Введение 
1.
Трепещет Карла Маркс,
   бог Марс, Арес, бог Олимпиец:
Исследует, ведь их теперь
   Назаров, авестиец.
Артём-Артур Агартис-Арт
   тот псевдоним взят наугад,
Чтоб Арта, Правь Вселенская,
   в тех именах сияла,
Приматов говорящих
   до Прави возвышала.
Уж книгу двадцать треттию
   для вас Арт сочиняет.
Уж Маркса Правду Красную
   Артур в ней разбирает.
Марксизма темное нутро
   тут Арт вам разодрал.
Вагину революции
   тут Артик показал.
Арт в свете юнгианства
   марксизм преподает.
В фундамент Анимархии
   Арт Арту-Правь кладет.
При том социализма
   Артур не оскорбляет.
В ведической артельности
   его Арт воскрешает.
Ведь, Марксов Красный Призрак
   пером его водил.
Ан-артой, злой Не-правдою
   Арт Правь не засорил.
Нашел Арт эротизма
   в ней больше чем марксизма.
2.
Когда Арт над "Введением"
   с усердием трудился,
Фосфорный Красный Люцифер
   в Артёмкин мозг вселился.
И тантра-ваджраяною
   в артериях разлился.
Свою он тантру с Марсом
   мне в шлоках воспевал,
Ваш Арданакс, ваш шар земной,
   на тантру соблазнял.
И противостояние
   планет двух началось.
Впервые видеть красный свет
   нам Марса довелось.
Вагину, йони Марсову,
   лингамом свет пронзил,
И биджей, красным логосом,
   мозг оплодотворил.
Фосфор с Иблисом тантру
   Артёмке показал
Юнг, мальчиков немецких,
   лингамом совращал
Юнцов, еврейских юношей,
   пингалы насыщал.
Арт мысли Люциферовы
   ничуть не исказил.
Агартис добросовестно
   их в шлоках изложил.
Любовь Иблиса с фосфором
   Артур не осквернил.
3.
Митрополит пусть Петерим
   сам с Фосфором сражается.
В раю, в аду ли он теперь,
   иль в Арту подымается?
С Иблисом Павл Азаров
   искусством занимается.
Пусть папа Павел-Иоанн
   на Пашку негодует.
Но Павлик - тоже славянин.
   Он даже в ус не дует.
Арт с юным Люцифером,
   конечно не сношается.
С Иблисом, с юнгой-мальчиком,
   Арт не совокупляется.
Иблиса юнгу Артик
   от Кривды, ведь, спасает
И шакти юнгианскую
   до праджни возвышает.
В Правь, в Арту и плерому
   обратно возвращает.
4.
Латинский ангел Люцифер,
   ты Фосфором зовёшься,
С дадонской Арты в Рим когда
   сквозь Адрию несёшься.
О Феб! Ты - Митра-Аполлон,
   стихов моих учитель.
Ты хризаоров лук несёшь,
   Аполлион-губитель.
Ты - как Эрот со стрелами,
   любви ты возбудитель.
Кельт, Авадона Авалон,
   Аполлион-хранитель.
Ты луконосцем, Лукифер,
   зовёшься в Риме тоже,
Мне как Эрато и Эрот
   стихи писать поможешь.
Как Кундалини огневой
   в мозги мои ворвёшься.
Как лингва, логос голубой,
   в артериях прольёшься.
5.
О Люцифер, о Аполлон,
   вы в тантре уж сплелись,
Единством разнополюсным
   тела ваши слились.
Из линги-лингвы логосы
   в Артёмку излились.
Артёмка лингвой вашим
   среди лесов дремучих
Взлетит своими мыслями
   за сферы звёзд шипучих.
Весь космос, всю Рту-Дхарму,
   Арт будет воспевать.
Вселенную стихами
   Арт станет изливать.
Богов-асуров думы
   Арт хочет издавать.
О Шивы эманации,
   о ритмов демонстранции,
О логоса-лингама
   лакшми-манифестации,
Иблиса-Люцифера
   шакти-мисти-фикации,
Нужны стихам Агартиса
   большие публикации.
6.
Арт ямбом метафизику
   вам в логос изливает.
И стать вторым Лукрецием
   Артёмушка желает.
Арт - новый Тит Лукреций Кар.
   Рифейский Арт - челябинский Икар.
Арт "Кала-чакру" древнюю
   в стихи перелагает.
Су-Чандрой Чандра-Бхадрою
   Артура называют.
Арт меч Манджушри-Митры
   уж в руки принимает.
Иблиса ваджрой твёрдой
   Арт ямбает стихи.
Как Пан зачал Арт ямбами
   у мандалы круги.
Вначале панк-поэзии
   ямб для Деметры лился.
Фаллизмом ямб Диониса
   с уст Баубо струился.
Ямб от Иблисом в Артике
   под Троею родился.
Паисов голых биджей
   ямб на Рифей излился.
Паисов-нагов тантрой
   тут, в книге, воплотился.

Чакра 1. МУЛАДХАРА
Глава 1. Метафизика и фантосмагория
 красной методологии 

1. Тандава, тантра, лила, хора -
 как первоисточник материи 
7.
Предвечная Правь-Арта
   сперва одна царила.
Порядок, совершенство
   и красоту дарила.
Красой и эротизмом
   сама в себе была.
Всемирной благодатью
   внутри себя цвела.
Плеромы полнота,
   шуньяты пустота,
      Ян-Иня чистота.
Свет Арты и покой
   никто не нарушает.
Лишь Шива молодой
   лежит совсем нагой,
     в Каране-океане утопает.
Истоки эротизма
   одна лишь Арта знает.
Лишь чистое сознание
   вокруг неё витает,
Читану-Васудеву
   собою представляет.
Дионис-Шива читу
   спокойно созерцает.
Их первая сизигия
   плерому завершает.
8.
Но Шива-Санкаршана
   вдруг гарбху извергает.
Ведь Вишну на спине его
   любовью изнывает.
И в чите эти дэвы
   эоны создают,
И эго-ахамкару
   в сознание кладут.
Прадьюмна - буддха, разум их,
   в читане пробудился.
И Анирудха - манас, ум,
   в их разуме згустился,
И юным нежным ангелом
   меж ними опустился.
Вдруг индрии, вдруг чувства,
   в уме их расцвели,
В уме-манасе хоровод
   друг с другом повели.
Так Вишну с Шивой шакти
   и тантру завели.
И Шива Вишну-друга
   глазами уж ласкает,
И танец, раса-лилу,
   в шуньяте начинает.
Дэв Шива Кали Дургу
   из логоса рождает
Тандава-нритью, танец,
   для Вишну начинает,
Ум-логос Васудевы
   тем танцем зажигает.
И Вишну взглядом Дургу
   вмиг оплодотворяет,
И раса-лилой Шиве
   на нритью отвечает.
Танцует Шива-Хара.
   Танцует Вишну-Хари.
Слились они как юнга
   двуполый Хари-Хара.
Энергия их - "харе" -
   орбита хоровода,
Эротика Диониса,
   духовная свобода.
И танец их - есть "хора".
   материи Платоновой
      та хора есть основа.
9.
Но лилу Вишень-Кришень
   едва лишь начинает -
Как космос Шива нритьей,
   тандавой разрушает.
Но Вишень-Кришень-Натарадж
   танцует лилу снова -
И жгёт галактики опять
   тандавы-нритьи слово.
И в хоре той сгорает
   материи основа.
10.
Дэв Вишень раса-лилой
   опять своей играет,
И в танце том любовном
   энергию рождает.
Материю Платоновой
   ведь хорой называют.
Ведь, лингва - это логос.
   А раса-лила - глобус.
Тандава-нритья тоже
   на сферу, ведь, похожа.
Кружатся они обе,
   сверкают в круге, в хоре.
И "харе" их пылает,
   галактики рождает.
И был вначале Логос.
   Он - ум и Слово, глобус.
И Логос тот пылает,
   лингвистику слагает.
И лингва-лингвус-логос
   у Шивы вырастает,
Конец свой обнажает
   и "Веду" излучает.
Ведь, член ведийский - "линга".
   Он снизу вырастает.
Язык ж латинский - "лингва".
   Он сверху ниспадает.
Энергия ж их, "харе",
   единство составляет.
11.
И Ваджра-саттвой
   Вишну-Хари стал.
На Ваджра-дхаре,
   Шиве-Харе спал.
Ведь, Дхарою, держателем,
   дэв Шива назывался.
Под белым Саттвой, существом,
   как змей он извивался.
А ваджра - значит палица,
   карбон, алмазный кар.
Той пенной ваджрой-палицей
   свой член назвал икар.
Ведь, линг, лингам, икара
   как молния сверкал.
Алмазный линг как ваджра
   у Шивы вырастал.
12.
И тело Ваджрасаттвы
   алмазами сверкало,
Рубины Ваджрадхары
   собою освещало.
Карбон их тел обоих
   энергией пылал.
Как уголь, как огонь-азар,
   карбон их полыхал.
Карбон их тел для Арты -
   всего лишь есть дрова.
Карбон тот Шивин как дрова
   под Вишенем сгорает.
Алмазы Вишну углями
   в рубины превращает.
Алмазный Вишень на спине
   у Шеши возлежит.
И ваджрой, лингою своим,
   раджас в него струит.
И гарбхи целый океан
   из лингуса бежит.
В раджасной гарбхе Шива дэв
   как в океане тонет.
В хиранье-гарбхе золотой
   дэв Вишень в неге стонет.
Фонтаны биджи огневой
   превыше звёзд взлетали.
И звёзды ангелов-друзей
   галактики глотали.
И брызги биджи стали вмиг
   тут звёздами лучистыми.
Их гарбхи сгустки молодой -
   галактиками чистыми.
Так воссиял из гарбхи,
   из биджи, Млечный путь.
Ведь, Вишень гарбху Шивину
   в себя не смог втянуть.
13.
Наважрававшись асуры
   астрально отдыхали.
Тандавы-нритьи пузырьки
   по сферам запускали.
Натантровавшись досыта
   друг друга обнимали,
Их раса-лилой пальчики
   как мячиком играли.
Налиловавшись допьяна
   лингами опускали.
Потом они купались,
   смеялись, загорали.
И в этой благодати
   плерому опускали.
В плероме, в Арте, в Прави
   страстей раджасных нет.
Раджас, азар тот страстный -
   причина многих бед.
Зачем ж он появился -
   Арт ниже даст ответ.
14.
Лингам вдруг Вишну в лингу
   враз в Шивину вонзился.
И мир их ваджра-тантры
   мгновенно зародился.
От лилы меж друзьями
   мир тихо зачался,
И в йони из лингама
   безшумно пролился.
Секстиллионы долгих лет
   их тантры акт продлился.
В органику карбонную
   оргазм их превратился.
В самадхи Вишень с Живою
   как Хари-Хара слился.
Двухтелый организм их
   тем удовлетворился.
В плероме, в пустоте
   и в тишине сокрылся.
И Арты благостный покой
   над миром воцарился.
15.
На языке латинском,
   "материя" - дрова,
Дурман тандавы-нритьи
   и хоры маята.
Иллюзия материи,
   однако, не мертва.
Материя - той тантры,
   ведь, лишь реализация.
И Кали Дурги матери
   она, ведь, трансформация.
Из Кали Дурги соткана
   вся арт-цивилизация.
В том вся марксистская
   методология.
Вся фаллосовская
   физиология.
Вся Фаустовская
   мефесто-логия.
Тантрийской шакти -
   это зоология,
Буддийский
   психо-физико-сексизм,
От Арты отлучённый
   эротизм.
Вы Арту, Правь Всевышнюю
   с сексизмом не мешайте,
Фаллизмом Дионисовым
   её не насыщайте.
Огнём-азаром в головах
   лишь Арта-Правь сияет.
Атыров и асуров
   азар тот озоряет.
Батыров, богатуров
   азар на свет рождает.
Икаров-люциферов
   надеждой окрыляет.
Атар-азар им душу жжёт,
   в героев превращает.

2. Тантра Люцифера Иблиса
 как единство противоположного

16.
Шуньята-пустота,
   Покой и Благодать,
Предвечной Арте-Правде
   такое б имя дать.
Небесной Инглией, огнём,
   та Арта называлась.
Из Инглии той ангелы 
   и инглинги рождались.
От слова "инглия", огонь,
   те ангелы прозвались.
Из Арты, из плеромы,
   те ангелы явились.
Как угли, унгли яркие,
   глаза у них искрились.
Та Арта "дхармой", "ваджрою"
   и "дао" называлась.
Ведь, нерушимой как алмаз
   та Арта всем казалась.   
17.
Но златокрылый асур
   фосфорный Люцифер,
Стал первым падшим ангелом
   и благодать презрел.
Ахурами, асурами
   их персы называли.
Но асурами их
   ведийцы величали.
Ахур, икар нагой,
   рождённый для полёта,
Мир в тантре сотворить
   в тебе зажглась охота.
И тантру сам с собой
   наш асур начинает,
И в теле он своём
   карбоны разлагает.
Карбоны те алмазные
   от наших отличаются.
Ведь, ваджрой нерушимою
   алмазы называются.
И в чакрах асурёнка
   они не разгораются.
Он трёт их страстно пальцами -
   они не зажигаются.
Карбона углеродного
   он формулу забыл.
Алмазной биджи капли
   из лимба в рот пролил.
Секс-таллос сакских ассов же,
   ведь, лимбом назывался.
Но в рот и в губы асурам
   никак он не давался.
18.
И биджу на живот себе
   икар нагой пролил.
Живот асура юного
   алмазной ваджрой был.
Но гарбха-биджа лингуса -
   расплавленный алмаз.
Как угль она, ведь, жжётся
   и ослепляет глаз.
И нежной кожи углерод
   карбоном задымил.
Вот асура уж юного
   туман и дым покрыл.
И мир творить икару
   уж больше не охото.
Бродить, блудить в тумане
   асур-икар решил.
Туман манит асура
   и тянет как зевота,
И перья нежно трогает
   икаровых он крыл.
И над ахуром фосфорным
   вдруг облаком сгустился,
И голым мальчуганом
   к нему на грудь спустился.
Углём блестят мальчишкины
   и кожа и глаза.
И асуру он шепчет:
   "Иблис -я, на меня."
Из мыслей Люциферовых
   Иблис, тот дэв, родился.
Из шакти из икаровой
   тот кар нагой явился.
Имел глаза Иблис асур
   ужасно черноокие,
С загадочной блестящей
   призывной поволокою.
А кудри чёрные его
   свисали ниже пояса.
И возбуждала к тантре мир
   призывность его голоса.
19.
Был Люцифер, нагой икар,
   алмазов всех белей.
Иблис мальчишка голенький
   был угольков черней.
Различны юнги меж собой
   лишь были цветом кожи,
А красотой - как зеркало
   и как единство схожи.
Асс Люцифер -
   асур, алмаз, икар.
Иблис же, сур же, демон
   был дэв, был уголь, кар.
Ведь, голубой алмаз
   карбункулом сияет.
Алмаз есть углерод.
   Он угль-карбон рождает.
Органику карбон
   и жизнь, ведь, составляет.
В огне-азаре тот карбон
   карбункулом пылает.
20.
Как Аполлон и Гиацинт
   два ангела сияют.
Адонис и Дионис как
   глаза у них сверкают.
Друг другом два эрота
   любуются, молчат.
Сердца пылают лишь у них
   и в такт один стучат.
Созвучно индрии горят
   и в манасах звучат:
"Давай с тобою
   навсегда дружить.
В тумане вместе
   веселей бродитью.
Друг друга крепко
   станем мы любить.
Во мгле нестрашно
   нам вдвоём блудить.
Анарте-кривде
   сладостно служить.
Друг другу раджас
   и азар дарить.
Вдвоём, ведь тантрой огненной
   нам легче заниматься.
Ладонями за плечи
   мы крепко будем браться.
И грудью друг от друга
   легонько отгибаться.
И животами смело
   друг к другу прижиматься.
И бёдрами отважно
   друг в друга ударяться.
Коленями нагими
   друг в друга упираться.
Мы в тантре как в палестре
   начнём с тобой сливаться.
Не может тантра стыдной
   двум ангелам казаться.
Хоть голыми в ней нужно
   друг к другу прижиматься.
Давай же лингами скорей
   меж ног начнём втыкаться.
И ваджрами стоящими
   во все места соваться.
И животами тонкими
   друг к другу прижиматься.
Начнём за плечи голые
   руками обниматься.
И в рот губами алыми
   безумно целоваться.
Давай же скорее
   утонем в тумане,
Сокроемся в неге
   любви и дурмане.
Ведь чёрные глазки
   у нас уж блестят.
Алмазные линги
   у нас уж стоят.
Ведь, дышит уж часто
   у нас с тобой грудь.
Ведь, хочется лимб же
   друг в друга воткнуть."
21.
И в Люциферовы глаза
   Иблис лишь взглянет -
У Люцифера лимб меж ног
   в одно мгновенье встанет.
И от икара голого
   кар глаз не отведёт -
И у икара лимб его
   торчать не устаёт.
Иблис, ведь, мальчик голенький
   к икару пристаёт.
Ведь, праджня их Миневрина
   уж стала шакти блудной.
Иблис, херука, стал уже
   дакиней Кали Дургой.
Асур упайя Люцифер
   Астартой стал причудной.
Ведь, извратил пол Люцифер
   от тантры многогрудной.
Иблиса он по хоре,
   по лиле, ведь, вращал.
Иблису, ведь, в тандаве асс
   пол блудно извращал.
Раджас, азар и шактипат
   с лингамом обещал.
Они, ведь андрогины.
   Они - не человеки.
Двупол-би-сексуалами
   родятся во все веки.
Ведь голый, чёрный демон кар
   всем тела выгибался,
Жеманно и безстыдно
   к икару прижимался.
То блудным мальчуганом
   то девочкой казался.
22.
Пред каром на колени
   икар вдруг опустился.
От вида голых бёдр его
   внезапно возбудился.
Губами голубыми
   лингам Иблиса взял
И биджу-гарбху чёрную
   Иблисову сосал.
И чёрный жемчуг лингуса
   он алым ртом глотал.
И чёрный ангелок Иблис
   лишился сразу сил,
Поскольку биджу всю он в раз
   икару в рот спустил.
Создать миры они хотели
   но как не знали не умели.
Напрастно в тантре пламенели
   и зря лингамы их горели.
В шуньяту гарбхи отлетели.
   творить ахуры не умели.
23.
Вновь под икара белого
   ложиться кар пацан.
Ногами снизу чёрными
   он стиснул белый стан.
Вот в тантре ноги голые
   их наконец сплелись.
И юнги-ангелочки
   друг другу отдались.
И "ян" и "инь", энергии,
   двух ангелов слились.
Ведь губы же фосфорные
   вкуснее чем ириска.
Иблис их лижет язычком
   как чёрненькая киска.
И острым пестиком торчит
   вновь карская записка.
И трётся об неё икар
   как беленькая киска.
И твёрдым колышком стоит
   икарская редиска.
24.
Вновь под икаром голеньким
   как уголь кар пылает.
И Люциферу кар живот
   и кожу нагревает.
Алмазный на Иблисе
   уж Люцифер лежит,
И словно голубой кристалл
   от трения дрожит.
Раздвинул ноги Люцифер
   и дышит тяжело.
Сияет йони как алмаз
   в андхаре у него.
Лишь у девчёнок йони
   меж ног как щель зияет.
У мальчиков же йони
   в андхаре расцветает.
Но лимб астральных ангелов
   сквозь тело проникает.
Андхару лимб и йони
   в сушумне протыкает.
Арт-лотос в той Андхаре
   мгновенно расцветает.

3. Брахманда, Ардханаришвара,
 Капила, Нараяна и Нарада 

25.
Камала-падма лотос
   из чакры вырастает.
Яйцо, брахм-анду, лотос
   внутри себя скрывает.
Эрот в нём златокрылый
   часть Арты представляет.
Ра-Брахма, русский Рамха-Род,
   раджасом в нём пылает.
В азаре Брахма-Ягве-Род
   творить мир начинает.
Из мыслей Брахмы Рудра,
   асур нагой родился,
Из читы, из сознания
   на Арданакс спустился.
В нём Шива, принц Аллахский,
   тот час же воплотился.
Аллахапур покинув,
   "Калагия" кричал,
Аллахскую Кайласу
   дэв Рудра вспоминал.
Бег времени, бег калы,
   тем криком воплощал.
26.
Пред Брамой принц небесный
   совсем нагой стоял.
Арт-пацана с пацанкой
   он в теле совмещал.
Арт-кожа Рудры красными
   рубинами сверкала,
Сапфирами лазурными
   как радуга сияла.
Тот Ардха-нар-ишвара,
   тот Андро-гин-господь,
Стрелой Эрота-Арты
   мог мир весь проколоть.
Арт-юнгой, принцем маленьким,
   Ра-Брахма восхитился.
Кумарой, звёздным ангелом,
   Род-Рамха насладился.
Ментальное Брамх тело
   с себя в азаре сбросил,
И раджасом и страстью
   с тех пор не плодоносил.
А тонкое то тело
   туманом расползлось,
Мечтами эротичными
   в озёрах разлеглось.
Киннары и гандхарвы
   из тела появились.
Нагие змееногие
   мальчишки народились.
Двуполые и наглые
   в волнах они плескались,
И тантрою друг с другом
   открыто занимались.
И ракшасы и якши
   за мальчиками гнались.
Юнг съесть и изнасиловать
   те ракшасы пытались.
27.
А Рудра в эротизме
   в раджасе раздвоился,
Ян инью сам с собою
   тотчас совокупился.
Бог Рудра сам себя
   так оплодотворил.
Ра-Брахма так начало
   всем людям положил.
Вир "Сваямхуба Ману"
   Адаму имя дали.
И "Хава Шатарупа" -
   жену его назвали.
От них артхамы, люди,
   на Ардви народились.
Артхадой, человечеством,
   они распространились.
Ведь, лишь об артхе, выгоде,
   о прагме все мечтали.
Прагматиками, хамами,
   их боги называли.
В материю как в йони
   лингамы их влезали,
От Арты-Прави, Истины,
   всё глубже утопали.
28.
Капила синеглазый
   средь них жил артхавид.
Небесной Артхи-цели
   познал он дивный вид.
Капила златокудрый,
   он Истине учил,
Артхамам, артха-артхам,
   он "Санкхью" подарил.
Два юнги, два кумары,
   от блуда лишь отпали.
Два мальчика лишь таллосы
   в вагины не совали.
Их Нарой, Нараяной
   арийцы называли.
Сизигию, плерому,
   вдвоём они являли.
Кузенами Капилы
   их люди нарекали.
От блуда эти близнецы
   в горах вдвоём укрылись.
Дэв Арджуна и Кришна
   в телах их воплотились.
На Свентодвипе чудной
   вдвоём они скрывались.
С лазурными небесными
   лишь ангелами знались.
В горах Нарада юный
   их тайно посещал,
Об Арте и плероме 
   людей оповещал:
"О Нараяна мальчуган,
   о нежный, милый бхагаван."
По всей земле, по Ардви,
   Нарада-бард ходил,
Без похоти, по Арте,
   он хамов жить учил:
"Раз высшим уж приматом
   ты сам себя считаешь,
Цель Артху высшую зачем
   ты низшей заменяешь?"
29.
Но люди, но артхамы,
   любви земной желали,
Небесному шактизму
   артхамы подражали.
Но дивьих тел лазурных
   артхамы не имели,
Тантрическим искусством 
   и артом не владели.
Костями и мослами
   друг к другу прижимались,
Вонючими телами
   друг в друга упирались.
Лишь биджу друг на друга
   лингамами струили,
Но Арты и Эрота
   внутри не находили.
Но всё-таки создали
   но всё-таки родили.
Ребёнка - человечеством,
   артхадой объявили.
Ирену, мир разврата,
   артхамы породили.
Зловонною клоакой
   землю соорудили.
30.
Из блуда и раджаса
   Иблис меж них сгустился.
В Аравии, в Иране
   Иблис вдруг воплотился.
Царю Закхаку плечи
   губами целовал,
Телами юных мальчиков
   Закхака угощал.
Фирдауси об этом
   нам в "Шах-намэ" писал.
И Арданакс арабы
   уж ал-Ардой прозвали,
В раджасе и азаре
   с Иблисом танцевали.
Брахмандовы яички
   Иблису целовали,
Иблисовы яички
   андою называли.
Абу-л-Касим Фирдоуси
   вторым Зардустром стал.
Стихами на фарси он
   "Авесту" записал.
Во след тебе Фирдоуси
   уж Арт-Назар сияет.
Он Ардви, землю Анахит
   азаром озаряет.
И новым гением Назар
   с листов для вас сверкает.
31.
Ямб Артёмка опускает.
   В рот хорей Арт принимает.
Хари-Харовский хорей,
   биджей логос всем залей.
О магический хорей,
   Друджу-кривду всю убей.
Артик из себя выходит.
   На хорей Арт переходит.
Три сакральных русских слова
   Арт в исследование вводит.
Шакти Арт переключает,
   русским словом продолжает.
Да сакральным языком,
   русским слогом, прямяком.
Коль слова те опустить
   Правду всю не осветить.
Детям Правды не понять,
   коль слова те все убрать.
32.
Муж - Артхам, жена - Артхрина.
   И не жизнь у них - малина,
В райских кущах ночевать,
   член лингамом называть,
Ночью бражку попивать,
   а наскучит выпивать -
     станут хъер в мъанду совать.
Муж есть "вир",
   жена - есть "гина" -
     получается "виргина".
Это надо понимать,
   девственности не терять.
33.
Вот Артхрина засопела
   и сношаться захотела,
Мужа за руку берёт,
   на траву его кладёт,
     мандалу под нос суёт:
"На целуй меня в мъанду -
   дам тогда долбить пъизду."
Повалилася на пень,
   растопырила пъиздень:
"Уж легла я вверх мъандой,
   На, люби меня, родной."
Ссаный хъер муж достаёт
   и в мъанду его суёт.
Под хъуём пъизда шуршит,
   волосами шебуршит.
Свой вонючий, ссаный хъер
   муж суёт как изувер.
Артазару ж в красный рот
   свой хорей даёт Эрот.
Артаферн, поберегись,
   логосом не захлебнись.
С Артабаном поделись,
   и с Иблисом поибълись,
     и стихами разродись.
34.
Вот Артхам к Артхрине мчится,
   хъером к ней в мъанду стремится,
     Логосами матерится:
"К Артхре лишь в шалаш припрусь -
   хъером ей в мъанду упрусь."
Лишь домой мужик примчится -
   хъуем ей в пъизду вонзится.
И в пъизду её свинячью
   хъуй суёт свой поросячий.
Муж ибъёт её давно -
   по пъизде течёт гавно.
Только слаще чем вино
   мужику пъизды гавно.
Из пъизды жены давно
   мужу в рот течёт гавно:
"Мы с тобою - муж с женой.
   Мы с тобою - хъуй с пъиздой.
Ты - жена, а я - твой муж,
   не боимся зимних стуж.
Хъуём вперёд, хъуём назад.
   ты рада и я тоже рад."
Муж из леса в дом прищёл -
   словно хъер в мъанду вошёл.
     Счастье муж в пъизде нашёл.
Правда там, в пъизде, видна,
   что одна есть сатана/
     муж и мужнина жена.
Артхря, задирай подол -
   муж тебя ибъать пришёл.
"Дай скорее хъер соснуть,
   крепче чтоб могла уснуть."
"На, конечно, хъуй сосни -
   и быстрей потом усни."
35.
Артхрина лишь проснулась.
   Мъанда у ней раздулась.
Артхрина потянулась,
   вперёд слегка прогнулась,
На мужнин хъер наткнулась,
   хъуём в пъизду заткнулась:
"На хъую сижу - думу думаю,
   думу думаю про пъизду мою:
Вот сегодня муж пришёл -
   туго хъуй в пъизду вошёл.
Долго муж внутрь хъер совал -
   всю вагину ободрал."
Не мечталось, ведь, долбаться
   с толстохъуйным мужиком,
С похотливым мудаком,
   с толстобрюхим вахлаком,
С волосатым чуваком,
   с вшивым, сраным муженьком.
Ей мечталось ж посношаться
   с тонкохъуйным пацаном,
С красногубым свистуном,
   с голожъёпым пъиздуном,
С жёлторотым пареньком,
   с резвым, быстрым огоньком,
С синеглазым мальчуганом,
   в губы клитором ибъаным,
С шустрым, скользким хулиганом,
   с пенисом не пъиздорваным.
Пусть на пенисе лежит -
   на пъизду её глядит.
Тот свистун когда придёт -
   лёгко хъуй в пъизду войдёт.
Артхря долго так страдала -
   пацанёнка страстно звала.
Аж пъизду всю обоссала -
   страстью, раджасом сгорала,
Мать, ведь ей давно сказала:
   "Мальчик лучше для пъизды."
Где ж тот сладостный засранец,
   мальчик, тонкий пъиздорванец,
Шустрый, резвый огонёк,
   нежный, ласковый хъуёк?
Захотелось мальчика
   засосать ей пальчика.
Юнгу б, мальчика, родить -
   и как девочку любить.
36.
Мальчик - это архетип,
   вагинальный древний тип.
В душу как Эрот вонзился,
   в манасе-уме развился.
Юнги-иблисы витали -
   юнгианство излучали.
Арта - тоже архетип,
   всем эротам прототип,
Самый высший в мире тип,
   самый древний архетип.
Не быка - телёночка.
   Не раба - рабёночка.
Не рабов бы - а рабят
   завести бы всем подряд.
37.
Артхрина потянулась,
   зевнула и прогнулась,
И вновь на хъер наткнулась,
   и биджей захлебнулась.
Хъуем Артхрю муж долбит,
   биджей матку материт,
Гарбху в йони ей качает,
   вверх фонтаны излучает,
Артхрю на хъеру матает.
   Артхря к облакам взлетает,
Сидя на конце хъуя,
   словно алая заря.
В этот сладкий блудный миг
   в матку мужнин хъер проник.
Артхря испустила крик.
   Вверх муж закатил кадык.
Получился всё ж пиздъык.
   Так рабёночек возник.

Глава 2. Арданакс - арена белого азара,
 ал-Арда - мир чёрного раджаса

1. Ардэнско-aртабантский Езус, Пашупати,
Лилита и Кали Дурга

38.
Тех артхам скотами звали.
   Пашей скот тот величали.
"Паша, пашу (ведь) пашам" -
   мантра главная скотам.
"Пастырь паства и пастьба" -
   вот артхамская мольба.
Триединство зрится тут -
   Бога ж троицей зовут.
"Пастырь паству (ведь) пасёт",
   "пастырство" своё несёт,
К Арте-Прави паш ведёт.
   Мантры точный перевод
Арт-Агартис так даёт.
   Пашей тоже Арт слывёт.
Пашупати прославляет -
   ямбом песню продолжает:
39.
С хъуём нaперевес
   Артхам помчался в лес,
Чтоб ведьмам рассказать,
   чтоб бабок повидать,
     ведь, скоро ей рожать.
И с клитором своим,
   раджасом налитым,
Как с гвоздиком стальным,
   Артхрина мчит за ним.
В лесу они сошлись,
   на травке разлеглись,
До сраки наибълись
   и к бабкам собрались.
И ямбы их опали -
   хореи затрещали: 
И кусты вдруг увидали
   и в их гущу забежали.
Нагишём в кусты ворвались,
   но едва лишь отдышались,
На траве "трын" улеглись
   и немного поибълись,
Гарбхой трын тот измарали,
   стебли трын-травы помяли.
Трын тот ведьмы уважали -
   ведунов на трын сажали.
Троном трын тогда служил.
   И на нём никто не жил.
Хоть артхамы это знали -
   но весь тёрн-траву помяли.
Жъёпы кверху позадрали -
   и друг дружку подолбали,
    и Цернунна увидали!
40.
Езус Рустикус Цернунн!
   Кельтских пращуров канун,
Атрабантский бог лесов,
   все-ардэнский бог скотов!
Пашупати - скотский бог,
   дух научных всех дорог,
Шивой стать потом он смог.
Пашупати увидали,
   и скоты те задрожали,
Аж зубами застучали,
   фибрами затрепетали,
И от страха обосрались -
   Езуса перепугались.
Ведь, Езусовы рога
   задевали облака.
Вдруг разверзлись небеса -
   и Велес-Цернунн сказал
   И анапест зазвучал:
41.
"Атрабанты встают,
   обнажают мечи,
Возжигают атар
   от друидской свечи.
По Ардэнам в Аррас
   Арту-Правду несут,
И другванов-лжецов
   в Артуа всех секут.
Наступил их черёд -
   Езус-Кришень грядёт.
Раджас, шакти азар,
   с Арданакса сметёт.
Артаванов святых
   он с собой приведёт.
Артаваны - одни
   правдолюбцам сродни.
В парадиз их фраварти
   подняться должны.
Артаксерксы - вперёд!
   Веретрагна зовёт.
Пусть неправедный фарн
   перед Артой падёт!"
42.
Паши тем потрясены,
   анапестом сражены,
С глаз Цернунна удалились,
   и к хорею возвратились,
Тихо из лесу ушли,
   берег ласковый нашли.
Повалились рядом спать -
   Муж начал её ибъать.
Артхря вверх пъиздой лежит -
   Клитор из мъанды торчит.
Клитор кверху аж задрался -
   с хъуем долго он ибъался.
"На, люби меня, Артхам -
   а не то по морде дам.
На, клади меня плашмя -
   на, долби меня хъуймя,
     клитор уж торчит стоймя!"
Вдруг их мамки прибежали -
   без трусов их увидали,
Срамоту их обругали -
   и по жъёпам надовали.
Трын-траву, ведь, уважали -
   тёрном позже называли.
43.
Словно красные бойцы,
   мамкам вслед бегут отцы.
Крепко папки осерчали,
   аж хъерами затрещали,
     яицами забренчали.
К Артхре разом подбежали,
   хъеры кверху позадрали,
Тянут Артхрю за сосцы,
   Артхриной хотят мъанды.
Жъёпу Артхре оголили,
   навзничь на пол повалили,
Хъеры в рот, в мъанду всадили,
   быстро, быстро задолбили.
Но бежит вдруг, под конец,
   самый главный их отец,
Праджапати-молодец,
   Сваямхуба-удалец.
"Дхарма-шастру" он писал,
   и "Самхиту" составлял,
И на папок закричал:
   "Вам скотам пришёл конец!
      Вить терновый вам венец!"
Артхря думает: "Конец!
   мне пришёл теперь пъиздец.
Ведь, стоит его хъуец,
   между ног торчит подлец!"
Праджипати ж удалец,
   самый старший их отец,
Артхрю на хъер посадил,
   и до смерти залюбил.
Он, ведь Брахмой раньше был,
   Сандхью, дочь свою любил,
В мандалу лингам ей вставил -
   тело тонкое оставил.
Это тело расползлось -
   архетипом прозвалось.
Прозвалося архетипом,
   матерью, отцом, эдипом,
     фрейдовским главнейшим типом.
44.
На пъизде своей Артхринка
   развязала уж ширинку,
К мужу быстро подошла,
   юбку кверху задрала,
И на мужнин хъер облезлый
   ссаною пъиздой полезла ...
Вдруг блъядь одна припёрлась,
   об мужнин хъер потёрлась -
И мужев хъер поднялся,
   и в длинь и в ширь раздался,
     и даже вверх задрался!
Хъер Артхама-подлеца
   кровью "кари" налился.
Даже кверху поднялся
   хъуй Артхама-молодца.
Аж закрыл ей пол-лица
   хъер Артхама-сарванца.
Кровью "ире" напился
   хъуй Артхама-удальца!
Ах коварный мужинёк,
   ах блудливый кабелёк,
Как же вырос твой хъуёк,
   запылал как огонёк.
И хорей аж наутёк,
   убежал, и стал далёк.
Ямб же словно мотылёк
   прилетел на огонёк.
45.
На мужнин хъер
   проворно взграмаздясь,
Рабёнка вновь зачать
   Артхрина собралась,
Да призадумалась,
   а хъер во рту держала.
Лилитка ж, блъядь, в кустах,
   задрав пъизду, лежала.
Лежит в кустах блъядища,
   дрочит свою пъиздищу.
Дай лакшми ей пол-тыщи -
   и хъуй совай в пъиздищу.
Лилитки бывают все разные:
   Ляль - с белой пъиздой,
    Лёля - с красною.
Их пъизды в разных есть местах,
   и все в обсаных волосах.
И мужику уж ничего не надо -
   лишь б хъер воткнуть
     в пъизду Лилитке-блъяди,
По анды-яица впихнуть
   в мъанду жидовской блъяди!
Поскольку те лилитки
   еврейками считаются,
Хоть русскому Эроту,
   хоть Лелю подчиняются,
Хоть лилой с юным Лелем
   порою занимаются,
У русского Набокова
   Лолитой прозываются.
Помада - на губах её.
   В пъизде ж её - зараза.
Коль сунешь хъуй в пъизду -
   придёт к тебе проказа,
Хоть хъуй по яица
   воткни в рубины и алмазы.
46.
Суккубка та Лилитка
   к Артхаму подбиралася,
Пъиздой вонючей ссаной,
   от ямба отдвигалася
Мъандою грязной сраной
   к хорею приближалася,
Всасать хорей в пъизду
   мъандой своей старалася.
Зоркоглазая орлица!
   Шестикрылая девица!
В облаках та Ляль летала -
   хъер гавнистый увидала,
Словно муха на хъер села -
   и от счастья запердела.
Словно муха на хъер пала -
   и в материю попала.
Хахамотом-Ялдбаотом
   та Лилитка прозвалась,
Русской Навною-Наасом
   и Софией нареклась.
Молодая кабылица!
   Бойкая отроковица!
Так ибъаться захотела,
   аж мъанда у ней вспотела.
Ах Лилитка-дьяволица,
   похотливая блудница!
Девочкой нагой была ты.
   И с Иблисом блуд вела ты.
Архетипом тоже стала -
   в скотские умы упала,
В манасах-умах живёшь -
   с анимусом лель ведёшь.
Ляль - паиска и пацанка.
   Лель же - паис и пацан.
Разлечить их невозможно,
   анимус коль блудом пьян.
Ляль и Лель в умах живут -
   тантру с анимой ведут.
Анимус зовут на блуд
   и двуполыми слывут.
47.
Анима, душа-психея,
   Лель-Эроту отдалась,
В Юнге-мальчике, паисе,
   юнгианством разлилась,
Ходит гордо подбоченясь,
   растопырив ягодицы!
Ты возьми свою синицу
   за румяны ягодицы,
Да в ежовы руковицы,
   да раздвинь ей ягодицы,
На хъер нанизай орлицу,
   как на острую на спицу,
Да проткни её пъиздицу
   Снизу к верху Ляль долбай
     юнгианство прославляй.
А Лилитка-дьяволица
   и греха знать не боится,
Кругом скачет словно мячь:
   "На! Меня ты раскарячь.
     На! Хъером в мъанду пъиздячь.
Хъером мне мъанду хъуярь.
   Хъуем мне меж ног пъиздярь!
Кверху с похотью взлетела,
   крыльями зашелестела,
     и на хъер пъиздою села.
На хъуй мужнин приземлилась,
   и на хъере угнездилась,
Об хъуй удовлетворилась,
   гарбхой оплодотворилась,
     биджею обматерилась.
48.
Той Лилиткой был суккуб,
   мужа он коснулся губ.
Той же суккой был инкуб,
   длинный хъер его как дуб.
Он с женою был не груб,
   хъуем он коснулся губ.
Растопырил он мъанду
   как большую сквороду.
Муж в пъизду ту хъер втолкал -
   быстро, быстро задолбал.
Буд-то кто-то молоточком
   в сковородку застучал.
Долго так они долбались -
   сраки раком аж задрались,
    пъизды их аж разорвались.
И астрально обнялись,
   и ментально излились.
В манасическом, ведь, мире
   не в реальном же сношались,
     с Лелью, с Лелем извращались.
Ту Лилитку вспоминай -
   Кали Дургой величай.
     И анапест возвышай:
49.
А Артхрина сидела,
   палец сунув в мъанду.
А Артхам, притаясь,
   хъер дрочил на постели.
И она подошла,
   забралася на хъуй,
Наиблася до сраки,
   и ещё захотела.
И в кусты отошла,
   мёдом мазать пъизду.
В блуде долго Артхам
   дожидался в постели.
Артхря к мамке ушла:
   "Блъядь свою пусть ибъёт.
Сколько блъядство терпеть
   я могу в самом деле?!"
На Лилитке лежит,
   трясь пъиздой о пъизду.
Начав ёбъку, пердит,
   мечет раджас греховный.
Ей бы снова с разбегу
   запрыгнуть б на хъер,
Всей б мъандой б навалиться
   бы на хъуй говённый.
Ах, анапест, уходи,
   Ямб, теперь поговори:
50.
Коль баба долго не ибъётся
   об хъер пъиздою не терётся
    у ней мъанда как хъуй срастётся.
Артхрина долго не иъблась -
   её мъанда как хъер сраслась.
Могучая Артхрина!
   У ней меж ног - хъуина!
Как красная дубина
   стоит у ней хъуина!
    Проказница Артхрина!
Лолита стонет: "Уя!
   Хочу Артхрины хъуя!"
Артхам ей вторит: "Уя!
   Артхрина, дай нам хъуя."
Чтоб Артхрина к ним пришла
   и хъуём их поибла.
Артхря тотчас прибежала,
   хъером всех их издолбала.
И Астартой сразу стала,
   крыльями зашелестела,
     в Ирий-Вырий улетела.
Арт хорей свой заглушил,
   Ямбом вновь заголосил:   
51.
Лилита ж вдоль по берегу
   стремительно ишла,
И титьками под кофтою
   зелёною тресла.
Вот, значит, вдоль по берегу
   стремительно идёт,
И песню похотливую
   под нос себе гундёт:
"На блъядку к муженёчку
   стремительно бегу,
И под зелёной кофтою
   аж титьками трясу."
В её трусах с начёсом
   взапрела аж мъанда.
Мужик свой хъер вонючий
   воткнёт сейчас туда.
Меж ног её поэтому
   сочится уж пъизда.
И клитор у Лолитки
   торчит как никогда.
По берегу навстречу
   Артхринушка бежит.
От злости на Лилитку
   мъанда её дрожит.
Лилитка же от злости
   расширила глаза,
Артхринку увидала -
   пъизду аж задрала.
На пъиздах дыбом встали
   от злости волоса.
"Не смей Артхринка больше
   на мужа ты смотреть.
Сама теперь я буду
   под нос его пердеть!"
Когтями у Артхринки
   царапает глаза,
Рвёт на пъизде в ширинке
   зубами волоса!
Артхам идёт и видит -
   дерутся две пъизды.
Артхам им задрал юбки
   и сдёрнул с них трусы.
И хъуем волосатым
   их пъизды подолбал.
И языком шершавым
   им клитор полизал.
И пъизды успокоились -
   и жар их злобы спал.
Хъер повиснул как полено -
   мир назвался их "Ирена".
Ирий-Вырий-Рай забыли -
   мир-ирену породили.            
  
2. Ал-Арда, артхада, артхамы
 и Хандома Налджорма

52.
Над речкой вновь плерома
   с шуньятою сияет.
Агартис слог сакральный
   навеки оставляет.
Артёмка тело тонкое
   своё с себя снимает,
И по примеру Брахмы,
   под ноги вам бросает.
На смену ямбу снова
   хорей Арт призывает:
Будем ж вечно поминать
   Кали Дургу нашу мать.
Арт! Хандома Ваджр-йогина!
   Арт! Нолджорма Кали Дурга!
Растопырь свою вагину
   От Перми до Оренбурга,
Чтоб Урал в неё вошёл,
   Свентовит чтоб к нам пришёл.
Арт! Кибелла Кали Дурга,
   взвейся с Екатеринбурга!
Леля-Навна, Роза Мира,
   вечной женственности сила!
Свентовит Арт-Аполлон
   Люцифер-Аполлион
Яросвет-Даждьбог приди,
   Лелю-Дургу пробуди,
С Пашупати солидарно,
   с Езус-Велесом артельно
Чтоб Рифей стоял привольно,
   пашам чтоб жилось раздольно,
    ямб чтоб вновь вам пел спокойно:
53.
Раджасом уж к Иблису
   вновь Люцифер пылает,
И Кали Дургу в андхаре
   звездою излучает,
И в виде арт-энергии
   к Иблису посылает.
Вот Кали Дурга чёрная
   меж звёзд уже летит,
Под угольною тогою
   аж грудь её горит,
И гимны Адрастеевы,
   шактистские жужжит:
"На лилу я к Иблису
   стремительно лечу,
Под угольной туникою
   звездой своей верчу.
Меж бёдр алмазных, чёрных
   сверкает мандала.
Иблис, ведь, ваджру, молнию,
   вткнёт мне свою туда.
Меж ног моих поэтому
   пылает мандала."
54.
Азаром к Люциферу
   Иблис огнём згорает.
Иблис себя в Астарту
   астрально превращает,
И в образе ментальном
   к Фосфору посылает.
Астарта-Адрастея
   к Фосфору уж летит,
Звезда её меж бёдр её
   мерцает и горит,
Эротовые гимны
   раджасные твердит:
На иринир к асуру,
   на лилу, я лечу,
И мандалой в азаре,
   от страсти я верчу.
Вмиг ваджру Люцифера
   я ею обхвачу!
Всемирно ослепительна
   Астарты мандала.
Вселенски лучезарна
   И Дургина звезда.
У них она раджасом,
   азаром соткана.
Сам Хара-Шива ваджрой
   в мандалы те стучит,
Алмазной лингой-ваджрой
   он звёзды те сверлит.
Квазаром и пульсаром
   галактику ядрит.
И лимб у Люцифера
   встал ваджрой неспроста.
Влечёт тот лимб алмазный
   звезда и мандала.
Вмиг ваджра, лимб алмазный,
   по звёздам застучал.
И звёзды успокоились
   и жар раджаса спал.
И уж под Люцифером
   двоём лежат они.
Галактики сияют
   и радостью полны.
55.
Но Люцифер азаром
   ещё, огнём, пылал.
Он языком алмазным
   им мандалы лизал,
Квазар по-очерёдно
   в галактики совал.
И ириниром ярким
   слились вдоём они.
Ареной страсти жаркой
   ворвались в ваши сны.
Астральною иреною
   мир страсти их являлся.
По эллинск, мир этот
   "иреной" назывался.
Асурской расаталой
   мир лилы той считался,
Ареной их борьбы,
   палестрой их являлся.
Ареной революции
   крававой он стоял.
Секс-шакти революцию
   асурскую рождал.
Как Хари-Вишну
   стал асур икар.
Как Хара-Шива
   стал Иблис уж кар.
Слились как Хари-Хара
   шафранно-голубой.
Началом стали мандалы
   они совсем другой.
Ареной революции
   и класcовой боьбой.
Спартанскою палестрою
   античною борьбой.
Так кальпа, кала-чакра,
   другая началась.
И кали-югой вздорной,
   кровавой прозвалась.

3. Ирийское иринирование,
 Инглия и Гиперборусия

56.
Вновь кар Иблис икара
   за плечи обнимает,
Звездою мускулистою
   пульсар его сжимает,
И жало скорпионнее
   для тантры обнажает,
И в чакру Люциферову
   то жало вдруг вонзает,
И в муладхару яд ему
   в истоме испускает,
В оргазме замерает -
   огонь агон рождает.
Асурский раджас и азар
   агоном называется.
Огнём он спорта и борьбы,
   палестрою считается.
В Элладе состязательный
   агон тот появился.
Всеобщей конкуренцией
   потом он проявился.
57.
И в муладхаре Фосфора
   вдруг лотос расцветает.
И логос из андхары,
   из йони выростает,
Лингамом длинным фосфорным
   наружу вылезает,
Ирекцией и эросом
   асура наполняет.
Иблис ложится на живот -
   андхару подставляет.
Дорийцы рака
   называли "каром".
И кар как рак
   встаёт перед икаром.
Как "кор", корова,
   кар покрыт быком икаром.
Вдруг скорпионом мальчик-рак
   стал под икаром,
Назад и вверх задрал пульсар
   как скорпионье жало.
И биджа жала
   кверху побежала,
Из жала в андхару
   фосфорную вбежала.
Оргазмом йони
   Люцифера задрожала.
Органику агона
   звезда его рожала.
Вулканом гарбха излилась -
   азар агон пропал.
Атар, раджас Эрота
   вновь без плода сгорал.
На смену ямбу вновь хорей
   Артёмкин воссиял:
58.
Люциферова звезда
   как рубин огнём горит,
В манасе-уме лучами
   слово-логос говорит:
"Дев Иблис вчера пришёл -
   туго в йони лимб вошёл.
Длинный луч его как дрот,
   он звезду мою дерёт.
    Напихать бы в чакру лёд.
Если кар ещё придёт -
   мандалу мне всю порвёт.
    Нет так дело не пойдёт.
Нет не буду я тантриться
   с ваджра-членным Иблисом.
Лучше буду я ядриться
   с тонко-членным пацаном,
Со спартанским свистуном,
   со спортивным малышом,
    с красногубым голышом.
Я на Арданакс спущюсь.
   я в ирена обращюсь.
В юнгу, в юношу-спортсмена,
   я в ирена воплощусь.
С мальчуганом как с Иблисом
   на арене поборюсь.
Да, с паисом как с Иблисом
   я в палестре подерусь.
Ириниром разгорюсь -
   мёдом в рот ему вольюсь.
Арт хорей свой опускает -
   ямб на волю выпускает
59.
Кровь "кари" в биджу Фосфора
   тогда же воплотилась.
Из красной крови "ире"
   уж "кари" кровь сочилась.
Кар "кари" в гарбху Фосфора
   обратно тут же влился.
В телах мальчишек как агон
   Иблис уж воплотился.
И в эротизме голых тел
   паисских расстворился.
Род мальчиков земных
   мгновенно развратился.
Уж шакти красно-блудная
   в телах нагих дымится.
В уме-манасе пацанов
   уж дым её клубится.
И красный бунт тотчас же
   на Ардви разразился.
Ямб Артёмкин замолчал -
   Амфибрахий застучал:
60.
Иблис-иринир
   Люцифер - иринир,
Пульсаром иренов
   так всех породил,
Ирену, мир Ирия
   так излучил,
В лучах иринира
   себя воплотил.
Квазар иринирский
   паисов растлил.
И всех иринироваться
   научил.
"Иринью", "Ириду",
   "Иритру" Ирот
В итированном диалекте
   прочтёт,
И миром иротики
   всех поведёт,
"Ириной", по эллински,
   мир назовёт.
Ирену "ариной"
   затем наречёт,
Ирийцев "арийцами"
   он прозовёт.
Те юнги-ирены
   подростками были,
И "ету" как "иту"
   они заучили,
Ведь речью "итированной"
   говорили.
Ведь, в Ирие, в Дарии,
   все тогда жили.
И Гиперборусией
   Дарию звали.
Там Инглию, Арты огонь,
   возжигали.
Так инглинги в "Сантиях"
   нам записали.
Правь, Арту Вселенскую,
   Ортой назвали.
В агоне, в азаре,
   и в спорте сгорали,
И Спарту тем спортом
   они основали,
И Орту спортивную
   там почитали.
61.
Амфибрахий замолкает -
   дальше ямбик продолжает:
Ирийские паисы
   двуполыми все были.
И йони пацаняток
   наружу выходили.
Как рот с двумя губами
   меж ног мандалы были.
Асуры этих пацанов
   поэтому любили.
Свои квазар-пульсары
   в те звёздочки вводили.
Но йони те не женскими
   у тех паисов были,
Внутри себя лингамы
   пацанские таили.
И эти мальчуганы
   бесполыми казались,
Как ангелы телами
   нагими красовались.
Ведь губы, йони пацанов,
   вплотную зажимались,
Пока в кустах друг с другом
   паисы не встречались.
Когда ж украдкой в кущах
   товарищей встречали,
Тогда паисы губы
   на звёздах разжимали,
И друга дорогого
   за плечи обнимали,
И линги словно жала
   наружу выпускали.
И между бёдр паисов
   квазары выростали.
Из мандал ваджры твёрдые
   у пацанов торчали.
И ваджрами друзей
   они тут ублажали,
Оргазмом двуполярным
   их удовлетворяли.
И звёзды у товарищей
   вмиг оплодотворяли.
И в мандалу им гарбху
   пульсаром изливали.
Когда же в одиночестве
   паисик оставался,
То тантрой сам с собою
   он смело занимался.
В свою звезду квазаром
   своим тотчас втыкался.
62.
Квазар себе руками
   назад он загибал,
В звезду ладонью страстно
   пульсар он свой пихал.
И юнга торопился,
   ведь, если б не словчился,
Пульсар бы распрямился
   и твёрдой ваджрой б встал,
Назад бы не загнулся,
   наружу бы торчал.
Юнец бы зря старался,
   ведь как бы не пытался,
    дрот в йони б не втолкал.
Сегодня ж изловчился,
   успел загнуть, втолкал.
В звезде дрот от ирекции
   теперь лишь твёрдым стал.
Пацанчик потянулся
   на ципочки аж встал,
От раджаса прогнулся
   и на живот упал,
На травке оттянулся.
   живот к земле прижал.
И бёдра напрягая
   в экстазе он стонал,
О травку резво тёрся
   и животом долбал.
И долго он долбался,
   и кширой обливался,
    в раджасе аж стонал,
В азаре раскалялся,
   оргазм уж начинался,
    экстаз всё наростал.
Но лимб не раздрожался,
   лимб в йони ведь стоял.
Дрот всё не извергался
   и всё не изливался,
    внутри, ведь, дрот стоял.
А юнге нестерпимо
   хотелось уж кончать,
Хотелось нестерпимо
   ладонью пенис взять,
И подрочив, тотчас же
   раджас-азар унять.
Но пест не вынимался,
   вперёд не разгибался,
    ведь, твёрдым пест уж стал.
Лимб будто с йони слился,
   всю йони он занял.
Края же йони сжались -
   за ними лимб стоял.
Внутри лимб находился -
   наружу не торчал.
Как ангел не старался.
   как он не выгибался -
Квазар не вынимался,
   он в животе стоял.
Как матка пест напрягся,
   пульсар не выпускал.
Паис как не старался,
   всё ж лимба не достал.
Лишь губы зажимались
   и крепче закрывались,
    пульсар он не достал.
Пульсар внутри не двигался -
   недвижно он стоял,
Об мандалу не тёрся,
   не удовлетворял.
63.
Начал паис тут пальчик
   меж ног своих толкать.
И страстно пальчик в йони
   свою он стал совать,
Внутри звезды чтоб пальцем
   скорее подолбить,
Себя чтоб как пацанку
   вмиг удовлетворить.
Рукой звезду он дёргал,
   края ей раздвигал.
В звезду он пальчик тыкал,
   меж губ его пихал.
Но мандала раздулась,
   и намертво сомкнулась -
     и пальчик не влезал.
Змеёй он извивался,
   в азаре задыхался,
    оргазм уж наступал.
Ногами он брыкался,
   тянулся, выгибался.
Раджас всё разжигался,
   экстаз всё наростал.
Он по траве катался -
   квазар ж внутри торчал.
Оргазм уж начинался,
   но как бы вдруг застрял.
Запал не вынимался,
   квазар не разряжался,
Огнём не извергался -
   как бомба юнга стал.
Готовый к изверженью,
   и к удовлетворенью,
И к самоопыленью,
   тут только он начал.
Паис для иринира
   сейчас только поспел.
И тантру, наконец-то,
   начать он тут посмел.
Раджас и шакти в тело
   в своё он накочал,
Горячий от азара,
   нагой совсем лежал.
Всем телом оттянувшись,
   ритмично он дышал.
И шакти он до праджни
   тем самым возвышал.
И мускулами в йони
   ритмично лимб сжимал,
Внутри себя звездою
   квазар он свой сосал.
И сам в себя азар он
   и раджас извергал.
И сам же мандалою
   азар тот внутрь глотал.
И как пацан себя он
   сам удовлетворял.
И после как пацанка
   оргазм он повторял.
64.
Пацанок ж пацанами
   незрелыми считали.
У тех пацанок клитор
   за лимб все принимали.
За дротик тот малюсенький 
   паисок презирали,
И с ними не дружили,
   и все их прогоняли,
    богов тем раздрожали.
И боги то узнали -
   паисов всех поймали,
Им йони все зашили
   и звёзды затушили,
На лимбах и на андах
   швы боги наложили.
И пацанам на память
   те швы они вручили.
С Рая-Ирия прогнали
   и по попам надавали!
65.
О прошлых йони-лингах
   ведиец каждый знает,
Двуполого коль Шиву
   он в храме почитает.
Коль Хари-Хару голого
   в ашраме созерцает.
Коль Ардханаришвару
   в бихаре наблюдает.
Коль органы двуполые
   меж ног их изучает.
Коль Шивин там лингам
   на алтаре стоит.
Из Шивиной же йони
   концом лингам торчит.
В ночь Маха-Шива-ратру
   квазар тот почитали,
И маленьких мальчишек
   к пульсару приставляли.
И те кумары в храме
   лингам тот ублажали,
И на алтарь забравшись,
   квазар тот обнимали,
И до гола раздевшись,
   дрочили и сосали.
Терли пульсар тот страстно
   и маслом поливали.
Свои они ириски
   к лингаму прижимали,
Редисками своими
   квазар тот потерали.
Головки у записoки
   руками раздрожали,
Вниз по лингаму в йони
   все биджи их стекали.
Свою любовь кумары
   так к богу вырожали!
Тем Шиву же мальчишки,
   ведь, удовлетворяли -
Оргазмы бесконечные
   у Рудры вызывали.
Лишь самых чистых мальчиков
   в том храме запирали.
Паисов лишь невинных
   там на ночь оставляли.
И голые кумары
   на алтарях лежали.
Ириски к Шиве в йони
   они свои спускали.
И капельками биджи
   всю йони заполняли.
В своём оргазме Шиву
   они, ведь, созерцали.
Так Шиву с Кришной Анандой
   они совокупляли.
И архетипом лингу
   двуполым называли.
Ямб Агартис выключает -
   амфибрахий воскрешает:
66.
"Иринить" паисов
   сперва не умели.
У дэвов, у дасов,
   "ирин" подсмотрели.
Двуполые дасы
   на Ардви спускались,
Без тантра-шактизма
   с юнцами сношались.
Ирином с паисами
   лишь занимались.
Тесней чем в шактизме
   тантризме сливались.
И как "иринировать",
   всех научили.
Не жён, но мальчишек
   иблить разрешили.
И юноши девушек
   уж не долбили.
И женщин ирийскиx
   не плодотворили.
Лишь мальчиков голых
   Иблису дарили.
А дасов и дэвов
   аж боготворили.
И весь Арданакс
   дасам-дэвам вручили.
И ариев род
   тут едва не угас.
И плач их девиц
   Арданакс весь потряс.
Перун чтоб спустился,
   от дасов чтоб спас.
И асы пришли
   и тех дасов прогнали.
Мальцов иринировать
   больше не дали.
Шактизм и тантризм
   они людям послали.
И как иринировать
   люди забыли.
А слово "ирин"
   аж камнями забили.
Из всех разговоров
   "ирин" удалили.
Но тайный инстинкт
   у юнцов не отбили.