск Канцелярия
На Ваню подала:
«Мол, смерть мальца, поди,
Уж в Питере взяла!»
Тут Ваня в Канцелярию
Тверскую вдруг явился,
К наместнику тверскому
Он к Брюсу обратился.
И Брюс его в отставку
Тотчас же отпустил.
Крылов обратно в Питер
К мамаши укатил.
Он в Питерской Казённой
Палате уж служил,
«Кофейницу» по следу
Фон Виза он сложил. (1783)
990.
«Кофейница» та пьесой
В стихах его была.
Четырнадцатая лишь
Весна Крылову шла.
Речь о любви крестьян
«Кофейница» вела.
Холопов: Анну и Петра
Любовь навек свела…
Брейткопф, книготорговец,
«Кофейницу» купил.
Он шестьдесят рублей
Крылову заплатил.
Для оперы либретто
Он так заполучил».
991.
Эмина, сына, тут
Чулков рассказ прервал:
Державин, не Крылов ж
Чулкова привлекал.
Крылову вдруг вопрос
Такой Чулков задал:
«С Державиным, Крылов,
Ты в Питере встречался?
Тогда ж бард пять уж лет
В столице ошивался? (1778-1783)
Державин в тридцать пять
Лишь в Питер же попал.
Там португалку Кэт
Внезапно бард познал.
Той Кэтрин Бастион
В любви бард объяснился.
В нелепой позе бард
В тот миг же очутился.
Узнал бард, не простая
Что девица она,
Но Павлу цесаревичу
Молочная сестра!
Что если хочет бард
На девке той жениться,
То должен к принцу бард,
Вмиг к Павлу обратиться!
И в Гатчине принц Поль
С Гаврилой говорил.
О браке просьбу Поль
Вмиг удовлетворил…
Для славы час, для Правды
Державинской настал –
С окраины России
Бард во дворец попал!
Козловского бард там
Напрасно уж искал».
992.
От слов тех Артигас
Тотчас разволновался.
Как тень на потолке
Арт в спальне заметался.
В астральном теле Арт
На Русь же прилетел.
В ментальном теле Арт
В Куябе же сидел.
В Сатиркины глаза
Арт преданно взирал.
В очах Сатира ж Арт
Чулкова созерцал.
Сатирка мыслит что,
Артега понимал.
Козловского Сатир
С азартом вспоминал,
Козловского как он
С Козинским сочленял,
В единую козу
Мальцов двоих сливал,
В двух раков писарак
Как свой он запускал.
993.
По пояс два мальца
Одним юнцом вдруг стали,
Вдруг раком на траву
Перед Сатиром пали.
Эврит как и Креат
Два близнеца срослись,
Тут бёдра двух тех юнг
И ноги вдруг слились…
Козловский пополам
Внезапно разделился -
В трёхтелую козу
Тендем их превратился.
Козловский, скульптор так
В Нараке народился. (1753-1802)
Эрота изваять
Потом он умудрился.
Сатирку ж тот Козёл
В Нараке созерцал.
Он в мраморе потом
Сатирку изваял.
Сатирку он в мальца,
В Эрота превратил,
Русь мраморный Эрот
Чтоб голенький смутил.
994.
Эротом стать Сатир
С тех пор мечтать начал,
Как «Душеньку» Том Мор
Сатирке прочитал,
Ту «Псюшеньку», Богдан
Которую создал.
Себя Сатир с тех пор
Эротом представлял.
Но жалко ту мечту
Княжнин не понимал.
Уродливым Княжнин
Сатирку описал,
С Козлом и с Тредьяком
Сатирку показал:
Парнасские вокруг
Болота как плескались,
Козловский, Тредьяков
Сатиру как отдались.
Как рядом Аполлон
В болоте том стоял,
Как колкою ногой
Сатир его пинал,
Козлов осеменять
Ему чтоб не мешал…
Козловский аретэс
Сатиркин лишь постиг.
Из мрамора потом
Эрота он воздвиг…
995.
Сатирка же козу
В болоте покрывал.
В троих Сатир тех юнг
Свой логос запускал,
Сушумну им своей
Иблиской протыкал.
В пингалах лимфу юнг
Бог лингвой насыщал.
Язык юнг, лингву им,
Бог, логос разжижал…
Юнец, что как коза
Сатиру отдавался,
Коленками юнец
На травку опирался,
Сатирова игла
В Сушумну чтоб вошла,
Внутрь читры праджня чтоб
И шакти затекла
Из твёрдой той иглы,
Из этого шприца.
996.
Иблискою, иглой,
Сатир вовсю старался,
Строчил иголкой той,
В азарте задыхался.
В Сушумну сзади бог
Лучом своим втыкался.
Внутрь читры рог Сатир
Азартно запускал.
За спину юнгу бог
Руками обнимал.
А в бёдры юнги бог
Живот свой упирал…
А выше бёдр спина
У юнги разделялась,
В три гибкие спины
Внезапно превращалась,
В траву шестью она
Локтями упиралась.
Шестью плечами тот
Кумара завершался.
Головками тремя
Назад он прогибался.
И ртами он тремя
В азарте задыхался,
Тремя спинами под
Сатиром извивался,
Визжал триголосил,
Сатиру предавался.
997.
Козлов, поэт и бард,
В азарте том рождался. (1779-1840)
Как в читру юнге мёд
Сатиров весь вкачался,
На три паиса вмиг
Тот юнга разбежался.
Малец же, бард Козлов
В траве лежать остался.
Хвост рядышком козы.
С Козловым тем валялся.
В Хвостова, в графа хвост,
В поэта превращался. (1757-1835)
6. Львов, Мещерский, Вяземский, Филица,
Долгоруков, Потёмкин, Клушин, Рахманинов
998.
…Козловский, значит, князь
С Державиным встречался.
В Чесменском уж бою
Козловский князь скончался», -
В глазах Сатира то
Артега прочитал.
Эмина Арт, Чулка
В глазах тех увидал.
Чулков Крылову Правь
Азартно там шептал:
999.
«В Сенате стал Державин
При Вяземском служить.
Тот обер-прокурором
Тогда изволил быть.
Там, в Питере Державин
Капниста снова встретил,
Тогда ж он Львова, друга
Капнистова заметил…
Учились же с тобой,
Крылов, те Львовы дети.
Лев, Ярославский князь,
Всех Львовых предком слыл.
Смоленский Фёдор Чёрный
В прадедах Льва ходил.
На Дьяковых, на сёстрах,
Капнист и Львов женились
И над стихами вместе
С Державиным трудились.
Князь Львов был архитектор,
Баженова он знал.
Баженова у Павла
Державин повстречал.
Впервые так масонов
Державин увидал
И Правду-матку грубо
Про них мне прорычал:
1000.
«Явились на Русь
Франкмасоны
И творят
Демонические законы,
И плетут
Коварные манеры,
К антихристу ведут
От Христовой веры.
Встают из гробов,
Зубами скрежещут.
А демоны, видя это,
Руками плещут…
Воскресни, Боже,
Боже Правды,
Рабов молению внемли,
Карай лукавые неправды,
И будь един
царём земли!»
О Пугачёве мне
Державин там шептал.
Песнь пугачёвцев мне
Гаврила напевал:
«Ах, кабы нам, братцы,
Учинилась воля,
Мы б себе не взяли
Ни земли, ни поля.
Мы пошли бы, братцы,
В воинскую службу,
Сотворили б меж собой
Мы артель да дружбу!
Кривду б мы, Неправду,
Стали выводить,
Злых бояр под корень
Всех переводить».
1001.
Гаврилу снова я видал,
Когда Мещерский умирал.
Как князь Мещерский умирал –
Его весь Питер отпевал.
Державин тоже там стоял,
О смерти князя мне сказал:
«Где стол был яств –
Там гроб стоит.
Где пиршеств
Раздавались крики –
Надгробные там
Воют лики,
И бледна Смерть
На всех глядит…
Глагол времён,
Металла звон,
Твой смертный глас
Меня смущает,
Зовёт меня,
Зовёт твой стон,
Зовёт
и к гробу приближает…
Скользим
У бездны на краю,
В которую
Стремглав свалимся.
Приемлем с жизнью
Смерть свою:
На то чтоб умереть,
Родимся…
Без жалости
Всех смерть разит.
И звёзды
Смертью сокрушатся,
И солнца
Смертью ж потушатся.
Смерть всем мирам
Везде грозит…
Не мнит лишь
Смертный умирать,
Но быть себя
Он вечным чает.
Приходит Смерть
К нему как тать
И жизнь внезапно
Похищает…
Познай же Правду
Человек:
Есть цепь печалей -
Весь твой век.
1002.
Зачем ж нам веком
Долгим льстится?
На толь, чтоб
Плакать и кручится,
И меря жизнь
Своей тоской,
Не знать отрады
Никакой?
Жизнь есть тебе –
Мгновенный дар.
Устрой её
Себе к покою
И с чистою
Твоей душою
Благослови
Судеб удар…
1003.
Над безднами
Горящих тел,
Которых
Луч не обозрел,
До нас ещё,
С начала мира,
Среди зыбей
Всего эфира,
Средь звёзд, средь солнц,
Господь сидит.
Как Правда он
Во тьме блестит…
И внемлет
Насекомым Бог.
Достиг мой вопль
В его чертог:
«Хочу к бессмертью
Притулиться,
Нанять
У Славы уголок,
Сквозь кучу
Рифмачей пробиться,
Связать
Из мыслей узелок».
Нет, не Державин,
А Хвостов
Сии молитвы
Возглашает.
Он оды пишет
В сто листов,
Он Тредьяковским
Стать желает».
1004.
В тот год,
Когда Державин
В столице появился,
У принца Павла юнга,
Князь Александр родился. (1777)
У Павла ж Александра
Царица забрала.
Для Александра сказку
Царица издала:
«Фрол, юный королевич,
Из Киева он был,
В койсак-киргизский плен,
В ордынский угодил.
Раз Флора хан киргизский
К себе вдруг пригласил.
Хан розу без шипов
Велел юнцу сыскать:
«Иль лютой смерти я
Могу тебя предать!»
В Неправде изнывала
Киргизская Орда.
Там Правде поклонялась
султанша лишь одна.
Та Филица-султанша
О Флоре услыхала –
Рассудку, сыну, мать
Филица так сказала:
«Ты Флору юному скорей
На помощь поспеши.
Ему ты розу без шипов
В пустыни разыщи».
Так оба мальчика вдвоём
Сквозь степи все прошли
И розу Правды без шипов
В Алатыре нашли…
1006.
Ты, цесаревич Александр,
Ту Правду должен знать.
Как мальчик Флор ты храбрым,
Разумным должен стать.
Пусть принц Рассудок другом
Твоим отныне станет
И Правду, розу без шипов,
Пусть он тебе достанет».
В Орде о Розе Правды
Лишь суфии писали.
Стихами Розу Правды
В исламе прославляли.
1007.
Державин эту сказку
Царицы прочитал –
В артериях азарт
Гаврилы застучал.
В Койсак-Кыргыз Орде
Недаром ж он трудился.
Столицей ж Оренбург
Кыргызскою явился.
Державин табакерку
Царицы тут послал.
На этой табакерке
Он глупость надписал:
«Киргизская султанша
Из града Оренбурга
Подарок посылает
Царице Петербурга».
Екатерина надпись
Едва лишь прочитала,
То Вяземскому князю
Тотчас она сказала:
«Ты, прокурор, обязан
Немедленно узнать,
Какой киргиз мне взятку
Такую смел прислать.
И дурака киргиза
Ты должен разыскать!»
1008.
Князь Вяземский Гаврилу
К себе тотчас призвал,
Слова Екатерины
Ему князь передал.
Державин тотчас оду
Царицы написал.
Он именем «Филица»
Царицу величал,
Царицей Оренбургской.
Киргизской нарекал:
«Мурза татарский
Вам из Петербурга
Поклон свой шлёт,
Царица Оренбурга!
Богоподобная царица
Киргиз-Койсакской всей Орды,
Твоя лишь мудрость, несомненно,
Открыла мальчику пути,
Царевичу младому Флору
Взойти на ту высоку гору,
Где роза
без шипов растёт,
Где Правда,
Истина, цветёт,
Где добродетель
обитает,
Где благодать
Над ней витает.
Она мой дух
И ум пленяет.
1009.
О русская
Императрица,
В тебе одной
Лишь Правда зрится!
Подай найти
Ту Правь, совет.
Подай, Филица,
Наставленье,
Как честно
И правдиво жить,
Как укротить
Страстей волненье,
Как счастливым
На свете слыть…
Меня твой голос
Возбуждает,
Меня твой сын
Препровождает,
Но сам
Поступками я слаб,
Метусь
Житейской суетою,
Сегодня
Властвую собою,
А завтра –
Прихотям я раб».
1010.
Царица стих тот
Прочитала
И Правду русскую
Познала:
На чём
Вселенная стоит,
И в чём
Смысл жизни состоит:
«Нам страсти
Нужно изживать,
Бесстрастно
Правду созерцать,
В душе лишь
Благодать иметь,
Покоя,
Тишины хотеть…
Смысл жизни –
Правды постиженье.
Вот в чём
Гаврилы откровенья».
Гаврилу тут к себе
Царица позвала,
Вождём поэтов всех
Придворных нарекла. (1783)
1011.
Гаврила бард на то
Царицы отвечал.
Державный глас его
Аж стены сотрясал.
Глас грозно, непрестанно
Лишь Правду возвещал:
«Твой суд
От Правды милосердной.
Ты нам –
Как сердобольна мать.
Грозишь Неправде
Ты зловредной,
Нас смертью ж
не велишь карать.
Рази закона нас
Стрелою!
Нас материнской
Бей рукою!
Но крови нашей
Ты не лей.
Ты Кривду
Нас внутри убей!»
1012.
Стиху
Царица изумилась,
От Правды
Даже прослезилась,
С Гаврилой
Долго говорила,
О Правде
Спорила, рядила.
Я ж при
Царицы состоял.
Я разговор
Их тот внимал…
Пост губернатора
Державин получил.
На север, в Олонец,
Державин, бард, отбыл. (1784)
Сороковой тогда
Державину шёл год.
В его державе год
Был Олонец лишь тот.
Потом в Тамбов его
Царица послала...
От Правды барда вся
Орда изнемогла.
Киргиз-койсаков вся
замучилась орда.
Черкес-касогов вся
Стонала та страна -
К себе султанша вновь
Державина взяла: (1791)
Вздохнула вся керкес-
Казакская земля:
«Правь Чингисхана к нам
С Державиным пришла.
Тимура Правда к нам
С Гаврилой прискакала».
Кыргыз-хакасская
Царица так сказала:
«К себе, Державин, я
Тебя опять призвала.
«Подателем тебя
Прошений назначаю.
Но Правду-матку жарь
Ты тише, умоляю».
1113.
В ответ султанше так
Державин прорычал:
«О мать, я гимн Руси
В Тамбове написал!
Скорей Екатерина
Ты этот гимн послушай.
Пошли императрица
За принцем за Павлушей:
«Мы ликуем,
славы звуки
Чтоб враги
могли узреть,
Мы свои
готовы руки
В край Вселенной
простереть.
Зри,
премудрая царица,
Зри
вселенская жена,
Что твой взгляд,
твоя десница,
Наш закон,
душа одна…
Зри
на блещущи соборы,
Зри на сей
прекрасный стих.
Все сердца тобой
и взоры,
Даже песни
этой клик
Оживляются одной
Правдой только
и тобой.
Славься же,
Екатерина,
Славься,
Нежная к нам мать,
Правдой будь же
Ты хранима,
Правь нам
Помоги понять!»
«Гимн хорош», -
Она сказала
И с улыбкой
Продолжала:
«Ты жалобы и просьбы
Руси всей принимай
И мне на рассмотренья
Те письма подавай,
Из тех прошений Правду
Народа постигай».
1114.
Докладами о Правде
Царицу бард замучил.
Речами против Кривды
«Султанше» бард наскучил.
Она пошла из зала,
Но бард её догнал,
Всё Правду рокотал
И за подол держал!
Султанша вырываясь,
Вдруг юбку порвала!
Державина тотчас
Же в Пензу прогнала.
Так в Пензе губернатором
Державин-бард и стал,
Где десять лет до этого
Отец его блистал. (1750-1761)
Восточней Пензы там
Река Тютнярь струилась.
Радищево поместье
На речке находилось.
Южнее Долгоруких
Усадьба угнездилась.
Помощником Державина
Князь Долгоруков стал.
Князь много о Радище
Гавриле рассказал.
Радищева в тот год
В тюрьму уж посадили. (1792)
Державина же в Пензу
В опалу отселили.
Уж с гневом там «султаншу»
Державин поминал.
Бард о «пашине» князю
Со злобой так рычал:
1115.
«Цари, я мнил,
Вы - боги властны,
Никто - над вами
Не судья,
Но вы, как я
Подобно страстны,
И также смертны,
Как и я…
Не внемлют,
Видят и не знают:
Покрыты Кривдой
Очеса.
Злодейства
Землю потрясают.
Неправда
Зыблет небеса..
К масонам, к Новику
я в гости не ходил.
И с Пугачём, Радищем
я дружбу не водил.
За Правду-матку, князь,
я в Пензу угодил.
Я Правду-мать царям
с улыбкой говорил".
1116.
Потёмкин Павел вдруг
Чулкова перебил.
К Чулкову в дверь как раз
Потёмкин Поль входил.
В дверях ещё он суть
беседы уловил.
Вмиг с ходу в разговор
азартно Поль вступил:
«В Державине давно
я Правду оценил.
Над братом он моим,
над Гринькой подшутил.
Над Гришкой Гаврик ваш
стихами издевался,
Как поздно Гринька наш
ленивец просыпался:
«И я, проснувшись
пополудни,
Курю табак
и кофе пью,
Преображаю
в праздник будни,
Кружу в химерах
мысль мою:
То Тигр
от персов очищаю,
То стрелы
к туркам обращаю,
То возмечтав,
что я султан,
Вселенну
устрашаю взглядом,
То вдруг
прельщаюся нарядом,
Скачу к портному
шить кафтан.
1117.
И ты, царица,
наша мать,
Меня за это
осуждаешь.
Ты Правдой
своего пера
Блаженства
смертным проливаешь.
Как я ты
в карты не играешь.
Всю ночь
с утра и до утра
Не донкихотствуешь
собою,
Коня парнасска
не уздишь.
Лишь Правда блещет
пред тобою.
В тебе Неправды
не узришь.
Не нужно быть
тебе тираном,
Великим в зверствах
Тамерланом.
Ты Правдой
велика как бог.
То сам Вальтер
познать уж смог».
1118.
Державин
стих так написал,
Потёмки
Гришки осмеял.
Князь Вяземский ж
решил, что стих
Тот про него –
и сразу сник…
Царица стих
лишь прочитала –
К себе Державина
призвала:
«Ты ночью в карты
что ль играешь?
Иль на кого
ты намекаешь?!» -
Вопрос
царица задала
И барду
по лицу дала.
Царица знала,
не играет,
Стихи бард
по ночам слагает.
«Ты про меня
писал?» - спросила,
Ответ Гаврилин
получила:
1119.
«Нет! Ты, царица,
не такая,
Мурзам своим
не подражая,
Почасту
ходишь ты пешком.
И пища
самая простая
Бывает
за твоим столом.
Не дорожа
своим покоем,
Читаешь, пишешь
ты запоем». (1789)
1120.
Чулков? Тебя Крылов,
поди, очаровал?
Мохнатым как мой брат
Крылов, однако, стал.
Уж год в могилу как
Григорий, брат, попал. (1791)
Крылова, кстати, я
в Яицке отыскал.
Я в Тверь его отца
Андрея отослал.
Иначе бы Крылов
на Яике пропал…
Княжнин тебе, Чулков,
поди уж говорил,
Крылов что «Клеопатру»,
трагедию сложил,
Актёру Дмитриевскому
ту пьесу предложил. (Ив.Аф.)
Тот Дмитриевский же
и драматургом был.
С Фонвизиным актёр
и с Княжниным дружил.
Ему ту «Клеопатру»
Крылов и посвятил.
Труд Дмитриевский с ним
три дня тот разбирал.
Крылов его, юнец,
ужасно занимал.
Всю ночь он напролёт
Крылова поучал,
Урок драматургии
юнцу преподовал.
Крылов же «Клеопатру»
в ответ огню предал.
Уж «Филомелу он
трагедию создал.
1121.
Директором театров
Сайманов был тогда.
Вмиг на юнца Крылова
он обратил глаза.
В театр бесплатный пропуск
Сайман Крылову дал.
И в Горной экспедиции
Крылов служить начал.
Ту экспедицию как раз
Сайманов возглавлял…
Княжнин Крылова пьесы,
однако обругал –
Вмиг из репертуара
Сайманов пьесы снял.
Крылов тотчас же связь
с Саймановым прервал
И в Горной экспедиции
работать перестал…
Гаврилу, земляка,
Крылов уж обскакал.
В свои пятнадцать лет
он больше написал.
Гаврилу служба же
всё время отвлекает.
Писать ему стихи
она порой мешает».
1122.
«Эмин, Крылов!» - юнцам
Потёмкин вдруг вскричал, -
«Ребята, марш домой,
уж час вам спать настал».
А сам с Чулковым князь
аж до утра болтал:
«Рахманинов, наш друг,
совсем умом свихнулся.
В крамолу наш Рахман
ужасную втянулся.
Каррье Иван Рахман
стать бешеным решил,
Эммина он в артель,
Крылова затащил…
Герасим же Рахман
сперва в Тамбове жил.
Рахманинов ж Иван -
томбовский дворянин.
А композитор был
его уж сына сын.
Уж в Питере артель
Иван Рахман создал,
По-русски перевод
Вольтера написал.
Крылова в ту артель
Рахманинов позвал.
Для ордена Крылов
семь басней написал.
1123.
Крылов братишку Лёву
усердно обучает.
Братишка Лёва Ваню
уж папой величает.
А матерь «тётей Машей»
тот Лёва называет!
Больна их мать и Лев
про мать почти не знает.
Мать Марью уж Крылов
недавно схоронил.
Одиннадцатый год
лишь Лёвушке настал -
Крылов Льва, брата, вмиг
в гвардейцы записал. (1789)
1124.
Двенадцать лет прошло
Эмин уж как скончался.
С Эмином, сыном, уж
Крылов Иван общался.
И «Почту адскую» юнцы
Вдвоём уж издавали,
С Рахманиновым уж
В Артели состояли.
И «Почту духов» три юнца
Артельно выпускали. (1189)
Араб, философ там
Малик-уль-Мульк писал.
А письма джинов ночью
Там царь царей читал…
Тогда уж революция
Париж весь обагрила.
Екатерина «Почту»
Тотчас же запретила.
1125.
В Орловщину к Рахману
Иван Крылов отбыл. (1791)
Писатель Клушин А.
В Орле в то лето жил.
И к Клушину Иван
Крылов вмиг зачастил,
Безбожником же тот
И атеистом слыл.
Крылова лет на шесть
Тот Клушин старше был.
Крылову атеизм
А. Клушин вмиг привил…
У Ломоносова
Племянница была,
Что Константиновной
И Анною слыла.
Пятнадцатую лишь
Весну она цвела.
Крылов в Орле у ней
Руки вдруг попросил.
Отказ Крылов в ответ
У Анны получил.
1126.
Граф Безбородко стал
В театр их забегать.
К Урановой граф стал
К Людмиле приставать.
Невесту Сандунов
Стал от него спасать.
Сайманову тогда
Граф-канцлер приказал,
Актёра Сандуна чтоб он
Тотчас прогнал.
Царице тут Крылов
И Клушин написали,
Султанше то письмо
Тотчас же передали…
И в ложу вечерком
Царица лишь вошла –
Уранову тотчас
Людмилу позвала.
Уранова в слезах
Царице всё сказала –
И свадьбу в ту же ночь
Царица им сыграла.
Уранова с тех пор
Уж Сандуновой стала.
Сайманова ж царица
С театров прочь сняла,
Хоть прежде благосклонна
К Сайманову была.
Он раньше ж у султанши
В секретарях служил.
Вот так Сайманову
Крылов и отомстил...
Я думаю, Крылов
Наш далеко пойдёт.
В Леклера наш Крылов,
В Каррье перерастёт…
В квартире он теперь
У Клушина живёт.
Плавильщиков у них
Там, драматург, бывает.
Сам Дмитриевский к ним
В артель их забегает».
1127.
Потёмкину Чулков
На это отвечал:
«О подвигах юнцов
Я Правду уж слыхал.
Артельно типографию
Уж два юнца создали,
Уж лавку на паях они
Там книжную подняли.
С Эмином вчетвером
Журнал там выпускают.
С Карамзиным юнцы
Борьбу уж начинают.
Весь синтементализм
Его там отвергают,
Радищеву, Каррье,
Эберу вслед шагают!»
С азартом так Чулков
Потёмкину кричал.
Наутро бард Чулков
Уж больше не дышал.
Чулками бард опять
Сатиркиными стал.
1128.
С Чулками Артигас
К Сатиру воротился.
Астральным телом Арт
С ментальным телом слился.
В ментальном теле ж Арт
Всегда там находился…
В Сатиркиных глазах
Купался Арт, искрился,
На сотни юнг, в глазах
Плескавшихся, дивился.
Не шесть уже Козе,
Там сотни юнг купались,
Как искорки в глазах
Сатира разгорались,
Змеёнышами все
И нагами казались.
Пророки там втроём
Как Будды возвышались.
7. Икарийцы, кариатиды, Меандр, хорды, трилобиты,
натухаевцы, жанеевцы
1129.
Меж троих Артигас
Тех пророков и сел.
Артигас у Сатира
Спросить вдруг посмел:
«Мы с М-Артугом в Саймане
Сперва проживали.
О Сайманове мы,
Театрале, не знали.
Мы змеёнышей, нагов,
Сунгурских видали.
В Серебрянке, в истоках
Уфы те плескались,
На песке те лежали,
Друг к другу ласкались.
Я детьми Азырена их,
Полоза, звал.
Наглецов тех я
Ящерками посчитал.
Но М-Артуг, брат Ваш Марсий,
Мне вдруг возразил.
Он тех нагов
Азарисами объявил:
Звездонавты, мол, кары
На землю спускались.
Наги, мол, механизмами
Каров являлись.
Нагов, киборгов тех,
Для любви создавали,
Чтобы наги те каров,
Юнцов, развлекали,
Чтоб ласкались к тем карам
И с ними играли,
Чтоб таску и депрессию
Их ослабляли.
Мы ж их за бесенят
По ошибке приняли».
1130.
Как сапфир засинели
Сатирки глаза
Артигасу Сатирка
Глазами шептал:
«Семь галактик артуги
Уже посещали,
Что М-Артуга на землю,
На Ардви, заслали.
Тех ж артугов артлеги
Летать научили.
Те артлеги аж тридцать
Галактик открыли.
До артлегов же кары
С икарами жили.
Сто галактик икары
Уж те посетили…
Кары с нагами теми,
С мальцами, дружили.
Им азарисы эти
Игрушками были.
Миллиарды уж лет
Как икары скончались,
Или, может, как к звёздам
Далёким умчались –
На Земле лишь игрушки
Их, наги, остались…
Но машинкой азариса
Я бы не звал.
Как и ты я их
Ящерками б величал.
1131.
В род змеёнышей я б
Этих нагов включил.
Ты же бабкины сказки,
Артег, не забыл?
Как в Тютняре русалки,
Ехидны резвились?
Как к юнцам те кикиморы
На куй садились?
Те ехидны, русалки
Все нагами были.
Те кикиморы, наги
Двуполыми слыли…
Деды ваши в Тютняри ж,
В деревни, все жили?
В Вешняки и Кусково
Работать ходили?
Жён змеюками ж все
Подколодными звали?
Все ж ехиднами жён вы
Своих нарекали?
А мужей ваши бабки ж
Как гадов ругали?
Бабы змеями же
Мужиков обзывали?
Неспроста же супругов
Они так ругали?
От прабабок же прозвища
Те переняли!
1132.
По-другому все в древности
Же размножались.
Люди братьями раньше
Все, сёстрами звались
И друг с другом в супружестве
Же не спрягалсиь.
Эндогамно друг с другом
Они не сношались,
Внутри вида и рода
Не совокуплялись.
Экзогамно, межродово,
Все лишь вязались…
1133.
Род приматами высшими
Их называли.
Гомининами род
по-латински писали.
Вид один в этот род,
Вас людей, лишь включали.
Виды высших приматов
Других все скончались,
Питекантропами, например,
Те что звались,
«Хомо Хабилис», «Хомо
Иректус» что были,
С ними неандертальцы
В Нараку отбыли.
Всех австралопитеков
с собой прихватили…
«Хомо Сапиенс» - так вот
Ваш вид нарекали.
В род приматов ваш вид,
В самых высших, включали.
Род в семейство с гориллами
Этот входил.
В человекообразном
Семействе род жил.
Гоминидами это
семейство их слыло.
То семейство в отряд
Всех приматов входило.
В нём хвостатых приматов
Семейство же было.
Также полуприматов
Семейство там жило…
В класс отряд ваш приматский
В единый входил,
В классе млекопитающихся
В общем жил.
1134.
Ну а ящеры в класс же
Рептилий входили,
Для межклассовой вязки
К приматам спешили…
Зри в глазах у меня,
Как та вязка вершилась:
Предположим, пещера
В горе приютилась.
Там орда однополых
Юнцов притаилась.
Ибо в стаде приматов
Юнцы лишь рождались –
Вмиг из стада юнцы те
В леса изгонялись…
Вот в пещере юнцы
Всей ордой угнездились.
Вот кии у юнцов тех
азартом налились.
К ним в пещеру ехидны
Тотчас заползали.
Те змеюки, ехидны,
Вязаться желали.
Избы ящериц течкой
В траву истекали…
1135.
Кожу, спины узоры
У змей покрывали.
Эротизмом узоры
На спинах зияли,
Обнажённого нага
Эрота являли.
Ведь по спинам у ящеров
Линии вились
И в фигуру пуэра
Нагого сходились.
Ноги как у русалки
У нага срастались.
Как узор на хвосте
Ноги те размещались…
Наг, узор тот, двуполым
К тому же казался.
Наг звездою меж ног же
Зиял, не стеснялся!
1136.
Нага только
Приматский юнец замечал –
Вмиг азарт он
В иблиске своей ощущал.
Вмиг юнец на ехидну
Азартно ложился,
Вмиг в звезду той змеюке
Он кием скоблился,
В щель нагайне той рогом
Отважно сочился…
С этим сочивом в нору
Змея уползала,
После яйца звездою
Своей извергала.
Из яиц этих наги,
Мальцы, вылуплялись,
Подрастали, с приматами
Снова случались…
Пресмыкающимся
Этот наг хоть и был,
Земноводным, пернатым
Хоть классом он слыл –
С теплокровным приматом
Вязаться любил,
В класс тот млекопитающих
Хоть и входил!
1137.
Так змеёныши в яйцах
Опять зарождались.
Так змеёнышам гены
Юнцов прививались.
На людей, не на змей
Уж они походили,
Ибо гены юнцы же
Свои им привили…
Я (Сатир) не с козою ж
Тогда сочленялся:
Наг, змеёныш, мне просто
Козою казался.
В класс рептилий мой ящер,
«Козе» тот, включался.
1138.
Но ехидны, русалки
В тот класс не входили.
Не рептилий уж классом,
Другим они были.
В класс кикимор мы их
Земноводных включили:
Динозавров же ящеров
Столько родилось –
Что на сорок аж классов
Их семя развилось.
Эти ящеры вовсе же
Не пресмыкались –
Высоко на ногах,
На двоих возвышались.
Всех тех ящеров
Кариатидами звали.
Титанидами их
Икарийцы считали».
1138.
Пугачёв тут Сатира
С азартом прервал:
«Вязку ящериц я,
Насекомых видал!
Как и люди ту случку
Они совершают.
Все животным азартом
Как люди пылают.
Если б муха размером
Была как корова,
То вязалось с юнцом бы
Людским, будь здорова!
Прежде ящеры все же
Огромными были.
По размерам юнцам все
Как раз подходили.
Представляю, юнец как
В пещере страдает,
Кий меж камней воткнуть
Как получше не знает.
Ящер вдруг из камней тут
К юнцу выползает.
Он звездой истекает,
Вязаться желает.
Юнга ящеру быстро
На спину ложится
И в звезде того нага
Он кием скоблится.
Вмиг в избу он личинок
Ему испускает,
На спине у нагайны
Потом засыпает.
Та ехидна ж юнца
На спине всё таскает:
Дротик юнги звездой
Отпустить не желает.
1139.
Та звезда ж рефлекторно
У нага сжималась,
Чтобы биджа поглубже
В избу засосалась,
На траву из узды той
Чтоб не выливалась…
Интеллектом та гадина
Хоть не блистает –
Но азартом животным
Как юнга ж пылает.
А примат тот, юнцом хоть он,
Каром слывёт,
Но звериный инстинкт
И в юнце том живёт.
Ум азартом животным
В примате цветёт -
Юный кар вмиг с рептилией
Вязку ведёт…
Вмиг друг друга
Рептилия, кар понимают,
В тот момент,
Когда вязку они начинают».
1140.
Пугачу Аристон вдруг
С азартом вскричал:
«Из Пергама я в Карию
Раз приезжал.
Артемиде там
Кариатиды служили.
В храме Орты мне
Правду они говорили:
«Прежде Кария наша
Артавою звалась.
Кожа Марсия там
На сосёнке болталась,
Там, река где Меандр
Вниз к Милету спускалась…
С Крита в Карию нашу
Карийцы приплыли.
Икарийское море,
Икарию чтили.
Нам о карах о древних
Карийцы твердили:
«Кары членистоногими
Все же являлись!
В позе «рака» с рептилиями
Же спрягались!
Имена задом их
Наперёд же писали,
То есть «рака» как «кара»
В то время читали.
«Кар» по-гречески «рак»
И теперь означает.
Врач рак кожи болезнью
«Коростой» считает.
1141.
Раса каров в тип
Членистоногих входила.
Не их млекопитающих
Раса их была,
Сто галактик которая
Аж заселила.
В расе каров лишь коросы,
Юнги, рождались.
Юнги эти икринками
Все размножались.
По планетам икринки
Тех юнг разлетались…
Миллиард кар икринок
За раз извергал.
Миллиарды планет
Враз кар осеминял.
Те икринки в яички
Потом превращались.
Из яичек змеёныши
Тех вылуплялись.
Те икарами все уж
И корами звались.
Те по-эллински «дэвами»
Коры писались.
1142.
В класс рептилий те коры,
Икары входили,
Как игрушки, как юнги,
Все карам служили.
На планеты те древние
Кары спускались,
Кридой, бхактой
С икариками занимались.
Их икары икринками
Осеменялись…
Кожа нагов икринками
Вся покрывалась,
Как карою, коростою,
Вся обрасталась.
1143.
Малой очень любая
Икринка являлась.
В поры кожи змеиной
Икринка вмещалась…
Быстро в кожу икринка
У нага всасалась,
Мигом в тело азариса
Нага впиталась.
В теле в яичках дальше
Икра развивалась,
В миллиарды икринок
Уж там размножалась…
Змееногие наги ж
Безмозглы те были,
Инкубатором карских
Икринок служили,
Три недели икринки
В себе лишь носили.
Наги в тёплый песок
После линги вводили,
Те яички, икринки,
В песок извергали.
В тех яичках змеёныши
Их подрастали».
1144.
Аристона Сатирка
Внезапно прервал:
«Я безмозглыми змеев
Бы не называл.
О змеиной ты мудрости
Что ль не слыхал?
Серпентариев мудрых
Ты, нагов, видал?
Все рептилии мозгом
Друг с другом рознятся.
Черепахи с приматом
Могли бы тягаться.
Черепахи воронам
В собратья годятся…
Динозавры, тем более,
Умными были,
За приматов по телу,
К тому же, сходили.
Часть из них на болотах,
Должно, затаилась,
Там в кикимор, русалок,
Ехидн превратилась.
Те по-прежнему к людям
Порой приползали,
Облик нагов: мальцов
И девиц, - принимали.
Блуд, дурман на юнцов
На людских напускали,
Запах кожей змеиной
Своей испускали.
1145.
И юнец, хоть рептилию
Он наблюдал,
Вмиг в бреду он, в дурмане
Мираж созерцал:
За нагого Эрота
Змею принимал.
Кар русалкой, ехидной
Змеёныша звал.
С змееногим Эротом
Кар в вязку вступал,
Юшей, ящером, нага
Того величал.
1146.
Раки (кары) другой
Уже класс составляли.
Мы тех «лобстеров»
Ракообразными звали.
Класс их в «членистоногий»
Мы в тип уж вписали.
«Артроподами» тип
По-латински считали.
Их подтип «жабродыщущим»
Мы нарекали.
Пауки в тот же тип,
Насекомые входят.
Все их беспозвоночные
Особи вроде…
Из хитина им панцирь
Скелетом служил.
Ты от раков свой мозг ж
Аристон получил.
Череп панцирем ж мозгу
Приматскому служит.
Позвоночник же в мозге
Примата не нужен.
1147.
Хоть с рептилией кар этот,
Рак, и вязался,
Не межклассовой вязкой
Уж кар занимался.
Кар в брак межтиповой
Уж с ехидной включался….
Класс рептилий в тип хордовых
В общий входил.
А подтип «позвоночным»
Тех ящеров слыл.
«Черепным» позвоночный
Подтип мы считаем.
Также «бесчерепных»
Позвоночных мы знаем…
Раки часто двуполыми
Хоть и являлись –
Но друг с другом порой
раки совокуплялись.
Длинный таллос для вязки
У рака служил.
Рака фалл по размеру
Тот превосходил.
После вязки свернувшись
Лингам тот лежал,
Не стоял в теле рака,
Ему не мешал.
1148.
Мы всего восемь типов
Зверей же имеем,
Семь безхордовых,
Безпозвоночных имеем.
Мы: Сатир, Пан, Сильван, -
Мир зверей ж опекаем.
Мы себя же богами
Зверей всех считаем.
Всё о мире (о царстве)
Зверином мы знаем.
Тип один позвоночный
Мы в мир их включаем.
Многоклеточными
Их зверьми величаем.
Одноклеточных в тип мы
Один выделяем.
Этот тип мы «простейшими»
Уж нарекаем.
Артроподы – древнейший
И главный наш тип.
Через педогенез
Размножаться привык.
И партеногенезом
Те раки плодяться.
Детским, девственным способом
Раки родяться».
1149.
Артигас тут Сатира
Опять перебил:
«Кар не в «членистоногих»
Тип, может, входил?
Не подтип «жабродышуших»,
Может, их был?
Кары, может, не раками
Вовсе те были –
В позе рака спрягаться,
Быть может, любили?
Кары членистоногими
Юнгами звались,
Лингоятой поскольку
Они увлекались,
Дионисо-фаллизмом
Юнцы занимались?
И от этого члены
Их так разрастались,
Что аж членистоногими
Кары казались?
Ведь, в Пергаме Приапа
Трефаллосом звали.
Тело кара же таллосом
Третьим считали.
То есть в Карии
Каждый Икар, паренёк
Состоял лишь из члена
Всего лишь и ног.
1150.
Кары все у карийцев
Жрецами те были,
Лингаяте, фаллизму
Карийцев учили.
Кары в древнюю расу,
Должно быть, входили.
И на Крит все с Астерием
Кары явились.
Астронавты те кары
К нам с астр все спустились.
Но, при том, лингаятой
Они увлекались,
Техпрогрессом азартно
С того занимались.
Ибо шакти до праджни
Они возвышали.
Икарийцы тех каров
Как девов писали.
Икарийцы в морской те
Икарии жили.
Их же братья карийцы
В Артаву уплыли.
На Меандре Милет там
Карийцы срубили.
Там ромеи тебя,
Аристоник, ж пленили.
Кожу Марсий в Килене
Там Ваш потерял»…
Марсий кожей Артегин
Вопрос ощущал:
Артигас ж о распятье
Его вспоминал.
И от этого Марсий
Слегка трепетал.
Нервно в мраке болотном
Он телом мерцал.
1151.
А Сатир Артигасу,
Меж тем, отвечал:
«Интеллектом что ящеры
Все обладали,
От меня Аристон, Артигас,
Вы слыхали?
Раки тоже разумными
Зверями были,
Все разумными
Членистоногими слыли.
Тип древнейшим их
На Арданаксе являлся.
Артроподами тип их
Не зря ж нарекался.
Трилобитами первый
Их класс величался.
Трилобиты (тричлены)
Вначале развились,
Трилочане, Тришале
Триакши молились.
Пауки, насекомые
После родились.
1152
Трилобиты те раками
(карами) были.
Кары первыми в мире
Те ноги развили.
Кары членистоногими
Так и прослыли.
Ибо первыми ноги
Те звери имели,
Расчленённое тело
Развить все сумели.
Позвоночные «младшие
Братья» им звались.
По подобию каров
Они создавались,
Ибо ноги и члены
Все, хорды имели.
А из хорд позвоночник
Развить все сумели.
1153.
Кары, раки, икаров
И кор породили.
Коры хордовых после
Уж тип сотворили.
Хордов «кордовым» типом
Мы также зовём,
В их нутре мы «кардан»,
Позвоночник, найдём.
Часть лишь каров
Каркасы снаружи имела,
Из хитина тот панцирь
Построить сумела.
На карданы наружные
Те опирались.
Пауки просто кожею ж
Все покрывались…
Ну а корды внутри
Те каркасы носили.
Те каркасы картонками
Как бы их были,
Позвонками, костями
И хордами слыли.
Мир карбона, органики
Кары родили.
1154.
Динозавры из кордов
Древнейшими звались.
Мозгом классным все ящеры
Те отличались.
Ну а кары и раки
До ящеров жили.
Кары ящеров разуму
И научили.
Муравьи, пчёлы тоже
В тот тип же входили.
Артроподами также
Как кары все слыли.
То есть «общество» первыми
Кары открыли.
Артроподы Артельно
Ордою все жили.
Этот «социум» пчёлы
Свой кордам отдали.
Как Артельно жить кордам
Они показали,
Слово «социализм»
Чтобы корды познали.
Арта-Правда тогда уж
Средь каров сияла.
Артроподами Арта
Же каров назвала.
Трилобитам артельность
Уж Арта являла.
Правда красная там уж
Исход начинала. (3млрд. лет)
1155.
Панов дом я, Паннонию,
Ныне оставил.
Пан, отец мой, в Саварии
Прежде там правил.
Потому в Парагвай я
Стопы и направил:
Гуараней же род тут
Теперь сократился.
Тут простор для змеёнышей
Нагов открылся.
Для кикимор плацдарм
Тут же освободился.
В Парагвай тут Куяба,
Река затекает,
Что Куявию, Киев
В себе воплощает.
Рай болотный тут нагов
Моих поджидает.
Будут наги в болотах тут
Тёплых плескаться,
С гуарани, с мальцами,
Тут будут вязаться.
Будут педогенезом
Тут все заниматься.
Он партеногенезом
Им будет казаться.
1156.
Будут те гуарани ж
В болотах скитаться.
А куда же сироткам
Мальцам тем деваться?
Всех ж отцов, матерей
Их бразильцы убили,
Беспризорное стадо
Мальцов породили. (1760)
Будем с нагами этих
Мальцов мы вязать.
Будем нагов, змеёнышей
Так размножать
И отсюда на Русь их
Потом запускать.
1157.
По Руси пусть змеёныши
Всей расползутся –
Росы тотчас от спячки
Столетней проснуться.
Русь змеиную Правду
Начнёт познавать,
Бунты смутные будет
Опять совершать,
В Пирамиду и в праджню
Азарт возвышать.
Будет Правда пернатой
Змеиная зваться,
Будет Кривдой крылатой
Кому-то казаться.
Змеи ж наги пернатыми
Будут родиться,
К небесам как икары
На крыльях стремиться…
Пусть икары о раках,
О карах, вздыхают,
В позе рака с Иблисом
Пусть вязку свершают.
Пусть ту вязку обрядом
Священным зовут.
Как обрезанье пусть
Тот обряд все ведут.
1158.
Пусть их Правда сатирой
И баснею станет.
Пусть Крылов ту сатиру
Писать не устанет.
Клушин пусть же с Эмином
Ему помогает…
Как Рахманинов с ними
Теперь поживает?
Всё ль Крылов как Карра
И Каррье быть мечтает,
Стать Эбером вторым
И Леклером желает?
Дух Эбера в Иберии
Уж воплотился?
Бунт в Иберии уж
Натухайской свершился?»
1159.
Артигаска Сатирке
На то прошептал:
«Об иберах Агартис
Писать уж начал.
Арт уж «Севериаду»
Свою завершил. (25 кн.)
Арт уж «Ибериаду»
Печатать решил. (26 кн.)
Арт ту «Иберопедией»
Книгу назвал.
Бунт иберов, черкесов
В ней Арт описал.
Ведь, карийцы, в Икарии
Что расселялись,
Те карийцы чекерами
Раньше считались. (1200)
С карибантами кары,
С куретами знались,
Кридой с пайдами,
С куросами увлекались.
«Паидэя» - так «педию»
Раньше писали.
От «паиса» ту «пайдию»,
Слово, рождали.
В «пайдогогию», в школу,
Её превращали…
1160.
А на Русь как черкесы
Иберы попали –
Двести лет бунты красные
Там разжигали. (1604-1804)
Их Заруцкий, Булавин
и Разин водил.
Наливайко, Некрасов,
Пугач после был…
Но сперва натухайцы.
Шапсуги восстали,
Всех князей с абадзехами
Вместе изгнали. (1760)
Их нязья на Кубань все,
к Руси убежали.
Их крестьяне ж к шапсугам
Обратно умчали,
Побережье Анапское
Всё заселили,
Туапсе, Геленжик
Они освободили.
Три народа свободных
В Руси зародились:
Натухайцы, абадзы,
Шапсуги явились.
Среди них и жанеевцы
Все растворились.
Кансоуковы ж все их
На Русь удалились.
Ацымгук Кансоуков
Под Ржев ускакал,
Егуновым Чугуком
Себя там назвал. (1570)
Князь Егуптыч Чугуп
Род Агарта зачал…
1161.
А другие тлешкотли
В Жанее остались. (1760)
(«Тлешкотели», «пши» - князи
Их так величались.)
От земель, от холопов
Те пши отказались.
Пши свободными горцами
Просто уж слыли.
В три артели свободные
Горцы входили.
Те князья, на Кубани же
Что угнездились,
Покорить натухаевцев
Вновь сговорились.
Им султанша урусов
Оружье дала,
На Бзиюкскую битву
Князей послала. (1796)
Хоть князья под Бзиюком
Победу стяжали,
Три орды тех, однако,
Ж не завоевали.
Натухайцы, абадзы,
Шапсуги отбились,
В три свободных республики
Вместе сплотились…
1162.
Абадзехи давно
В Кааб-Арду проникали.
Абадзинами там
Абадзехов назвали.
Абадзины князей
Признавать не желали,
Бунтовать кабардинцев
Они подстрекали.
В Каб-Арде все тфокотли
И пшитли восстали.
Унаутов всех, огиев
Пшитли подняли.
Так холопы и смерды
У них назывались.
Их уздени, князья,
На Кубань перебрались. (1804)
Там уздени черкесами
После прозвались.
Двадцать лет те уздени
С тфокотлями дрались. (1813,1822)
Ханша руссов за этой
Борьбой наблюдала,
На Крылова и Клушина
Негодовала.
1163.
Крылова, Клушина к себе
Султанша вдруг призвала
Крылову, Клушину сама
Нотацию читала:
«Второго мне Радищева
Ещё не доставало!»
И Клушина в Европу
Учиться отослала.
Крылов царице ж
Отвечал:
Сатиру я
Как Вы писал».
«Но зла
Твоя сатира!
И в ней
Угроза мира!
Ты должен
Здесь мне обещать,
Сатиры больше
Не писать», -
Царица так
Сказала.
В ответ же
Услыхала:
«Чинов я высших
Не искал.
Я счастья в них
Не полагал.
В прихожих
Ползать не ходил,
Мне чин один лишь
Лестен был:
Чин «человек
И гражданин».
Василь как
Пушкин говорил,
Когда стихи
Мне приносил:
«За Правду
Знатью не любим,
За Правду
Из дворцов гоним,
Умру я беден
И бесславен,
За Правду
Буду обезглавлен!»
1164.
Так прочь из Царского Села
Крылов-Каррье умчался
И с жизнью поэтической
Навечно распрощался. (1794)
К Державину, к Капнисту
Крылов, земляк, примчался.
С порога речь начал:
«Как жаль, Чулков скончался!
|
